Она вроде бы смутилась. Потом, смахнув длинную прядь золотистых волос с лица, сказала:
   - В Увеселительном парке. - Прозвучало это, да и все дальнейшее так, словно рядом с нею сидел, оставаясь вне поля зрения камеры, инструктор, который диктовал ей одно указание за другим. - Прямо за.., прямо за фонтаном. Там, откуда бросают монетки, загадывая желания. Через час.
   - Я приду, - сказал Тимоти.
   Она разъединилась, но Тимоти еще несколько мгновений сидел неподвижно, вглядываясь в экран, где только что видел пышные белокурые волосы, тронутую загаром кожу и изумрудное сияние в глазах...
x x x
   Прибыв в Увеселительный парк, Тимоти старался не обращать внимания на любопытные взгляды зевак. Давным-давно он привык к тому, что представляет собой как бы самодвижущийся паноптикум, привык абстрагироваться от всеобщего внимания и чувствовать себя непринужденно в общественных местах. Тагастер однажды сказал ему, что невежественные и безвкусные люди вечно пялятся на того, кто отличается от них, не важно, в какую сторону, лучшую или худшую, даже если это отличие касается исключительно покроя одежды.
   По середине живописного пруда бил фонтан. Вокруг толпилась праздношатающаяся публика. Многие бросали монеты в голубоватую воду, другие окунали в нее руки. И тут Тимоти увидел Полли Лондон. На ней был строгий брючный костюм и украшенная цветами соломенная шляпа с широкими полями. Колдовские глаза прикрывали большие круглые солнечные очки. Из-под шляпы выбивались прядки черных волос (Тимоти понял, что она в парике), но все эти ухищрения и уловки не могли скрыть ее красоту. Строго говоря, Полли Лондон выглядела еще более ослепительной и обольстительной, чем накануне.
   - Он за фонтаном, - сказала она. - На той стороне не так людно.
   - Пойдем, - сказал он.
   Диаметр пруда составлял примерно двести футов, и чтобы попасть на другую сторону, надо было преодолеть довольно приличное расстояние. Им удалось вырваться из самой гущи толпы, протолкаться между прогуливающимися туристами и оказаться на противоположной от входа в парк стороне пруда. Там на фоне довольно густых зарослей стояла скамья, отделенная от фонтана и защищенная от его струй фрагментом скалы. На ней сидела, обнявшись и любуясь фонтаном, какая-то парочка, а рядом худощавый, низкорослый мужчина в темном костюме. Когда Тимоти и Полли приблизились, он привстал, подождал, пока девушка не уселась, и лишь после этого сам опустился на скамью. Тимоти садиться не стал, он как бы завис над ними обоими, наклонившись так близко, что говорить можно было практически шепотом.
   Полли представила мужчин друг другу. Коротышка назвался мистером Кили. Тимоти показалось, что это имя вымышлено. Больно уж нервничал худощавый миниатюрный мужчина, беспрестанно оглядываясь по сторонам, словно боялся внезапного нападения.
   - Не думаю, чтобы сюда забрели ваши друзья, - сказал Тимоти, желая его подбодрить. - Едва ли они развлекаются в Увеселительном парке.
   Кили кивнул, потом посмотрел на Полли. Тимоти показалось, будто красавица подмигнула коротышке, и ему стал чрезвычайно интересен смысл этого молчаливого обмена мнениями.
   - Тимоти, - начала Полли, вновь привлекая его внимание к своему замечательно красивому лицу. - Мистеру Кили хотелось бы сперва обсудить вопрос о деньгах. Он...
   И тут она запнулась, потом всплеснула руками, и внезапно изменившееся выражение ее лица заставило Тимоти моментально насторожиться.
   Он резко развернулся к Кили, в тот же миг вонзившему шприц ему в бедро, прямо над серебряным зажимом, на котором крепилось устройство для передвижения. Пусти он в ход наркодротик, у Тимоти, возможно, еще осталось бы время на отражение этой атаки. Но сейчас телепатические способности не могли выручить Тимоти.
   Кили нажал на автоматический спуск шприца; в бедро Тимоти потекла какая-то ледяная жидкость.
   Он хотел закричать, но лишь успел подумать, не опоздает ли даже с этим криком...
Глава 7
   Его тело отказывалось исправно функционировать. Под действием наркотика оно задрожало и задергалось. Тимоти стало и жарко, и холодно одновременно. Ему даже показалось, будто он чувствует, как кровь просачивается сквозь туго натянутые стенки вен и артерий; кровь стала ледяной, чуть ли не замороженной, а тело, которому она давала жизнь, напротив, высохло и раскалилось, как будто его сунули в печь. По лицу Тимоти пробежала судорога, в эти мгновения оно казалось еще чудовищней, чем обычно. Будь у него даже руки и ноги, как у нормального человека, сейчас они бы оказались бессильны ему помочь.
