https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/odnorichajnie/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Да.
Хилари уставилась на Тони.
— Но почему?
— Что «почему?»
— Почему вы верите, если он не верит?
— Я знаю две причины, когда женщина может умышленно соблазнить знакомого мужчину, а затем заявить об изнасиловании.
Хилари оперлась на стол, скрестила на груди руки и с любопытством посмотрела на Тони.
— Какие же это причины?
— Ситуация № 1: у него есть деньги, у нее нету. Она стремится поставить его в затруднительное положение в надежде получить солидную компенсацию путем шантажа.
— Но у меня есть деньги.
— Очевидно, не мало, — сказал он, восхищенно разглядывая красивую обстановку.
— А вторая причина?
— У них была любовь, но он покидает ее ради другой. Она чувствует себя оскорбленной и униженной. Она любит его и решает наказать: обвиняет в изнасиловании.
— Почему вы уверены, что это не мой случай? — спросила Хилари.
— Я видел оба ваши фильма и немного понял ваш образ мыслей. Вы очень умная женщина, мисс Томас. Я не думаю, что вы настолько глупы или злобны, чтобы отправить человека в тюрьму только за то, что он оскорбил ваши чувства.
Хилари пристально смотрела ему в глаза. Потом она, почувствовав, что Тони не настроен против нее, пересекла комнату и села на софу.
— Простите, я раздражительна.
— О нет. Меня тоже злит эта общепринятая точка зрения.
— Тогда, если дело попадет в суд, защитник Фрая попытается доказать судьям, что это я соблазнила сукина сына.
— Да.
— Они поверят ему?
— Скорее всего.
— Но он не собирался меня насиловать. Он пришел меня убить.
— Нужно это доказать.
— Обломки ножа наверху...
— Могут не иметь к нему никакого отношения. Отпечатков пальцев там нет. К тому же это обыкновенный кухонный нож.
— Но преступник сумасшедший! Суд обязательно заметил бы это. Черт, вы сами убедитесь, когда арестуете его.
— В конце концов, до сегодняшнего дня его знали как честного и порядочного человека. Когда вы гостили у него, разве не заметили, что он не совсем нормальный?
— Нет.
— Суд тоже не заметит.
Хилари закрыла глаза и наморщила нос.
— Значит, он выйдет чистым из этого дела.
— Мне не хочется говорить заранее, но скорее всего, что так оно и случится.
— А потом он придет опять.
— Возможно.
— Господи!
— Вы хотели знать правду.
Она открыла глаза.
— О да. Я благодарна вам.
Хилари вымученно улыбнулась.
— А другие причины?
— Простите?
— Вы сообщили одну причину, почему лейтенант Говард не верит мне. Это то, что я знаю преступника. А еще? Что еще заставляет его мне не верить.
В этот момент в комнату вошел Фрэнк.
— Шериф сейчас наводит справки, когда и на чем этот тип уехал. Мы составили словесный портрет по вашему описанию. А сейчас я хочу, чтобы вы все рассказали сначала и я смог записать с ваших слов. Они прошли в фойе, и Хилари начала подробный рассказ с неожиданного появления Фрая из гардероба. Тони и Фрэнк последовали за ней к перевернутой софе, наверх в спальню. Тони чувствовал дрожь в голосе Хилари, ему стало очень жаль ее. Хотелось привлечь женщину к себе, обнять и успокоить.
Едва она закончила рассказ, как прибыло несколько журналистов. Зазвонил телефон, и Фрэнк снял трубку в спальне: звонили из участка. Тони спустился вниз.
Хилари умела обращаться с газетчиками. Она не пустила их в дом. Хилари вышла на улицу, репортеры остановились на дорожке. Приехала группа с телевидения, здесь выделялся репортер-артист, на эту роль обычно выбирают мужчин с точеными чертами лица, острым взглядом и низким голосом. Ум и специальное образование не играют большой роли, главное — произвести впечатление на телезрителя.
