А вы отправляйтесь в «Тио» и ждите. И еще одно, Виктория. Если… – Дейкин замялся.
– Да?
– Если.., если вы окажетесь в трудном положении, думайте о себе, только о себе\ Насколько это возможно, вы будете под защитой, но противник силен, а вам, увы, уже слишком много о нем известно. Я хочу, чтобы вы ясно отдавали себе отчет – с того момента, как ваши вещи прибудут в «Тио», у вас не будет передо мной никаких обязательств.
– Я поеду прямо в отель, – кивнула Виктория. – Куплю только по дороге крем, пудру и губную помаду. В конце концов…
Дейкин договорил за нее.
– В конце концов, красивая женщина имеет право обновить перед боем свое оружие.
– С Бейкером, хоть я и не прочь доказать ему, что я не какая-нибудь злодейка, это не имело бы особого значения. Но с Эдвардом…

Глава двадцать вторая

Аккуратно расчесав белокурые теперь волосы, напудрившись и подкрасив губы, Виктория сидела на террасе «Тио» – еще раз в роли Джульетты, ожидающей прихода Ромео.
Ромео не заставил себя ждать. Когда он шел по газону, Виктория позвала:
– Эдвард!
Он поднял голову.
– О! Вы здесь?
– Как видите!.. Поднимитесь сюда!
– Уже иду.
Через мгновенье Эдвард был уже на террасе.
– Здесь нам никто не будет мешать, – сказала Виктория.
Эдвард продолжал растерянно глядеть на нее.
– Ради бога, Виктория, что это вы сделали со своими волосами?
У Виктории вырвался вздох отчаяния.
– Следующему, кто спросит меня о волосах, я глаза выцарапаю.
– Просто, такой цвет, как раньше, мне больше нравился…
– А это вы скажите Катрин!
– Катрин? А она тут при чем?
– При том! Вы захотели, чтобы я подружилась с ней, я послушалась и.., полагаю, вы даже не подозреваете, чем все кончилось!
– Кстати, чем вы занимались все это время, Виктория? Я начал уже беспокоиться.
– Вот как? А где я, по-вашему, была?
– В Мосуле, разумеется! Вы же передали через Катрин, что должны спешно выехать в Мосул и что вскоре дадите о себе знать…
– И вы в это поверили?
– Я решил, что вы напали на какой-то след. Ясно, что Катрин вы сказать об этом не могли…
– А вам не пришло в голову, что Катрин лжет? Она не добавила, что меня усыпили…
– Что!?
– Да, усыпили! А потом напичкали наркотиками, посадили под замок…
– Господи! Кто бы мог подумать… Но послушайте, Виктория.., благоразумно ли говорить обо всем этом прямо здесь да еще так громко?.. Может быть, зайдем к вам в номер?
– Если хотите. Вы привезли мои вещи?
– Да. Все сложено в холле.
– Браво! Когда две недели не удается переодеться…
– Но в конце концов, Виктория, что же с вами произошло?
– Это долгий рассказ!
– Знаете, что мы с вами сделаем? Я на машине… Вы бывали уже в Девоншире?
Виктория широко раскрыла глаза.
– Девоншире?
– Успокойтесь, это не тот Девоншир!.. Просто все так зовут одно очень симпатичное местечко совсем рядом с Багдадом… В это время года там настоящий рай… Поехали?
– А что скажет вам доктор Ратбон?
– Да пошел он к черту!.. Я, между прочим, начинаю чувствовать, что по горло сыт доктором Ратбоном!
Перепрыгивая через ступеньки лестницы, они сбежали к машине. Эдвард сел за руль, и вскоре они уже выехали из Багдада по широкой автостраде, ведущей на юг. Через какое-то время машина свернула на окаймленную рядами пальм дорогу и остановилась наконец посреди небольшой рощи. Абрикосы и миндальные деревья были в полном цвету, вдали виднелся Тигр. Место и впрямь было очаровательным.
