душевые кабины 100х100 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я свернул к вокзалу, разбудил Татану, мы выпили кофе в баре, я заказал еще рюмку коньяка.
- Все в порядке, - сказал я. - Похоже, он отстал от нас. Пусть сидит в Париже в Америкэн Экспресс и ждет нас.
Ее это мало успокоило.
- Если они действительно охотятся за нами, они могут найти нас где угодно. Давай уедем во Фрабеччи, там безлюдно.
- Нам надо уладить денежные дела. И посоветоваться с Борисом, - я старался говорить небрежно.
Мы приехали в Берн в половине пятого, а через полтора часа уже въезжали в Цюрих.
Борис еще спал, когда мы постучали в его номер. Он нас радостно приветствовал.
- Итак, у нас проблемы? - спросил он.
- Да, очень серьезные. Не знаю, как они на нас вышли. Нас преследовал американец по имени Фром.
- Ты точно знаешь, что американец?
- Так по паспорту.
- Паспорт можно подделать или украсть. - Борис поднял руки и вцепился в волосы. - Думаешь, нам здесь опасно оставаться?
- Да, особенно в отелях, где регистрируют клиентов.
Скажи, не мог ли кто-нибудь из твоих грузинских друзей проговориться? Из тех, что дал тебе машинку?
Борис яростно запротестовал:
- Ты их не знаешь, а то бы ты не посмел так говорить! Да они вообще не будут говорить с незнакомым человеком!
- Ну хорошо, хорошо, - сказал я спокойно. - Но кто-то ведь проговорился, или, быть может, ты оставил какие-то улики в своей квартире?
- Я уничтожил в квартире все следы, а во Фрабеччи все ненужное сжег. Я же не дурак! А может это ты виноват? Зачем ты устроил спектакль в Будапеште?
- Это не имело никакого отношения к Берии, - возразил я, в глубине души чувствуя, что я действительно тогда перестарался. - Остается еще радио.
- На радио штат около тысячи людей, - сказал Борис. - Не приставят же к каждому по шпиону.
Как я ни старался, я не мог внушить Борису, что мы были в серьезной опасности. Наконец я предложил:
- У нас есть деньги. Приведем в порядок счета, и надо уезжать подальше, где нас не достанет ни КГБ, ни ЦРУ.
Борис спросил скептически:
- Куда - подальше? На Луну?
- Полно некоммунистических стран. Начнем сначала, с буквы "А", - сказал я.
- Албания! - захохотал Борис.
Я посмотрел на часы. Времени до открытия банков у нас оставалось совсем немного - часа три.
* * *
Макс Фром знал, что свалял дурака. Засветился, и они ушли от него. Он тут же поехал в прокат, поменял рено на симку, хотя вряд ли это могло что-нибудь изменить. В своем докладе он откровенно доложил начальству о случившемся и заявил, что теперь первоначальный план летел к черту, и слежка не имела смысла. Он получил ответ следующего содержания: - Сожалеем о случившемся. Уезжайте. Предлагаем остановиться в отеле - Меерхоор Цюрих. Вагнер Маклин окажет содействие. Посоветуйте друзьям связаться с банком - Фолькскантонель, Цюрих. Томас.
Фром справился, когда отходит поезд в Цюрих, сдал в прокат симку, взял такси и поехал на вокзал. Минут двадцать до прибытия поезда он провел в баре за кружкой пива и невеселыми размышлениями. Он понимал босса. Его отзывали - и это было понятно. Дело передавали Вагнеру и Маклину, которых он должен был проинструктировать в отеле «Меерхоор». Тед Вагнер был американцем, работавшим в Вевей на фабрике Нестла старшим товароведом, а Маклин представлял сыскную фирму в Женеве и заведовал небольшой финансовой компанией. Прежде Фром с ними не встречался.
* * *
Саша Димитров приехал в Верден в 4.30 полудни, проделав триста четырнадцать километров за два часа с небольшим на мерседесе, взятом напрокат. Но все-таки он опоздал на сорок один час.
В отеле ему сообщили, что англичанин и израильская девушка уехали в Париж два дня назад, и их можно найти через Америкэн Экспресс. Русский Дробнов уехал еще раньше.
Саша удивился, зачем они оставили адрес, а потом решил, что это сделано для отвода глаз - если, конечно, они, не ждали какую-нибудь важную почту на адрес отеля. Он выпил рюмочку перно в баре и позвонил сначала в Париж, потом в Женеву. Он старательно говорил по-английски: телефон был рядом с баром, и французскую речь могли многие понять, а русская могла бы привлечь чрезмерное внимание. Саша выступал в роли американского экспатрианта, проживающего в Лихтенштейне.
С Парижем его соединили сразу же, и он распорядился установить наблюдение за Америкэн Экспресс и услышал в ответ, к своему удивлению, что в распоряжение французского бюро уже поступили фотографии трех подозреваемых.
В Женеве его соединили с месье Роландом, который на безупречном английском сказал:
- Жду вас в квартире № 3 на Рю де Гранже.