Действительно, избыток ума или чрезмерная образованность могут повредить делу. Если тебя волнует карьера, то следи за тем, чтобы программа была строго рассчитана: части четко разделены на трех-, четырех-, пятиминутки, и упаси Бог забираться глубоко.
Хилари умело отвечала на вопросы, мягко отводя слишком нескромные из них.
Тони поразило то, как Хилари смогла не пустить журналистов в дом и скрыть от них многое, оставаясь вежливой и предупредительной. А это не очень легко сделать. Есть много замечательных журналистов, которые докопаются до правды и все прекрасно опишут, не оскорбив прав и достоинства личности, но среди журналистов немало таких бестий, которые с беспрецедентной наглостью извращают факты. Если вы обвините его во лжи, он выставит вас на посмешище, а сам окажется борцом против зла за просвещение. Конечно, Хилари знала о реальной опасности и поэтому вела себя сдержанно.
Она поразила журналистов, очаровала их и даже несколько раз улыбнулась в камеру. Разумеется, она ни словом не обмолвилась о Бруно Фрае.
Тони уже знал Хилари как талантливую и умную женщину. Теперь он добавил к этому ее проницательность.
Беседа с журналистами подходила к концу, когда в дверном проеме появился Фрэнк Говард. Фрэнк послушал, как Хилари отвечала на вопросы, потом ухмыльнулся:
— Я должен переговорить с нею.
— Что сказали в участке? — спросил Тони.
— Именно об этом я хочу с ней поговорить.
— Они сейчас уедут, — сказал Тони.
— Выделывается. Смотри, с каким удовольствием она это делает.
— Нет. Просто умеет обращаться с журналистами.
— Киношники, — презрительно протянул Фрэнк. — Они жить не могут без общего внимания и рекламы.
Репортеры стояли всего в нескольких шагах, и Тони опасался, как бы они не услышали Фрэнка.
— Не так громко, — сказал он.
— Мне наплевать на них. Я бы дал им интервью о рекламных сучках, устраивающих такие штуки, чтобы попасть на первую страницу газет.
— Ты думаешь, она все подстроила?
— Вот увидишь.
Тони стало не по себе. Хилари пробудила в нем рыцарские чувства, он хотел ее защитить, а у Фрэнка, наверное, информация против Хилари.
— Я должен с ней поговорить, — сердился Фрэнк. — Нечего здесь мерзнуть, пока она лижется с прессой.
Тони положил ему руку на плечо и сказал:
— Подожди, я приведу ее.
Он подошел к репортерам и сказал:
— Простите, леди и джентльмены, но мне кажется, что мисс Томас рассказала вам больше, чем нам. Вы выжали ее, как губку. Наш рабочий день давно закончился, и мы очень устали. Просто с ног сбились хватать невиновных и получать взятки. Мы будем очень благодарны, если вы позволите нам закончить с мисс Томас.
Журналисты оценили шутку и весело посмеялись. Ему задали несколько вопросов. Тони повторил то, что сказала Хилари, не добавив ничего нового. Затем он проводил женщину в дом и запер дверь.
Фрэнк ждал в фойе. Он все еще кипел от злости, разве дым пока еще не валил из ушей.
— Мисс Томас, у меня к вам несколько вопросов.
— Хорошо.
— Это займет немного времени.
Фрэнк Говард пошел впереди.
Хилари спросила у Тони:
— Что происходит?
— Не знаю, — пожал он плечами.
Фрэнк остановился в гостиной и оглянулся.
— Мисс Томас.
Они проследовали в кабинет.
* * *
Хилари опустилась на вельветовую тахту, закинула ногу за ногу и оправила халат. Она нервничала. Почему лейтенант Говард так настроен против нее? Холодная злоба горела в его глазах: два стальных лучика пронизывали ее насквозь. Хилари вспомнила глаза Бруно Фрая и невольно вздрогнула. Она почувствовала себя подсудимой на инквизиторском процессе. Она бы не удивилась, если бы Говард, ткнув в ее сторону пальцем, обвинил ее в колдовстве.