Виктория вышла из машины и глубоко вздохнула.
– Чудесно! Как будто в Англии весной…
Воздух буквально пьянил. Сделав несколько шагов, молодые люди присели на ствол упавшего дерева. Над головами у них был настоящий свод из розовых цветов.
– А теперь, – проговорил Эдвард, – расскажите наконец обо всем! Мне было так тяжело без вас.
Виктория наградила его улыбкой.
– Правда?
Затем она начала свой рассказ. Не пропуская ни одной подробности, она говорила о том, как вошла в парикмахерский салон, как очутилась потом в каком-то незнакомом домике, где ее держали под замком, как ей удалось бежать, как встретилась она с Ричардом Бейке – ром, как представилась ему Викторией Понсфут Джонс и как тут же выяснилось, что именно в экспедицию доктора Понсфут Джонса они и направляются. После этого она рассказала, как благодаря отличной библиотеке ей удалось вполне достойно сыграть роль молодой, только что прибывшей из Англии аспирантки.
Эдвард расхохотался.
– Вы просто чудо, Виктория!.. Ваша фантазия совершенно неисчерпаема!
Польщенная Виктория улыбнулась.
– Правда ведь?.. Мои дядюшки, например… Доктор Понсфут Джонс, а перед этим епископ…
Произнося эти слова, Виктория вспомнила вдруг вопрос, который собиралась задать Эдварду в Басре, когда их беседа в саду была внезапно прервана миссис Клейтон.
– Кстати, Эдвард, я давно уже хотела спросить вас… Откуда вы узнали, что я выдумала еще и дядюшку – епископа.
Виктория почувствовала, что ладонь, в которой лежала ее рука, вздрогнула. Быстро, чересчур быстро Эдвард ответил:
– Но.., вы ведь сами рассказали мне об этом! Виктория повернула голову к Эдварду. Даже странно, что такая ничтожная, ошибка может привести к подобным последствиям. Вопрос застал Эдварда врасплох. Заранее ответ он не заготовил, а тем, который все-таки дал, был, судя по раздраженному лицу, не очень доволен.
Виктория смотрела на него, мало – помалу начиная понимать правду. Подсознательно проблема мучила ее, наверное, уже давно, и постепенно она все равно рано или поздно пришла бы к единственному, неизбежному выводу…
Она никогда не рассказывала Эдварду о епископе
Ллангоу. Единственными людьми, от которых он мог услышать об этом мифическом лице были мистер и миссис Клип. Однако встретиться с ними в Багдаде Эдвард никак не мог. Мистер Клип остался в Англии, а его супруга находилась в Багдаде как раз тогда, когда Эдвард был в Басре. Стало быть, о епископе Ллангоу он узнал от них еще до отъезда из Англии. А это означает, что и полученное Викторией предложение сопровождать миссис Клип в Багдад не было счастливой случайностью. Все было заранее рассчитано и подстроено…
Внезапно Виктория поняла, что имел в виду Кармайкл, произнося имя Люцифера. Теперь она знала, кого он увидел в глубине коридора консульства. Там был тот самый человек, в лицо которого она смотрела сейчас. Люцифер, самый прекрасный из ангелов, падший ангел! «Как же ты пал, о Люцифер, сын Утренней зари»?
Шеф – Ратбон? Да нет же. Шефом был Эдвард. С виду простой секретарь, а в действительности тот, кто заправляет всем. Ратбон? Прикрытие, «крыша». Может быть, даже неплохой человек… Он ведь посоветовал Виктории уходить, пока еще не поздно…
Одновременно Виктория поняла и то, что ее чувство к Эдварду вовсе не было, как ей казалось, любовью. Да, он нравился ей, но о глубокой любви не могло быть и речи. Обычная девчоночья влюбленность, вроде той, которую она еще школьницей испытывала к киноартисту Хемфри Богарту или герцогу Эдинбургскому. Что же касается Эдварда, то с его стороны не было и влюбленности. Он разыгрывал комедию, а она попалась, словно дурочка. Круглая дурочка!
