Они только ставили перед фактом, но и этого Нику оказалось достаточно, чтобы полностью прийти в себя.Иван Львович придет в одиннадцать, сейчас только полшестого. Времени у него масса и можно что-нибудь сделать. Только что?Ник встал, оделся. Поставил чайник. Нарезал хлеб, колбасу, сыр. И делал все это механически, думая совсем не о еде.Потом пил растворимый кофе. Пил кофе и думал. Думал уже спокойнее.Что делать с документами, с долларами, с вещами, ведь не будет же он таскать за собой эти два чемодана. В домике оставлять их не хотелось. Если б у него были здесь друзья — оставил бы у них, но он, похоже, и появился здесь только потому, что никого у него в Киеве, да и вообще на Украине не было. Он был идеальный Неизвестный. Найди милиция его труп — он бы и остался неопознанным. Пусть даже по телевизору фотографию покажут. Только Валентин с женой могли бы его опознать, но и то, вряд ли бы они присматривались. Ведь смерть сглаживает выражение лица. Иногда только родные могут легко узнать своих покойников.Размышляя так, Ник вернулся мыслями к Валентину. Ведь никто не знает, что они познакомились.Не допив кофе, он вернулся в спальню, вытащил из-под кровати оба чемодана.Раскрыл. Выложил на пол полотенце с долларами, записную книжку, папку со своими документами — свидетельство о рождении, военный билет, свидетельство о браке и прочие бумаги, которыми постепенно обрастает человек.«Хорошо бы им что-то подарить», — подумал Ник, остановившись и снова осмотрев содержимое двух раскрытых чемоданов.Взял в руки электробритву «Филипс», отложил к полотенцу и папке с документами. Он уже давно брился безопаской, а электробритву купил как-то сдуру. Она новая, в футляре и с инструкцией на арабском языке. Но зачем бритве инструкция?Снова его глаза забегали по вещам. Хотелось найти что-нибудь для Светланы, жены Валентина. Но ведь ничего у него женского в вещах не было. Ник задумался."Надо будет им обязательно оставить адрес саратовской родни. На всякий случай… думал он. — Ручка, у меня красивая ручка с золотым пером. Китайская.Вот что ей подарю…"Собрав полотенце, папку и другие мелочи в кулек с надписью «Marlboro», Ник вышел из домика. Оглянулся — вокруг было тихо. Прошел к обрыву, повернул направо, спустился по ступенькам к реке, потом по тропинке через дырку дальше.Надеялся увидеть Валентина с удочкой в том же месте, но его там не было.Остановился на мгновение, осмотрелся. Вот та тропинка, по которой они поднимались к его калитке.Ник осторожно направился вверх по тропинке. Узнав калитку, успокоился.Зашел во двор.Остановился перед дверью в красивый трехэтажный особняк. Внутри было тихо.Часы показывали четверть седьмого. Было похоже, что все в доме спали, и не было никакого желания их будить. Не было желания, но была необходимость. Стоять под дверью и ждать первых утренних шумов было рисковано.Ник негромко постучал. Никто не отреагировал. Он постучал погромче. Потом стучал еще несколько минут, негромко, но настойчиво.Услышав скрип деревянной лестницы, перестал. Шаги замерли за дверью, и она приоткрылась. В проеме Ник увидел заспанное лицо Валентина.— Извините, ради Бога, — заговорил Ник. — У меня к вам на три минуты разговор… Я бы позже пришел, но не могу… Валентин, присмотревшись, узнал гостя. Открыл дверь.— Я приболел немного, — признался он Нику. — То ли простудился, то ли отравился чем-то. Черт его знает… Чай будете?Когда они уже уселись с чаем за длинным сосновым столом, Ник достал из кулька электробритву и ручку.— Это вам и вашей жене… У меня к вам большая просьба. Вы никому не говорили обо мне?— Нет, — удивленно ответил Валентин.— И не надо. Пожалуйста. Я не могу вам всего рассказать, но я попал в такие обстоятельства, что мне придется на какое-то время уехать… И я хотел оставить вам самое ценное на сохранение, потому что больше здесь никого не знаю… Он выложил на стол кулек.— Здесь деньги, документы… Я вам напишу на всякий случай адрес жены — она сейчас у родни в Саратове. Если меня долго не будет, скажем месяца два, напишите им, скажите, что у вас мои вещи… Я сейчас адрес дам…Переписав из записной книжки адрес, он протянул листок Валентину, потом, передумав, опустил его в кулек с вещами.— Так лучше, — сказал он. — Так не потеряется. Вы извините, что я так нагружаю…— Ничего-ничего, — Валентин кивнул.Его красные глаза в это утро болезненно смотрели на мир, и Ник действительно чувствовал себя виноватым. Он вдруг подумал, что сейчас и Светлана проснется, спустится, и ему будет еще больше неудобно.— Я пойду уже, а вы ложитесь. Извините, что разбудил…Ник встал из-за стола и, кивнув на прощанье, вышел из дома.