https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/
Руки дьявола, не успев затормозить, врезались в землю и увязли в ней по локоть.
Семен вскочил, набросил на жадовские руки мешок и побежал дальше. Сзади рычали и завывали дьяволы. Сильные дьяволы догоняли старого деда.
Семен выскочил на холм и прижался на секунду к тонкой березе, чтобы перевести дыхание. Силы были на исходе. Из-за тучи выглянула луна, осветила край деревни и маковку церкви с крестом, церкви, построенной им. Сзади опять зарычали. Семен собрался и бросился вперед, держа ориентир на церковь.
В деревне завыли все собаки, учуявшие нечистую силу.
Семен бежал по узкой тропинке, и его ноги слышали, как земля содрогается от топота дьявольских копыт. Дьяволы догоняли его.
Давай, Семен, поднажми! Еще чуть-чуть – и всё! Там они тебя не достанут! Ну же, ну!
Когда до церкви оставалось несколько метров, ноги подвели, и Семен упал, сильно ударившись о землю ребрами. Но боли он не почувствовал. Боль от удара – ерунда перед ужасом вечных мук!
Абатуров пополз вперед, царапая землю скрюченными пальцами. Коленки его тут же намокли от ночной росы.
– Ху-ху-хыр-р! – услышал он над головой дьявольский хохот.
Всё!
Дед собрал все оставшиеся силы и, как молодой спортсмен, рванулся с земли, совершил неимоверный прыжок к церкви, на лету распахнул дверь и оказался внутри.
Дверь закрылась за ним сама.
Первым подбежал Колчанов. Он схватился за ручку и взвыл от боли. Его ладонь задымилась от прикосновения к раскаленному металлу.
Глава четвертая
ЮРИЙ ВСТУПАЕТ В СЛУЧАЙНУЮ СВЯЗЬ
На территории России затмение лучше всего себя проявит в зоне черноземья – Тамбовской, Воронежской и Белгородской областях…
1
Юра Мешалкин отпросился в пятницу с работы. Он должен был ехать в деревню Красный Бубен, забирать жену с детьми, которые всё лето прожили там в тещином доме. Теща с тестем давно уже жили в Москве, а в Бубен выезжали только на лето. Но в этом году они не поехали. Тестя не отпустили с работы.
Мешалкин заехал по пути к теще за мешками… Тестя, слава богу, дома не было. Старый осел работал. А то бы Юре пришлось выслушать серию советов, как жить, как себя вести, как к чему относиться, на хрена он, Юра, занимается всякой ерундой, вместо того чтобы заниматься делом и т. д. и т. п. Юра с тестем друг друга недолюбливали.
Юра позвонил. Дверь открылась.
– Юрий! – Теща вытирала фартуком руки. – Здравствуй.
– Здравствуйте, Тамара Николаевна.
– Проходи. У меня как раз котлетки. Скушаешь пару штук?
– Нет, надо ехать, – Юра прошел в прихожую и повесил кепку на крючок.
– Ну, тогда с собой возьми. В дороге поешь, – теща удалялась по коридору. – Я тебе в фольгу заверну, чтобы не остыли… Проходи в комнату.
Юра прошел в комнату и сел на диван-кровать. Работал телевизор.
– …числа, – говорил диктор, – ожидается полное солнечное затмение. Последнее в этом тысячелетии… – Конец тысячелетия… а телевидение такое говно… Я, когда был маленьким, думал, что в 2000 году у всех будут видеотелефоны, как в фильме «Солярис». А хрен там!.. И телевидение, как было раньше, так и осталось… Даже еще хуже… – … Оно продлится, в зависимости от места наблюдения, от одной минуты до получаса… – Я в детстве даже с большим удовольствием смотрел телевизор, чем сейчас… А в журнале «Пионер» какие иллюстрации были великолепные про 2000 год!.. Над многоуровневым городом летают воздушные такси с кнопками!.. 2000 год – вот он, на носу! А где они, такси?!. — На территории России затмение лучше всего себя проявит в зоне черноземья – Тамбовской, Воронежской и Белгородской областях…
– Вот, возьми, Юрий, – вошла теща со свертком. – Поешь в дороге.
– Ага. А мешки приготовили?
– В коридоре… Я приготовила…
– Ну, я поехал тогда, – Юра поднялся.
– С Богом… Давай присядем на дорожку… Что-то я волнуюсь.