Все эти мысли промелькнули в мозгу Виктории за несколько секунд, никак внешне не отразившись на ее поведении. На Эдварда она смотрела нежно и с нескрываемым восторгом. Инстинкт предупреждал, что она в опасности и спастись можно одним лишь, вероятно, способом. Им она и воспользовалась.
– Знаете, что мне кажется? – проговорила она. – Я думаю, это вы сами устроили так, что я смогла приехать сюда! Вы просто чудо, Эдвард!
На губах Эдварда появилась чуть презрительная улыбка. Только что появившиеся у него опасения рассеялись, и Виктория буквально прочла его мысли: «Бедная идиотка! Готова проглотить что угодно! Поверит во все, что я захочу!»
– Но как вам это удалось? – продолжала Виктория. – Такое мало кому по силам… Я начинаю верить, что вы так же могущественны, как те владыки Вавилона, о которых вы рассказывали!
Лицо Эдварда стало похожим на маску, в которой было что-то надменное и жесткое. Перед Викторией был уже совсем не тот симпатичный, милый молодой человек, которого она, как ей казалось, полюбила. Хотя это немало ей стоило, она поспешила добавить с тревогой в голосе:
– Но ведь любить меня это вам не помешает? Улыбка Эдварда стала еще шире. Все эти девчонки одинаковы! Если заговоришь с ними о любви, верят каждому слову и больше уже ни о чем не думают. Психология рабынь!
– Конечно же, я люблю вас!
– А что кроется за всем этим, Эдвард? Расскажите! Мне так хотелось бы понимать.
– Речь идет о новом мире, Виктория. Новом мире, которой должен быть воздвигнут на руинах и пепле старого прогнившего мира.
– Объясните, что это значит!..
С каждым словом оживляясь, Эдвард заговорил об утопии, ставшей смыслом его жизни. Две силы оспаривают владычество над миром: Капитализм и Коммунизм. С одной стороны зажравшиеся буржуа, цепляющиеся за свои доходы и враждебные прогрессу, с другой – тупоголовые фанатики, решившие сделать реальностью свой марксистский рай. Обе эти силы должны исчезнуть, уничтожив друг друга в огне мировой войны. Тогда пробьет час избранных, молодых суперменов, которые в едином порыве энтузиазма и веры построят Новый Порядок.
– Но как же быть с теми несчастными, которые погибнут – прежде, чем ваша цель будет достигнута?
– Они не представляют никакой ценности. Поймите, это, Виктория.
Виктория многое могла бы возразить, но предпочла сдержаться. Она понимала, что жизнь ее висит на волоске и спасти ее может лишь предельная осторожность.
– Я восторгаюсь вами, Эдвард!.. Однако, какова во всем этом может быть моя роль?
– Вы готовы… работать вместе с нами? Готовы служить этому идеалу?
Чересчур поспешное согласие тоже вызывает недоверие. Виктория ответила осторожно:
– Меня во всем этом интересуете только вы, Эдвард! Я верю вам и готова на все не ради идеалов, а ради вас!
– Что ж, прекрасно!
– Но все-таки, почему вы с самого начала помогли мне добраться сюда? Должна же быть какая-то причина.
– Разумеется, причина была! Помните, в тот день, когда мы познакомились, я сфотографировал вас?
– Помню, конечно!
– Меня поразил тогда ваш профиль… Поразил своим сходством с другим профилем… Снимки я сделал лишь для того, чтобы убедиться, что не ошибаюсь.
Виктории было сейчас не до того, чтобы обратить внимание на укол, нанесенный ее самолюбию.
– И на кого же я похожа? – спросила она.
– На женщину, доставившую нам немало хлопот. На Анну Шееле.
– На Анну Шееле? – не скрывая удивления, воскликнула Виктория. – Я похожа на Анну Шееле?