Вернулся к себе спокойный, с чувством исполненного долга. Еще раз позавтракал.Посмотрел на часы — всего лишь без десяти восемь.Вышел снова на улицу и присел на деревянный порожек. Прислушался к звонкому пению птиц. Утро было замечательное, сказочное. Солнце, птицы, яркая зелень. Хорошо бы, чтобы все это длилось и длилось, сопровождая его жизнь.Поднял голову, услышав барабанную дробь дятла. Попытался отыскать его глазами. Нашел вверху, под самой кроной мощной мачтовой сосны.Подумал о том, что последний раз, наверно, слышал дятла в детстве. В Таджикистане дятлы ему не попадались. Может, их там вообще нет… * * * Розыски трупа Броницкого шли полным ходом. До этого момента Виктор чувствовал себя волком-одиночкой в деле отставного генерала. Никого, кроме невидимого Георгия, звонившего время от времени по мобильному, расследование, казалось, не интересовало. Хотя и красная «мазда», и сам мобильный телефон свидетельствовали о том значении, которое кто-то придавал этому делу. Но после исчезновения трупа все изменилось. Звонили из управления, из министерства.Требовали приложить все усилия. Начальство достало даже майора Крысько, который тут же «отключил» стажеров от полученных ими у Виктора дел и перебросил на розыски трупа. Как они искали труп — можно было только догадываться. В райотделе теперь их не было. Наверно, сидели где-нибудь в кафе и радовались возможности расслабленно провести несколько часов. Если случайно накроют — можно сразу доложить: «В таком-то кафе трупа Броницкого не обнаружено».Позвонил и Георгий. Виктор как раз умудрился задремать, сидя за столом в своем кабинете. Трель мобильного мягко пробудила его.— Витя, — произнес знакомый голос. — Тебе еще не сообщили, что вместо одного милиция нашла по городу шесть трупов?— Что? — удивился Виктор. — И Броницкого нашли?— Может быть, сам жду новостей. Они все в разных моргах, так что придется подождать. Но скорее всего его там нет. Какой смысл красть труп и выбрасывать его так, что даже милиция может сразу найти? А? Это все или бомжи, или жертвы не правильных финансовых расчетов. Кстати, труп ищет не только милиция!— А кто еще? СБУ?— Ну, СБУ помогает милиции, как и положено в тяжелую минуту… Ладно, не буду тебя за нос водить — военная контрразведка почему-то подключилась. Сидели себе контрразведчики спокойно, а тут вылезли, как весенние муравьи, — любо-дорого посмотреть…— Но он же все-таки был до отставки штабным генералом…— А после отставки — советником президента по вопросам обороны. Ты не думал, что как-то странно уйти в отставку и продолжать заниматься военными делами?— Нет, не думал.— Ну так подумай! — дружелюбно сказал Георгий и отключился.Виктор спрятал мобильный в карман пиджака, зашел к майору. Успокоил его, сообщив, что родная милиция нашла не один, а целых шесть трупов и есть надежда, что один из них «наш».Через два часа поиски продолжились. Найденные трупы никакого отношения к Броницкому не имели. Георгий оказался прав.К десяти вечера измотанный и уставший до предела, Виктор вернулся домой.Ночевать в райотделе было неудобно, даже если снести в кабинет все стулья и выставить под стенкой, как иногда приходилось делать прежде. До утра все равно новостей не будет, решил Виктор.Жена с дочкой уже спали. Он улегся на диване в гостиной и тут же провалился в глубокий сон.Через три часа из пиджака, брошенного рядом на стуле, раздалась знакомая мягкая трель телефона. С ненавязчивым постоянством она повторялась каждые несколько секунд. Повторялась, пока Виктор, все еще с закрытыми глазами, не протянул в ее сторону руку.— Алло, — прошептал он в трубку мобильного.— Спишь? — удивился знакомый голос. — Ты хоть глаза открыл?— Нет, — признался Виктор.— Открой глаза, когда разговариваешь по телефону! — шутливо проговорил Георгий. — Тем более, что тебе пора выходить.— Что? Куда? Сейчас? — встрепенулся Виктор.— Один добрый контрабандист позвонил и вопросил забрать с его самолета какой-то хорошо упакованный труп.Виктор, чтобы быстрее прогнать сонливость, уселся на диване, уперся голыми ступнями в жесткий ворс ковра.— С какого самолета?— Ты уже пришел в себя?— Да.— Тогда слушай внимательно. Через полчаса выезжаешь в аэропорт Жуляны.Остановишь машину за развязкой на Севастопольской площади, включишь на минуту аварийку. Через минуту поедешь дальше. Тебя обгонят две машины с группой захвата. Им задача уже поставлена, так что не беспокойся. Справа от здания аэровокзала будет открыт въезд на летное поле. Увидишь машины — сразу к ним подъезжай. Грузовой «АН-26» должен взлететь в три часа ночи. Снимете труп, остальное — что бы там ни было в самолете — не трогать. И главное — в аэропорту не шуметь, не сигналить, а то разбудите таможню и еще кого-нибудь, а нам это не нужно. Понял?