– Не волнуйтесь, Тамара Николаевна, – Юра присел.
Помолчали.
– Ну, я поехал.
– Ну, с Богом…
2
Юра остановил жигуль на шоссе и вышел купить сигарет в придорожном киоске. Небо было синее и ясное, но в воздухе уже чувствовалась осенняя свежесть.
Эх! Жалко лета!
Это лето Мешалкин провожал с грустью. Он не ездил ни на юг, ни на север и вообще не был в отпуске, просто он отправил своих в деревню и целых три с лишним месяца был предоставлен самому себе. Нельзя сказать, что Юра пустился в разгул. Нет, этого сказать нельзя. Конечно, он встретился с двумя давними подружками и приятно провел с ними время, не беспокоясь о том, что его ждут дома, что от него будет пахнуть женскими духами и тому подобное… Но все-таки, это было не главное. Главное было то, что ему наконец-то удалось побыть одному и, не отвлекаясь ни на что, заниматься своим любимым делом – вырезанием из дерева. Как же здорово сидеть на балконе и орудовать резцами, когда тебя никто не дергает за штаны и не кричит, что ты везде соришь стружкой! Как же здорово знать, что тебя не прервут на самом интересном месте, чтобы сообщить, что рассказала по телефону какая-нибудь тетя Мотя про какого-нибудь дядю Петю! За это лето Юра успел вырезать как никогда много. Два ряда кухонных полок (которые он сам, кстати, сделал), были плотно заставлены вкусно пахнущими фигурками! Сколько же он всего вырезал? Юра наморщил лоб и начал про себя считать: больше сотни солдатиков российской, французской и германской армий; композиция «Три медведя ловят Машу»; кинетические игрушки «Куры клюющие» и «Как медведь с кузнецом долбят молотками по пеньку»; композиция из русской сказки «Волк ловит хвостом рыбу»; композиция «Лиса и виноград»; три африканские маски; подсвечник для жены; для детей семью Микки-Маусов (маму, папу, сына и дочку) и много еще чего другого.
Юра подошел к киоску и протянул в окошко купюру:
– Пачку «Удара по Америке»!
Рука из окошка взяла деньги и положила пачку «Золотой Явы». Рука была тонкая, белая и красивая. На безымянном пальце поблескивало аккуратное колечко с рубинчиком. Юре рука понравилась. Он, как художник и творец, понимал толк в красивом, а красивые руки встречаются не часто. Юра нагнулся и заглянул в окошко, чтобы посмотреть, кто там сидит.
Чувство прекрасного и на этот раз не подвело его. В киоске сидела красивая девушка лет двадцати – двадцати пяти. Мешалкину стало приятно, что он угадал лицо по руке. «По закону гармонии, – почему-то подумал он, – можно восстановить из маленького кусочка прекрасного большое прекрасное целое. Если бы меня уполномочили реставратором, уж я бы точно показал, какие у Венеры Милосской были руки… А у Сфинкса лицо…»
– Хороший денек, – сказал он, чтобы оправдать свое заглядывание внутрь. – Далеко еще до Красного Бубна?
– Ага, – ответила девушка, – километров двадцать…
Юра побарабанил пальцами по прилавку, думая, что бы еще сказать.
– Не страшно вам сидеть здесь одной?.. Вы такая красивая… Вас могут обидеть шоферы…
– А я не трусиха. У меня вот что есть, – девушка вытащила из-под прилавка пистолет.
– Ого!.. Настоящий?
– Газовый. Но с близкого расстояния можно глаз выбить.
– А что, приходилось уже?
– Нет, но если что – рука не дрогнет. Я в тире тренируюсь.
– Ну и как успехи?
– Из пятидесяти выбиваю сорок пять.
– Ничего себе!.. Как-то не вяжется пистолет с вашими руками…
– Это почему?
– У вас такие руки красивые и женственные.
– Правда?
– Я немного художник и кое-что в красоте понимаю… Я бы очень хотел, если бы это было возможно, вырезать вашу скульптуру из дерева.
– А вы что, скульптор?
– Минуточку, – Юра поднял руку. – Я бы хотел подарить вам одну мою скульптуру на память. Малую, так сказать, форму.
Он вернулся к машине, вытащил из бардачка деревянную белку и направился к киоску, подняв ее перед собой за подставку.