Саша ничего не успел произнести, как трубку положили.
Он наскоро съел сэндвич, выпил кофе и поехал в Женеву. Месье Роланд занимал два верхних этажа небольшого дома. Саша поставил мерседес, поднялся по лестнице, подошел к двери и нажал верхнюю кнопку.
Послышался голос. Саша назвал себя, и дверь открылась.
Квартира была хорошо обставлена скандинавской мебелью. Владелец квартиры, пожилой мужчина с седыми волосами, мутно-голубыми глазами и бесцветными губами, был неулыбчив к не очень приветлив.
- Вы их упустили во Франции. Москва вами недовольна, - сказал он по-русски.
Саша пожал плечами и плюхнулся в кресло.
- Дайте выпить, - сказал он.
Роланд налил немного немецкой водки. Саша пригубил без удовольствия - напиток был резкий и неохлажденный.
- А что Москва от меня ожидала? Что я найму личный самолет из Лондона в Боне?
- Без иронии, пожалуйста, - сказал Роланд. У него был приятный ленинградский выговор.
- Москва ждет положительных результатов, - сказал он, усаживаясь в кресло. - Ваши сведения из Лондона и Мюнхена оказались полезными, но они неполны. Подозреваемые все еще не пойманы. - Он передал Саше три фотографии: на первой, очевидно, сделанной в фотоателье, был изображен молодой мужчина с задумчивым выражением на лице, на второй - смуглая девушка с крупным полным лицом, на третьей - смазанное изображение мужчины с лохматыми волосами и тяжелыми массивными чертами.
- Томас Мэлори, Татана Шумара, как она когда-то звалась, и Борис Дробнов. Фотографии двух последних из наших досье не очень свежие, но удачные, точно соответствуют оригиналу. Фото англичанина - с обложки его последнего романа. Вы бы, конечно, не догадались, что фотографию можно так легко добыть.
Саша вдруг почувствовал усталость и безразличие. Дело было не для него: он был слишком чувствительным и беспокойным, ему не хватало выносливости и терпения настоящего агента, он не умел взвешивать мелкие факты, раскладывать по полочкам детали, избегая игры воображения.
Айвис Роланд был именно таким человеком. Очень важная шишка в комитете - глава швейцарского отдела, контролирующего советскую сеть разведки и контрразведки в Западной Европе, известный швейцарским властям как торговец картинами и антиквариатом. Тот факт, что Саша сейчас находился лицом к лицу с этим человеком, говорил сам за себя: готовилось что-то серьезное.
- Пока вы разъезжали по Англии и Франции, - сказал Роланд, - мы проводили расследование в Венгрии. Это, конечно, не простое совпадение, что Мэлори и журналист из Лондона оказались вместе в Будапеште в прошлом месяце. Того венгра, которого журналист упомянул в своем рассказе, мы задержали и допросили. Упрямый тип, отсидел два срока в тюрьме. Прошлой осенью ему удалось, используя старые связи, получить визу на въезд в СССР, где он посетил одного неприятного товарища. - Он назвал имя, хорошо известное по самиздату.
- Не думаю, что венгру удалось провезти какой-то тайный документ, но он вполне мог дать письменное свидетельство об этом.
- А что он говорит? - спросил Саша.
- Он, конечно, все отрицает. Говорит, что имеет в Москве влиятельных друзей из военных - это похоже на правду.
- А что рассказывает обслуживающий персонал о той вечеринке, которую устроил киноактер?
- Они ничем не могут помочь. Они хорошо знают киноактера, он там иногда бывает, но они не заметили, чтобы он имел что-нибудь общее с Мэлори или журналистом. В Венгрии вообще мало порядка, распустили всех. - Он добавил: - Нам надо найти Дробнова - тогда все станет ясно. - Роланд подошел к столу, открыл ящик и вынул конверт.
- Димитров, у вас есть хороший шанс. Комитет доверяет вам очень деликатное дело. Если добьетесь успеха, вас хорошо наградят, а если нет… Впрочем, вам повезет, я уверен.
Саша взял конверт и осмотрел его. На конверте было написано: - Только для Александра Димитрова. Он вскрыл его и вытащил листок с машинописным текстом. Подписи на нем не было.
Роланд сидел в кресле и внимательно наблюдал. Саша, стараясь выглядеть невозмутимым, дважды прочел текст, свернул листок и спросил:
- Это касается только Дробнова? А двое других?
- Они вас не должны интересовать. Эти двое уже на пути в Найроби, с остановкой в Каире. Ими занимается наше бюро в Африке.
- А Дробнов?
- Он все еще в Цюрихе. Живет в отеле «Банхоор». Я отправил туда троих наблюдателей. Дробнов ждет визу для выезда в Южную Африку, это займет у него несколько дней. Вам должно хватить времени для выполнения полученной инструкции. - Он взглянул на часы. - Вам заказан номер в отеле «Мариенбад», по соседству с отелем «Банхоор».