— Понял.Спрятав мобильный в карман пиджака, Виктор встал. Сходил в ванную умыться.Выпил крепкого кофе на кухне, не включая свет и глядя в окно на спящие ночные окрестности.Застегнул ремешок плечевой кобуры с «тэтэшкой», из которой стрелял пока только в тренировочном тире. Сверху надел пиджак.Глаза, не видевшие яркого света с прошлого дня, легко ориентировались в темноте узкой лестницы, по которой Виктор спускался со своего восьмого этажа.Негромко заурчал мотор машины, зажглись фары, и «мазда», объезжая ямы и выбоины на разбитой строителями временной грунтовой дороге, неторопливо поехала к трассе.Пока Виктор ехал к Южному мосту, город был неподвижен и тих. Его сведенное ночной судорогой тело беззащитно лежало под широким открытый небом, наполненным пульсирующим дыханием звезд.Уже за мостом, по дороге к центру, город начал подавать признаки ночной жизни. Остался позади слева круглосуточный придорожный павильон-мини-маркет с несколькими иномарками перед ярко освещенными витринами. «Когда они спят?» — подумал о хозяевах иномарок Виктор.Зазвонил мобильный, и Георгий удивительно бодрым голосом поинтересовался местонахождением Виктора.Впереди показалась клумба Севастопольской площади. Виктор сбавил скорость, проехал вокруг этой клумбы и остановился у бровки на дороге, ведущей в аэропорт. Включил аварийку и оглянулся по сторонам. Ожидания увидеть включенные фары среагировавших на условный сигнал машин не оправдались. На площади было по-прежнему тихо и темно.Подождав минуту, Виктор поехал дальше, немного озадаченный. Однако уже через метров триста его обогнали на хорошей скорости «Волга» и следовавший за ней микроавтобус.Въехав на площадку перед аэровокзалом, Виктор остановился и выключил фары.Площадка, в отличие от киевских улиц, была неплохо освещена, да и над козырьком самого аэровокзала синим неоном светились на фоне ночного неба большие буквы «КИЕВ — ЖУЛЯНЫ». Обычно свет подчеркивает жизнь, но здесь он подчеркивал тишину и спокойствие.Медленно проехав к правому углу здания аэровокзала, Виктор заметил открытые невысокие ворота, за которыми начиналось слегка освещенное рассеянным светом летное поле с несколькими спящими самолетами. Проехав за ворота, Виктор снова остановился и заглушил мотор. Опустил стекло в дверце и вдохнул прохладно-свежего ночного воздуха. Присмотрелся к самолетам, проверил время — пятнадцать минут третьего. Зевнул.Тишина начинала раздражать. Клонило в сон. В таком состоянии хорошо было бы что-то съесть, но съесть было нечего, и для борьбы со сном оставалось только одно средство — сила воли. Но это средство вполне могло оказаться слабее силы усталости.Чтобы держать себя в «рабочем» состоянии, Виктор то и дело смотрел на часы. Время словно замедлилось, минутная стрелка почти не двигалась. Вообще ничего не происходило, и Виктор, высунув голову наружу, вслушался в тишину. Ухо уловило едва слышные щелчки какого-то насекомого, шорох травы летного поля.Вдруг далеко, где-то за видневшимися на поле самолетами, вспыхнули и тут же погасли две фары. «Мазда», мягко съезжая с травы на бетон и с бетона на траву, объезжая сигнальные лампы и какие-то полосатые столбики вдоль посадочных полос и площадок маневрирования, подъехала к стоявшему поодаль, в самом конце посадочной полосы, самолету. У трапа стояли двое в масках с короткими «акээмами». Еще двоих Виктор увидел возле микроавтобуса и «Волги», спрятавшихся за хвостом «АН-26».Выйдя из машины, Виктор бросил взгляд на надпись на фюзеляже самолета:«Авиалинии Беларуси».Подошел к трапу. Двое в масках кивнули ему, как старые знакомые. Он поднялся, вошел в овальный дверной проем самолета.Тут же перед ним оказался еще один мужчина в камуфляж ной черной маске с вырезами для глаз. Он был невысокого роста, ниже Виктора. Протянул руку, потом кивком головы предложил следовать за ним.Они прошли в хвост мимо хорошо укрепленного брезентовыми ремнями груза.Краем глаза Виктор смотрел на коробки, ящики, брезентовые баулы, умело разложенные по обе стороны от прохода.— Вот, — провожатый кивнул на лежавший в конце прохода черный брезентовый мешок на молнии. — Открой! — скомандовал он стоявшему рядом спецназовцу.Тот быстро опустился на корточки, расстегнул молнию сантиметров на семьдесят, развел половинки, встал и направил туда луч мощного фонарика. Внутри Виктор увидел за мутным полиэтиленом человеческое лицо. В воздухе появился едкий кислый запах.Спецназовец поспешно застегнул молнию мешка.— Это он? — спросил Виктор у стоявшего рядом человека в маске, который, похоже, был здесь старшим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9