Пока он ходил, девушка вышла из киоска и курила рядом, прислонившись спиной к стенке. На ней была короткая юбка и едва прикрывавшая живот белая облегающая маечка с надписью «Love». Ноги и грудь у нее были не хуже рук. Юра почувствовал возбуждение.
– Это вам, – он протянул белку.
– Ой!.. Ну что вы… Мне неудобно…
– Что вы говорите?! Такая красивая девушка, как вы, должна владеть красивыми вещами… Берите-берите, – Юра сунул белку ей в руки.
– Белка… Шишку грызет! Какая прелесть!
– Строго говоря, она грызет не саму шишку, а орехи, которые в шишке находятся.
– Вы, правда, сами вырезали?
– Не верите?!. Я вырезал ее вот этими самыми руками. И мне вдвойне приятно, что эта белка попала в хорошие руки…
Девушка подняла белку на уровень глаз и смотрела на нее с восхищением.
– Надо же! Мои подруги умрут от зависти! Настоящий скульптор подарил мне свою скульптуру! Еще не поверят!
– Вот тут на подставке – мои инициалы. И я вам дам свой рабочий телефон. Можно позвонить, и я подтвержу, что это я вам подарил… Потому что вы такая прекрасная… Кстати, мы не познакомились… Вот, видите, здесь написано: Мешалкин Ю. Мешалкин – это я. А зовут меня Юра.
– Света…
– Вот и познакомились. А нет ли у вас ручки, чтобы записать телефон?
– Пойдемте в киоск, там есть.
Ага, – подумал Мешалкин и сказал:
– Ага.
Они прошли в киоск. Света вырвала листок из журнала учета проданного товара и протянула Юре вместе с привязанным к журналу карандашом.
Он написал телефон.
– Вот и всё… звоните, когда захотите… – Можно было ехать дальше, но как-то не хотелось так сразу прерывать этого случайного, но такого приятного знакомства. Юра взял с витрины банку очаковского джин-тоника и повертел, разглядывая этикетку. – А вы здесь одна работаете?
– Сутки через двое… Нас всего два продавца… А хозяин один… Айзер…
– Понятно…
– А давайте за знакомство, – неожиданно предложила Света, – выпьем с вами по баночке джин-тоника!
– Я бы с огромным удовольствием, но я же за рулем…
– Да ерунда, – девушка махнула рукой. – Вам до деревни ехать осталось десять минут, а милиции здесь практически никакой… Раз – и готово!
– Да? – Мешалкину почему-то очень понравилось последнее замечание Светланы. – Ну, давайте!
– И жвачка есть. Зажуете – и не пахнет. Юра открыл две банки, они чокнулись.
– За знакомство, – сказала Света.
– И за вас, за прекрасных дам, – Юра запрокинул голову и в его рот потекла освежающая газированная жидкость.
Пока его голова была запрокинута, Мешалкин обдумывал перспективы задержки в дороге, встречи с женой, в смысле ее возможных подозрений, но эти мысли были где-то сзади, а на переднем плане были перспективы легкого флирта и связанные с ним последствия.
– Хороший напиток, – сказал Юра, прощупывая почву. – Пьется, как лимонад, а вставляет, как крепкое пиво.
– Как это вставляет?
– Ну… – Юра покраснел, уловив двусмысленность. – Я хотел сказать, балдеешь от него капитально…
– Может, тогда еще по баночке?..
– А не слишком будет?.. – Мешалкин неуверенно возразил. – Все-таки я за рулем…
– Мы же взрослые люди!
– Ладно, уговорили…
Они выпили еще по банке, и Юра почувствовал себя смелее. И поэтому, когда Светлана предложила выпить еще, он уже не сомневался. Ему сделалось так хорошо, как бывало не часто. Юра приобнял Светлану за плечо и стал рассказывать ей об интересной жизни скульптора, о том, как он работает, какие он задумал новые композиции и о выставке своих работ во Дворце культуры металлургов. Света слушала, приоткрыв рот. Видно было, что ей не хватает той культурной жизни, которая кипит в Москве. А еще Мешалкин рассказал, что он живет в одном подъезде с киноартистом Леонидом Куравлевым и часто встречается с ним в магазине. Иногда они даже запросто бухают с артистом в гараже.
– Вот так, – говорил Юра, – как мы с тобой. Простецкий мужик! Но не дурак! Голова у него на плечах! И режиссеры его очень ценят!
Так, слово за слово и жест за жестом, Юра поймал себя на том, что он снял со Светланы трусики и отступать некуда. Да и не хочется. Тем более что и Светлана была на подъеме.