   Он попытался задать вопрос, что с ним делают.
   Но ему не удалось произнести ни слова, словно невидимые пальцы сдавили горло, заставив его замолчать.. - Кили вскочил с места, схватил Тимоти и стал оттаскивать его от фонтана. Тимоти отчаянно пытался заставить работать свои механические руки, чтобы атаковать ими коротышку, но искусственные "кисти" перестали его слушаться и лишь беспомощно плыли по воздуху. Тогда Тимоти попробовал переключить свой гравитационный двигатель на вертикальный ход, чтобы выйти на максимальную высоту - восемьдесят футов - и избавиться тем самым от своего мучителя. Но устройство для передвижения никак не отреагировало на посланный ему сигнал...
   И только тут Тимоти понял, что отрава, которую ему вкололи, блокировала его психотехнические способности...
   Таким беспомощным он не чувствовал себя с тех пор, как его забрали из приюта и передали в руки жадным до новых систем вооружения генералам. Ему нестерпимо захотелось сделать хоть что-нибудь: закричать, ударить, только бы сбить энергию ужаса, вырабатывающую сумасшедшие дозы адреналина в его дрожащем бесформенном теле.
   Кили уже развернул его на сто восемьдесят градусов и теперь подталкивал в сторону густых зарослей. Молодая парочка поднялась со скамьи, с недоумением наблюдая за происходящим.
   Тимоти уже перестал сопротивляться, не надеясь больше на свое устройство для передвижения и механические руки. Необходимо было преодолеть воздействие наркотика хотя бы на несколько секунд и, собрав последние силы, позвать на помощь.
   Молодые люди подошли ближе, подхватили его с двух сторон, и на мгновение Тимоти готов был возликовать.
   Но тут Кили, отпустив свою жертву, устремился в заросли, бросив парочке на прощание:
   - Давайте-ка поживее, пока сюда не забрел кто-нибудь с той стороны.
   Милые юноша с девушкой тут же поволокли Тимоти по извилистой тропке в лесную чащу. Скоро все трое очутились так далеко от фонтана, что никто посторонний не мог вмешаться в происходившее.
   Тропа привела их к небольшой лужайке, на краю которой стоял темного цвета аэромобиль. Кили открыл дверцу, юноша с девушкой втиснули Тимоти в салон и уселись по обе стороны от него. Теперь он не смог бы даже пошевелиться, да и случайному прохожему вряд ли удалось бы разглядеть через окошко гримасу испуга на не совсем обычном лице пассажира.
   Кили и Полли Лондон сели спереди, причем коротышка оказался за рулем. Мгновение спустя они уже неслись над грязной тропой; в окнах по обе стороны от машины мелькали кроны деревьев. С откровенной неохотой Полли обернулась и посмотрела на Тимоти, лицо у нее было строгое и усталое, как после бессонной ночи.
   - Не бойтесь, - сказала она. Тимоти с удовольствием прикрикнул бы на нее, если б мог.
   - Не бойтесь. Нет, в самом деле. Это всего лишь ПБТ, особого вреда от него не будет. Они не собираются убивать вас. Могут возникнуть скверные ощущения, потому что вы получили очень сильную дозу, но этим дело и ограничится. Вы мне верите?
   Он ничего не ответил. Полли, конечно, не знала о том, что ПБТ парализовал ту секцию его мозга, которая отвечает за телепатические способности, а без них он всего лишь беспомощный и никому не нужный уродец. Она и представить себе не могла, какой ужас сейчас испытывал Тимоти: без телепатических способностей он был, в сущности, мертвецом.
   Кили вырулил машину на шоссе, получил у дорожной полиции разрешение на верхнюю полосу, и машина тут же взмыла в безоблачное небо.
   Как только они набрали высоту, галлюцинации, которыми знаменит ПБТ, обрушились на Тимоти с неслыханной силой, вырвав его из реального мира. Он очутился в незнакомой стране сюрреалистических фантазий, наполненной особыми запахами, цветами, вкусами и шорохами...
   Поначалу в его видении появились женщины, само присутствие которых сделало наркотический сон завораживающе увлекательным. Лежа на зеленой плетеной циновке, прохладной на ощупь, он плыл по течению реки, воды которой были на самом деле вином. Во сне у него были руки и ноги, как у нормального человека, было лицо - не уродливое и деформированное - вполне привлекательное. Он чувствовал себя полноценным человеком, и мир вокруг казался ему прекрасным. Течение уносило его все дальше и дальше, пригоршнями обеих рук он зачерпывал сладкое вино. И тут с неба, усеянного мелкими облаками, стали спускаться женщины. Сперва это были всего лишь листья - осенние листья, увлекаемые легким ветерком, и ничего более... Но вот с каждым из этих листьев начали происходить удивительные превращения...