* * *
Тед Вагнер не делал попыток раствориться в толпе пассажиров, когда приехал в аэропорт. В руках у него были два кожаных чемодана и сумка из такой же кожи. На нем - светлый элегантный костюм, увешанный фото- и кинокамерами, какие можно увидеть на богатых туристах. Он прошел таможенный контроль, вошел в магазин в зале ожидания, купил четыре бутылки виски и несколько пачек дорогих сигарет. Тед Вагнер походил на высокооплачиваемого американского исполнителя, направляющегося в Южную Африку в деловую, не лишенную приятности поездку.
Он узнал Мэлори и Татану Шумару сразу же, как только вошел в зал ожидания: Фром их очень точно описал, к тому же он располагал фотографиями этой пары, добытыми у английских издателей и в редакции лондонской газеты, напечатавшей интервью с Татаной.
Они сидели в глубине зала и внимательно изучали лица окружающих их пассажиров. Вагнер подошел к бару, громко заказал коктейль «Кровавая Мэри», сел неподалеку и начал читать газету.
Минут через десять он увидел Скипа Маклина. Тот тоже не думал прятаться в толпе; на нем была броская одежда: замшевый пиджак, наброшенный элегантно на рубашку цвета хаки, галстук в тон, туфли из крокодиловой кожи и шляпа. Вагнер нашел, что он мог сойти за стареющего плейбоя или наемника из Африки, но никак не за агента секретной службы.
Боинг-707 был наполовину пуст. Туристов в это время года было мало, и большинство пассажиров составляли бизнесмены. Теду Вагнеру досталось место у окна за креслами Мэлори и Татаны. Скип Маклин сидел в салоне для туристов в хвостовой части самолета и читал роман «Крестный отец». Голос стюардессы приветствовал их на трех языках. До посадки в Каире было два часа лета.
* * *
Свидетельство Мэлори
Международный аэропорт в Каире был темным, пах пылью, мочой и бензином. Самолет сделал остановку, и нас попросили выйти. Группа арабов двинулась внутрь самолета с вениками и тряпками. Кругом было много военных: они транспортировали из Чехословакии оружие и поглядывали вокруг с безразличием. В зале транзитных пассажиров продавцы местных сувениров назойливо предлагали сувениры - пластмассовых сфинксов и факсимиле Насера и Тутанхамона.
Я пошел в кассу и купил билеты до Йоханнесбурга на рейс, улетающий в 7.30. Когда рейс был объявлен, я увидел, как хемингуэевский персонаж пошел на посадку. Второго типа не было видно. После приземления я увидел хемингуэевского героя вновь: его встречала женщина средних лет, которая незаметно поцеловала его, и они сели в американскую машину. Но мне по-прежнему было неясно, зачем он поменял самолет и удлинил перелет на два часа. Возможно, все было просто - он тянул время, чтобы прибыть строго в назначенный час. Однако он мог подождать не в Найроби, а в Йоханнесбурге.
Мне было не по себе, но я не хотел волновать Татану до тех пор, пока не станет ясно, что все это значит. Мы подошли к кассе внутренних авиалиний, и нам повезло - мы купили билеты на самолет, улетающий после обеда в столицу Мадагаскара - Антананариву.
В аэропорту Антананариву мы купили билеты на утренний самолет до острова Реюньон, взяли такси и направились в город. На фоне болот и джунглей мелькали хижины из рифленого железа, небольшие кирпичные домики, виллы, и наконец показался железнодорожный вокзал.
Такси подвезло нас к гостинице. Внутри было жарко и темно, в номерах скрипели деревянные полы, на потолках громадные вентиляторы с шумом взмахивали лопастями. Похоже, мы были единственными постояльцами.
Длинный перелет возбудил сексуальные желания. Я закрыл ставни, запер дверь, бросил Татану на кровать, сдернул с нее одежду. Она только вскрикнула, когда я сдавил ей груди. Схватка была яростной, продолжалась недолго, и вскоре мы погрузились в глубокий сон.
Вечером мы проснулись, спустились вниз. Почты на наше имя не было, никто о нас не справлялся. Мы прошли по центральному бульвару. Он заканчивался парком со статуей Вольтера. В парке находился бывший королевский дворец, построенный королевой Ранавалоной, известной тем, что она съедала по человеку в неделю в течение сорока шести лет своего правления. Теперь здесь была резиденция президента.
Чтобы спастись от жары, мы пошли в ресторан, где было прохладнее и можно было поужинать. Я внимательно осмотрелся - ничего подозрительного. Местные газеты на французском были в полном неведении относительно появления книги «Дневники Берии».
* * *
На следующий день после отъезда Мэлори и Татаны Борис Дробнов решил предаться чревоугодию. Он знал о хорошем ресторане в Вене под названием «Пирамида». Туда он и отправился. Стол и еда были заказаны накануне по телефону.
После вкусного обеда в ожидании десерта Борис разговорился с американцем у соседнего столика. Он пригласил его на рюмку коньяка. Американца звали Гэвин Гаске, он был писателем и теперь праздновал окончание работы над романом. Борис старался поменьше говорить о себе и побольше слушать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21


А-П

П-Я