Секс в киоске получился захватывающим и каким-то космическим. Таких сексов в жизни Юры было немного. Секс без неоправданных надежд и разочарований. Таких сексов бывает немного в жизни каждого человека. Ну, может быть, четыре…
Светлана выглядела еще прекраснее. Она прерывисто дышала.
Они улыбнулись друг другу, говоря глазами то, о чем не хотелось сейчас говорить словами. Слова не могли этого передать.
Юра гладил Свету по волосам. А она целовала ему грудь.
Вдруг завизжали тормоза и хлопнула дверца.
Светлана резко отстранила Мешалкина, вырываясь из его объятий.
– Прячься за коробками! Хозяин приехал!
Юра полез за коробки, застегивая на ходу штаны.
3
– Привет, детка, – услышал он голос с азербайджанским акцентом. – Как дела?
– Здравствуйте, Мурат Рашидович.
– Сколько раз я тебя просил, не зови меня Мурат Рашидович! Для тебя я просто Мурат.
– Хи-хи-хи…
– Как торговля?
– Плохо… Никто здесь не ездит… Вот если бы на перекрестке стояли, там другое дело…
– Ясный дело! Там ментам не пускают! Много денег хотят, шакалы!.. Это чей машина стоит?
– Да один сломался, попросил присмотреть, а сам за слесарем пошел.
– Куда пошел? В лес?
– Да нет, в деревню…
– Когда пошел?
– Я забыла…
– Девичий память короткий. Сегодня помню, завтра – нет… Мина тоже забудешь…
– Да нет… Как же можно?..
– А вот сейчас посмотрим…
Мешалкин услышал, как хлопнула дверь киоска и понял, что сейчас произойдет. Ему стало неловко и обидно за себя и за всех русских парней и девчонок. Ему захотелось встать из-под коробок и вырвать эту прекрасную девушку из рук грязного предпринимателя, но Мешалкин вспомнил, что у него жена, дети и свои проблемы. А девушке надо где-то работать, зарабатывать деньги, а он сейчас вылезет и испортит ей карьеру. Кроме того, наверное, не обойдется без рукоприкладства, возможно они попадут в милицию, а у него в крови алкоголь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Семен вскочил, набросил на жадовские руки мешок и побежал дальше. Сзади рычали и завывали дьяволы. Сильные дьяволы догоняли старого деда.
Семен выскочил на холм и прижался на секунду к тонкой березе, чтобы перевести дыхание. Силы были на исходе. Из-за тучи выглянула луна, осветила край деревни и маковку церкви с крестом, церкви, построенной им. Сзади опять зарычали. Семен собрался и бросился вперед, держа ориентир на церковь.
В деревне завыли все собаки, учуявшие нечистую силу.
Семен бежал по узкой тропинке, и его ноги слышали, как земля содрогается от топота дьявольских копыт. Дьяволы догоняли его.
Давай, Семен, поднажми! Еще чуть-чуть – и всё! Там они тебя не достанут! Ну же, ну!
Когда до церкви оставалось несколько метров, ноги подвели, и Семен упал, сильно ударившись о землю ребрами. Но боли он не почувствовал. Боль от удара – ерунда перед ужасом вечных мук!
Абатуров пополз вперед, царапая землю скрюченными пальцами. Коленки его тут же намокли от ночной росы.
– Ху-ху-хыр-р! – услышал он над головой дьявольский хохот.
Всё!
Дед собрал все оставшиеся силы и, как молодой спортсмен, рванулся с земли, совершил неимоверный прыжок к церкви, на лету распахнул дверь и оказался внутри.
Дверь закрылась за ним сама.
Первым подбежал Колчанов. Он схватился за ручку и взвыл от боли. Его ладонь задымилась от прикосновения к раскаленному металлу.
Глава четвертая
ЮРИЙ ВСТУПАЕТ В СЛУЧАЙНУЮ СВЯЗЬ
На территории России затмение лучше всего себя проявит в зоне черноземья – Тамбовской, Воронежской и Белгородской областях…
1
Юра Мешалкин отпросился в пятницу с работы. Он должен был ехать в деревню Красный Бубен, забирать жену с детьми, которые всё лето прожили там в тещином доме. Теща с тестем давно уже жили в Москве, а в Бубен выезжали только на лето. Но в этом году они не поехали. Тестя не отпустили с работы.