   Первой на плоту у Тимоти появилась пышная длинноногая блондинка, поразительно похожая на Полли Лондон. Она закружилась у него над головой и, казалось, была легче воздуха! - а затем опустилась на циновку.
   Тимоти прикоснулся к ней - его руки заскользили по ее теплой и нежной коже, наслаждаясь удивительной гармонией обнаженного тела.
   Он поцеловал ее и впервые в жизни испытал счастье прикосновения к губам прекрасной женщины...
   Он вошел в нее, а вино, струясь по реке, разбивалось о скалистые берега...
   К нему подплывали и подлетали и другие женщины, каждая из которых, явившись сначала в образе листа, превращалась затем в восхитительную красавицу, искавшую его ласк. Весь мир превратился в единую женскую плоть, и все страхи оказались забыты. Каждая частичка этого благословенного мира - от травинки, из множества которых была сплетена циновка, до самого воздуха - приобрела вдруг аромат чувственности.
   Однако женщинам предстояло новое превращение...
   Их руки превратились в крылья, а крылья взметнулись в воздух, образовав над плотом-циновкой нечто вроде шатра, куда не проникал теперь солнечный свет. На смену пиршественному изобилию тел пришла сила атлетов; на смену красоте - уродство, наводящее ужас. Их лица вытянулись, превратившись в волчьи оскалы, глаза глубоко запали, скулы выдвинулись вперед. Рты хищно раскрылись, обнажив острые как бритвы желтые зубы.
   Тимоти закричал и попытался подняться, они тут же обрушились на него, стремясь разорвать свою жертву в клочья...
x x x
   Вся ночь прошла в страшных кошмарах. Лишь изредка наступали периоды глубокого безмятежного сна, когда телу удавалось избавиться от мучительных судорог, не оставлявших его и в минуты бодрствования, а разум обретал прежнюю ясность.
   Какие-то темные твари гнали его по бесконечным коридорам; чудовища с горящими глазами и отвратительными ухмылками; их жуткие вопли разносились по всем закоулкам каменных лабиринтов. Часть этих тварей оказалась крылатой, тогда как другие ползли по стенам подобно паукам; их глаза наливались желтым светом, а покрытые шерстью конечности трепетали в предвкушении того момента, когда они доберутся наконец до Тимоти. В одном из этих кошмаров, когда Тимоти спасался бегством от лишенного определенных очертаний существа, которое стонало по-человечески, однако менее всего походило на человека, одна из ног самого Тимоти внезапно начала растворяться в воздухе. Прошло несколько мгновений - и вот уже он ковылял на одной ноге, - но тут исчезла и она, а Тимоти очутился на полу. Он попробовал ползти и тут же обнаружил, что руки тоже исчезли. Оказавшись беспомощным и неподвижным, впитывая запах загаженного пола, он прислушался к смешкам и жутковатым выкрикам тварей, которые, уже никуда не торопясь, подбирались к нему все ближе и ближе...
   Он проснулся от собственного крика, горло его горело, страшный холод разлился по жилам...
   Один и тот же кошмар преследовал его без конца, и, очнувшись, Тимоти погружался в новую наркотическую реальность, полную ужасов и наваждений. И все же это была передышка: возвращение главного кошмара оказывалось еще более невыносимым.
   Но вот перед самым рассветом все наконец закончилось. Тимоти чувствовал себя совершенно опустошенным и вымотанным, к тому же у него кружилась голова и его тошнило. Теперь, когда нормальные чувства хотя бы частично восстановились, он обнаружил, что парит в воздухе над кроватью, а его механические руки покачиваются прямо перед ним. Он мысленно дотянулся до пульта своей гравитационной машины, выключил ее и рухнул на мягкий матрас, на котором сразу же забылся глубоким и здоровым сном; только сон и мог помочь ему после таких испытаний. Заснул он так быстро, что даже не успел сообразить, что его телепатические способности восстановились.
   Примерно через пять часов его разбудило прикосновение чего-то грубого и холодного. На мгновение ему стало страшно открыть глаза - это могла быть одна из привидевшихся ему тварей; что, если она уже принюхивается к нему, облизывается и хищно скалит зубы, ухмыляясь к тому же бесовской ухмылкой? Но его продолжали трясти - все сильнее и настойчивее, пока наконец Тимоти не решил, что в любом случае для него будет лучше открыть единственный глаз и посмотреть, с кем, собственно говоря, он имеет дело. Он с трудом согнал с себя дремоту.
   - Доброе утро, спящая красавица, - сказал грубый голос.
   Посмотрев вверх, Тимоти увидел лицо с тяжелым подбородком, испещренное шрамами во множестве стычек, которые ни в коем случае нельзя было бы назвать дружескими потасовками. Маленькие глазки незнакомца были прищурены и смотрели более чем недобро. Нет, этот человек не был порождением наркотического бреда, но мог оказаться куда опаснее любой из гнавшихся во сне за Тимоти тварей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23