Лейтенант Клеменса сидел в кресле. Свет от торшера с желтым абажуром оттенял его нос, глубоко посаженные глаза, делая лицо еще более привлекательным. Хилари хотела бы, чтобы вопросы задавал он, но, по-видимому, лейтенант Клеменса сейчас был простым наблюдателем. Лейтенант Говард стоял перед ней и смотрел на нее сверху вниз с нескрываемым презрением. Он ждал, что она не выдержит осуждающего взгляда и, сгорая от стыда, отвернется. Чтобы не подвести лейтенанта, Хилари так и сделала.
— Мисс Томас, меня беспокоят некоторые детали из вашего рассказа.
— Понимаю, — ответила она. — Потому что я знаю преступника? Вы думаете, что я его соблазнила. Разве не так думают в полиции?
Он моргнул от удивления, но тут же нашелся.
— Да. Это во-первых. И еще, мы не смогли узнать, как он попал в дом. Полицейские Уитлон и Фармер трижды осматривали дом и не нашли следов проникновения. Стекла целы. Исправны все замки.
— Вы думаете, я впустила его.
— Что мне еще предположить?
— Когда я была в Напа Каунти, я потеряла ключи. От дома, от машины.
— Вы там были на машине?
— Нет. Я летала самолетом. Но все ключи я ношу в одной связке. Даже ключ от машины, взятой напрокат. Он висел на тоненькой цепочке, и, чтобы не потерять, я прицепила его к общей связке. Тогда я их не нашла. Приехав домой, я вызвала слесаря, чтобы попасть внутрь. Он изготовил новые ключи.
— Замки вы не меняли?
— Мне это показалось ненужной тратой денег. На ключах не было никаких пометок. Нашедший не смог бы ими воспользоваться.
— А вам не приходило в голову, что их могли украсть? — спросил Говард.
— Нет.
— А теперь вы думаете, что это сделал Бруно Фрай, чтобы изнасиловать и убить вас?
— Да.
— Он что-то имеет против вас?
— Не знаю.
— Может, был какой-нибудь повод для преследований?
— Не знаю.
— Он проехал огромное расстояние.
— Да.
— Сотни миль.
— Он сумасшедший. Сумасшедшие делают что угодно.
Лейтенант сверкнул глазами.
— Вам не кажется странным, что сумасшедший умело скрывает болезнь дома. Какая воля требуется для этого!
— Да, мне кажется это странным, — сказала она. — Это сверхъестественно, но это правда. Когда Бруно Фрай мог украсть ключи? Рабочий показывал мне хозяйство. Нужно было пробираться между бродильных чанов, винных бочек. Тогда я, конечно, могла оставить сумочку в доме. Зачем она?
— В доме Фрая?
— Да.
Говард едва сдерживал себя от напиравшей изнутри энергии. Он стал мерить шагами кабинет: от окна к тахте, от тахты к книжным полкам, потом обратно к окну. Плечи расправлены, голова чуть закинута.
— Кто-нибудь там знает, что вы потеряли ключи?
— Думаю, что да. Конечно. Я же искала их с полчаса, спрашивала, не видел ли кто ключей.
— Но никто не видел?
— Нет.
— Где вы их оставили в последний раз?
— В сумочке. Я приехала на взятой напрокат машине, положила ключи в сумочку.
— Когда они исчезли вам не пришло в голову, что их кто-то украл?
— Нет. Кто мог взять ключи и не тронуть денег? В бумажнике было двести долларов.
— Почему вы не сразу вызвали полицию?
— Это не долго. Двадцать минут.
— В дом ворвался маньяк, едва не зарезал вас — ждать в такой ситуации двадцать минут — это чертовски долго. Другие всегда звонят сразу же. Они думают, что мы в состоянии приехать за несколько секунд, и приходят в бешенство, если мы появляемся через пару минут.
Хилари взглянула на Тони, на Говарда, выпрямилась.