Мешалкин заехал по пути к теще за мешками… Тестя, слава богу, дома не было. Старый осел работал. А то бы Юре пришлось выслушать серию советов, как жить, как себя вести, как к чему относиться, на хрена он, Юра, занимается всякой ерундой, вместо того чтобы заниматься делом и т. д. и т. п. Юра с тестем друг друга недолюбливали.
Юра позвонил. Дверь открылась.
– Юрий! – Теща вытирала фартуком руки. – Здравствуй.
– Здравствуйте, Тамара Николаевна.
– Проходи. У меня как раз котлетки. Скушаешь пару штук?
– Нет, надо ехать, – Юра прошел в прихожую и повесил кепку на крючок.
– Ну, тогда с собой возьми. В дороге поешь, – теща удалялась по коридору. – Я тебе в фольгу заверну, чтобы не остыли… Проходи в комнату.
Юра прошел в комнату и сел на диван-кровать. Работал телевизор.
– …числа, – говорил диктор, – ожидается полное солнечное затмение. Последнее в этом тысячелетии… – Конец тысячелетия… а телевидение такое говно… Я, когда был маленьким, думал, что в 2000 году у всех будут видеотелефоны, как в фильме «Солярис». А хрен там!.. И телевидение, как было раньше, так и осталось… Даже еще хуже… – … Оно продлится, в зависимости от места наблюдения, от одной минуты до получаса… – Я в детстве даже с большим удовольствием смотрел телевизор, чем сейчас… А в журнале «Пионер» какие иллюстрации были великолепные про 2000 год!.. Над многоуровневым городом летают воздушные такси с кнопками!.. 2000 год – вот он, на носу! А где они, такси?!. — На территории России затмение лучше всего себя проявит в зоне черноземья – Тамбовской, Воронежской и Белгородской областях…
– Вот, возьми, Юрий, – вошла теща со свертком. – Поешь в дороге.
– Ага. А мешки приготовили?
– В коридоре… Я приготовила…
– Ну, я поехал тогда, – Юра поднялся.
– С Богом… Давай присядем на дорожку… Что-то я волнуюсь.
– Не волнуйтесь, Тамара Николаевна, – Юра присел.
Помолчали.
– Ну, я поехал.
– Ну, с Богом…
2
Юра остановил жигуль на шоссе и вышел купить сигарет в придорожном киоске. Небо было синее и ясное, но в воздухе уже чувствовалась осенняя свежесть.
Эх! Жалко лета!
Это лето Мешалкин провожал с грустью. Он не ездил ни на юг, ни на север и вообще не был в отпуске, просто он отправил своих в деревню и целых три с лишним месяца был предоставлен самому себе. Нельзя сказать, что Юра пустился в разгул. Нет, этого сказать нельзя. Конечно, он встретился с двумя давними подружками и приятно провел с ними время, не беспокоясь о том, что его ждут дома, что от него будет пахнуть женскими духами и тому подобное… Но все-таки, это было не главное. Главное было то, что ему наконец-то удалось побыть одному и, не отвлекаясь ни на что, заниматься своим любимым делом – вырезанием из дерева. Как же здорово сидеть на балконе и орудовать резцами, когда тебя никто не дергает за штаны и не кричит, что ты везде соришь стружкой! Как же здорово знать, что тебя не прервут на самом интересном месте, чтобы сообщить, что рассказала по телефону какая-нибудь тетя Мотя про какого-нибудь дядю Петю! За это лето Юра успел вырезать как никогда много. Два ряда кухонных полок (которые он сам, кстати, сделал), были плотно заставлены вкусно пахнущими фигурками! Сколько же он всего вырезал? Юра наморщил лоб и начал про себя считать: больше сотни солдатиков российской, французской и германской армий; композиция «Три медведя ловят Машу»; кинетические игрушки «Куры клюющие» и «Как медведь с кузнецом долбят молотками по пеньку»; композиция из русской сказки «Волк ловит хвостом рыбу»; композиция «Лиса и виноград»; три африканские маски; подсвечник для жены; для детей семью Микки-Маусов (маму, папу, сына и дочку) и много еще чего другого.
Юра подошел к киоску и протянул в окошко купюру:
– Пачку «Удара по Америке»!