– У вас не только одинаковые профили, но даже – необычное совпадение – у обеих крохотные шрамы слева, на верхней губе…
– Это воспоминание о том, как я упала, когда была еще совсем маленькой… Под пудрой он практически незаметен…
– Как бы то ни было, у вас и Анны Шееле одинаковые шрамы. Она на четыре – пять лет старше, но рост и вест примерно те же, только – она блондинка, а вы шатенка и причесываетесь по-другому. Глаза, правда, у вас потемнее, но, если надеть темные очки, это не играет роли.
– И ради этого сходства вы помогли мне попасть в Багдад?
– Да, я решил, что оно.., может пригодиться.
– И сразу все устроили? А мистер и миссис Клип… Кто они такие?
– Люди, не идущие в счет… Делают то, что им велено…
Виктория сглотнула слюну. Судя по всему, Эдвард представлялся самому себе Господом Богом. Пожалуй, это делало его еще страшнее.
– Но ведь вы говорили мне, что Анна Шееле – какое-то важное лицо в вашей организации…
– Надо было слегка сбить вас с толку. Вы и так уже знали чересчур много…
Виктория подумала, что сходство с Анной Шееле, весьма возможно, спасло ей жизнь.
– И кто же, в конце концов, она такая?
– Личный секретарь Отто Моргенталя, крупного международного банкира. Это не женщина, а ходячая вычислительная машина. Мы подозреваем, что ей удалось расшифровать многие из проведенных нами финансовых операций. По-настоящему опасность для нас представляют трое: Руперт Крофтон Ли и Кармайкл, от которых мы уже избавились, и Анна Шееле. Через три дня ее ждут в Багдаде, но пока что она исчезла.
– Исчезла? Где?
– В Лондоне. Словно сквозь землю провалилась…
– И никто не знает, где она?
– Дейкин, может быть, знает…
На сей счет Виктория была информирована лучше, чем Эдвард. Куда девалась Анна Шееле, не знал и Дейкин.
– А вы даже представления об этом не имеете?
– Ну, кое-какие догадки у нас есть, – после секундного колебания ответил Эдвард. – Анне Шееле абсолютно необходимо быть в Багдаде к открытию международной конференции, которая состоится, как вы знаете, через пять дней. Мы ведем наблюдение за аэродромами и границей. Военным самолетом она не воспользуется, это мы знаем. Зато мы выяснили, что некая Грета Харден заказала себе билет на самолет. Мы навели справки: имя и адрес вымышлены. Это наводит на мысль, что под именем Греты Харден скрывается Анна Шееле.
Немного помолчав, Эдвард добавил:
– Ее самолет прибудет в Дамаск послезавтра.
– И что потом?
Он посмотрел Виктории прямо в глаза.
– Потом все будет зависеть от вас!
– От меня?
– Вы займете ее место.
Виктория побледнела. Ей вспомнился сэр Руперт. Аналогичная подмена закончилась его гибелью. В Дамаске придет очередь Анны Шееле. Будь то Анна Шееле или Грета Харден, она умрет. Ничего не изменится, если Виктория откажется от предложенной ей роли.., роли, которую она не может не принять. Эдвард ждет. Если он усомнится в ее преданности, она тоже умрет, не успев даже сообщить Дейкину о том, что сумела узнать. Надо соглашаться. Это единственное средство сохранить хоть какой-то шанс связаться с Дейкиным.
Глубоко вздохнув, Виктория проговорила:
– Но, Эдвард, я же не смогу… Меня тотчас же разоблачат! Я даже не умею говорить с американским акцентом.
– Анна Шееле говорит без всякого акцента. К тому же у вас будет ларингит. Удостоверенный одним из лучших врачей Багдада.
– И что я должна буду сделать?
– От Дамаска до Багдада вы будете Гретой Харден. Прибыв в Багдад, вы сляжете, и врач разрешит вам подняться только к открытию конференции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23