— Я... Я... не выдержала. — Ей стыдно было говорить. Хилари всегда гордилась силой своего характера. — Я села за этот стол, начала набирать номер полиции и ... потом... я... зарыдала. Я не могла долго успокоиться.
— Двадцать минут?
— Нет. Конечно, нет.
— За какое время вы успокоились?
— Точно не знаю.
— Пятнадцать минут?
— Нет.
— Десять?
— Может быть, за пять.
— Почему же вы после этого не позвонили? Телефон был рядом.
— Я поднялась умыться и переодеться. Я уже говорила.
— Знаю. Прихорашивались для репортеров.
— Нет, — начала злиться Хилари. — Я не прихорашивалась. Я...
— Меня интересует другое. Вас чуть не убили, к тому же в это время Фрай мог вернуться и довершить свое дело. Тем не менее вы находите время переодеться и умыться. Удивительно.
— Прости, Фрэнк, — вмешался Тони, — мне не хочется мешать тебе. Но нельзя делать выводы, основываясь только на том, что мисс Томас позвонила с промедлением. Мы же знаем, что человек, попав в такую ситуацию, часто не отдает себе отчета в том, что делает.
Хилари заметила симптомы назревавшего между детективами конфликта.
— Ты хочешь, чтобы я продолжал задавать вопросы? — спросил Говард.
— Я только говорю, что уже поздно и мы устали, — ответил Клеменса.
— Ты согласен, что в этой истории много неясного?
— Я бы взглянул на это несколько иначе.
Говард скривился, потому кивнул.
— Ладно. Позволь мне продолжать. — Он повернулся к Хилари. — Еще раз опишите преступника.
— Зачем? Вы же знаете его имя.
— Будьте так любезны.
Хилари чувствовала, что Говард завлекает ее в ловушку, но не знала, где ее подстерегает подвох.
— Так. Фрай высокий, выше шести футов.
— Никаких имен.
— Что?
— Не называйте имен.
— Но мне оно известно, — спокойно сказала Хилари.
— Уж уважьте меня, — холодно отрезал он.
Хилари вздохнула. Она старалась не показать, что боится Говарда.
— Нападавший был крепкий, физически сильный мужчина.
— Цвет?
— Белый.
— Цвет лица?
— Белый.
— Шрамы?
— Нет.
— Татуировки?
— Вы шутите?
— Татуировки?
— Нет.
— Особые приметы?
— Нет.
— Какие-нибудь физические недостатки?
— Здоров сукин сын, — резко ответила Хилари.
— Цвет волос?
— Блондин.
— Коротко подстрижены?
— Средней длины.
— Глаза?
— Да.
— Что «да»?
— Глаза были.
— Мисс Томас!
— Хорошо, хорошо.
— Я серьезно.
— Голубые. Необычный сероватый оттенок.
— Возраст?
— Около сорока.
— Что-нибудь еще?
— Например?
— Вы отметили его голос?
— Да. Низкий. Грубый. Хриплый.
— Хорошо. — Лейтенант едва покачивался взад-вперед, довольный собой. — Мы получили хорошее описание насильника. А теперь опишите Бруно Фрая. Для меня.
— Я только что...
— Нет-нет. Мы думаем, вы не знаете того, кто на вас напал. Вы описали насильника, человека без имени. А теперь опишите Бруно Фрая.
Хилари повернулась к Тони.
— Это обязательно? — спросила она в отчаянии.
— Фрэнк, можно побыстрее? — спросил Клеменса.
— Это она тянет время. Я делаю свое дело, — сказал лейтенант Говард.
Хилари почувствовала, что, если бы не лейтенант Клеменса, Говард силой вытряс бы из нее информацию, не важно, правдивую или ложную.
— Мисс Томас, если вы будете отвечать конкретно на мои вопросы, мы закончим через несколько минут. Итак, опишите, пожалуйста, Бруно Фрая.
— Выше шести футов, крупный, атлетического сложения, блондин, серо-голубые глаза, около сорока лет, особых примет нет, низкий хриплый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47


А-П

П-Я