Рука из окошка взяла деньги и положила пачку «Золотой Явы». Рука была тонкая, белая и красивая. На безымянном пальце поблескивало аккуратное колечко с рубинчиком. Юре рука понравилась. Он, как художник и творец, понимал толк в красивом, а красивые руки встречаются не часто. Юра нагнулся и заглянул в окошко, чтобы посмотреть, кто там сидит.
Чувство прекрасного и на этот раз не подвело его. В киоске сидела красивая девушка лет двадцати – двадцати пяти. Мешалкину стало приятно, что он угадал лицо по руке. «По закону гармонии, – почему-то подумал он, – можно восстановить из маленького кусочка прекрасного большое прекрасное целое. Если бы меня уполномочили реставратором, уж я бы точно показал, какие у Венеры Милосской были руки… А у Сфинкса лицо…»
– Хороший денек, – сказал он, чтобы оправдать свое заглядывание внутрь. – Далеко еще до Красного Бубна?
– Ага, – ответила девушка, – километров двадцать…
Юра побарабанил пальцами по прилавку, думая, что бы еще сказать.
– Не страшно вам сидеть здесь одной?.. Вы такая красивая… Вас могут обидеть шоферы…
– А я не трусиха. У меня вот что есть, – девушка вытащила из-под прилавка пистолет.
– Ого!.. Настоящий?
– Газовый. Но с близкого расстояния можно глаз выбить.
– А что, приходилось уже?
– Нет, но если что – рука не дрогнет. Я в тире тренируюсь.
– Ну и как успехи?
– Из пятидесяти выбиваю сорок пять.
– Ничего себе!.. Как-то не вяжется пистолет с вашими руками…
– Это почему?
– У вас такие руки красивые и женственные.
– Правда?
– Я немного художник и кое-что в красоте понимаю… Я бы очень хотел, если бы это было возможно, вырезать вашу скульптуру из дерева.
– А вы что, скульптор?
– Минуточку, – Юра поднял руку. – Я бы хотел подарить вам одну мою скульптуру на память. Малую, так сказать, форму.
Он вернулся к машине, вытащил из бардачка деревянную белку и направился к киоску, подняв ее перед собой за подставку.
Пока он ходил, девушка вышла из киоска и курила рядом, прислонившись спиной к стенке. На ней была короткая юбка и едва прикрывавшая живот белая облегающая маечка с надписью «Love». Ноги и грудь у нее были не хуже рук. Юра почувствовал возбуждение.
– Это вам, – он протянул белку.
– Ой!.. Ну что вы… Мне неудобно…
– Что вы говорите?! Такая красивая девушка, как вы, должна владеть красивыми вещами… Берите-берите, – Юра сунул белку ей в руки.
– Белка… Шишку грызет! Какая прелесть!
– Строго говоря, она грызет не саму шишку, а орехи, которые в шишке находятся.
– Вы, правда, сами вырезали?
– Не верите?!. Я вырезал ее вот этими самыми руками. И мне вдвойне приятно, что эта белка попала в хорошие руки…
Девушка подняла белку на уровень глаз и смотрела на нее с восхищением.
– Надо же! Мои подруги умрут от зависти! Настоящий скульптор подарил мне свою скульптуру! Еще не поверят!
– Вот тут на подставке – мои инициалы. И я вам дам свой рабочий телефон. Можно позвонить, и я подтвержу, что это я вам подарил… Потому что вы такая прекрасная… Кстати, мы не познакомились… Вот, видите, здесь написано: Мешалкин Ю. Мешалкин – это я. А зовут меня Юра.
– Света…
– Вот и познакомились. А нет ли у вас ручки, чтобы записать телефон?
– Пойдемте в киоск, там есть.
Ага, – подумал Мешалкин и сказал:
– Ага.
Они прошли в киоск. Света вырвала листок из журнала учета проданного товара и протянула Юре вместе с привязанным к журналу карандашом.
Он написал телефон.
– Вот и всё… звоните, когда захотите… – Можно было ехать дальше, но как-то не хотелось так сразу прерывать этого случайного, но такого приятного знакомства. Юра взял с витрины банку очаковского джин-тоника и повертел, разглядывая этикетку. – А вы здесь одна работаете?
– Сутки через двое… Нас всего два продавца… А хозяин один… Айзер…
– Понятно…
– А давайте за знакомство, – неожиданно предложила Света, – выпьем с вами по баночке джин-тоника!
– Я бы с огромным удовольствием, но я же за рулем…
– Да ерунда, – девушка махнула рукой. – Вам до деревни ехать осталось десять минут, а милиции здесь практически никакой… Раз – и готово!
– Да? – Мешалкину почему-то очень понравилось последнее замечание Светланы. – Ну, давайте!
– И жвачка есть. Зажуете – и не пахнет. Юра открыл две банки, они чокнулись.
– За знакомство, – сказала Света.
– И за вас, за прекрасных дам, – Юра запрокинул голову и в его рот потекла освежающая газированная жидкость.
Пока его голова была запрокинута, Мешалкин обдумывал перспективы задержки в дороге, встречи с женой, в смысле ее возможных подозрений, но эти мысли были где-то сзади, а на переднем плане были перспективы легкого флирта и связанные с ним последствия.
– Хороший напиток, – сказал Юра, прощупывая почву. – Пьется, как лимонад, а вставляет, как крепкое пиво.
– Как это вставляет?
– Ну… – Юра покраснел, уловив двусмысленность. – Я хотел сказать, балдеешь от него капитально…
– Может, тогда еще по баночке?..
– А не слишком будет?.. – Мешалкин неуверенно возразил. – Все-таки я за рулем…
– Мы же взрослые люди!
– Ладно, уговорили…
Они выпили еще по банке, и Юра почувствовал себя смелее. И поэтому, когда Светлана предложила выпить еще, он уже не сомневался. Ему сделалось так хорошо, как бывало не часто. Юра приобнял Светлану за плечо и стал рассказывать ей об интересной жизни скульптора, о том, как он работает, какие он задумал новые композиции и о выставке своих работ во Дворце культуры металлургов. Света слушала, приоткрыв рот. Видно было, что ей не хватает той культурной жизни, которая кипит в Москве. А еще Мешалкин рассказал, что он живет в одном подъезде с киноартистом Леонидом Куравлевым и часто встречается с ним в магазине. Иногда они даже запросто бухают с артистом в гараже.
– Вот так, – говорил Юра, – как мы с тобой. Простецкий мужик! Но не дурак! Голова у него на плечах! И режиссеры его очень ценят!
Так, слово за слово и жест за жестом, Юра поймал себя на том, что он снял со Светланы трусики и отступать некуда. Да и не хочется. Тем более что и Светлана была на подъеме.
Секс в киоске получился захватывающим и каким-то космическим. Таких сексов в жизни Юры было немного. Секс без неоправданных надежд и разочарований. Таких сексов бывает немного в жизни каждого человека. Ну, может быть, четыре…
Светлана выглядела еще прекраснее. Она прерывисто дышала.
Они улыбнулись друг другу, говоря глазами то, о чем не хотелось сейчас говорить словами. Слова не могли этого передать.
Юра гладил Свету по волосам. А она целовала ему грудь.
Вдруг завизжали тормоза и хлопнула дверца.
Светлана резко отстранила Мешалкина, вырываясь из его объятий.
– Прячься за коробками! Хозяин приехал!
Юра полез за коробки, застегивая на ходу штаны.
3
– Привет, детка, – услышал он голос с азербайджанским акцентом. – Как дела?
– Здравствуйте, Мурат Рашидович.
– Сколько раз я тебя просил, не зови меня Мурат Рашидович! Для тебя я просто Мурат.
– Хи-хи-хи…
– Как торговля?
– Плохо… Никто здесь не ездит… Вот если бы на перекрестке стояли, там другое дело…
– Ясный дело! Там ментам не пускают! Много денег хотят, шакалы!.. Это чей машина стоит?
– Да один сломался, попросил присмотреть, а сам за слесарем пошел.
– Куда пошел? В лес?
– Да нет, в деревню…
– Когда пошел?
– Я забыла…
– Девичий память короткий. Сегодня помню, завтра – нет… Мина тоже забудешь…
– Да нет… Как же можно?..
– А вот сейчас посмотрим…
Мешалкин услышал, как хлопнула дверь киоска и понял, что сейчас произойдет. Ему стало неловко и обидно за себя и за всех русских парней и девчонок. Ему захотелось встать из-под коробок и вырвать эту прекрасную девушку из рук грязного предпринимателя, но Мешалкин вспомнил, что у него жена, дети и свои проблемы. А девушке надо где-то работать, зарабатывать деньги, а он сейчас вылезет и испортит ей карьеру. Кроме того, наверное, не обойдется без рукоприкладства, возможно они попадут в милицию, а у него в крови алкоголь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13