А поскольку им еще не было восемнадцати, то мне было поручено сопровождать их повсюду — по казино, по барам. В первый вечер они, конечно, ринулись в ночной клуб-дискотеку. Пришли, заняли столик, и я вижу, что для них все равно, кто их на танцы приглашает — негры, арабы или финны. Даже негры для них интересней были, хотя финны, когда на танцы приглашают или знакомиться подходят, всегда бутылку приносят или еще что-то. Там вообще от ухажеров отбоя не было. Потому что русских девушек сразу видно. Тем паче что там в любом клубе — а город Хельсинки маленький — всегда завсегдатаи сидят. И когда кто-то новый появляется, они знают, что это русские приехали. И всякие искатели секса постоянно там околачиваются в поисках наших доступных девушек. Но у меня же несовершеннолетние на руках, моя задача была за ними смотреть. И вот пока я смотрю за одной, другая исчезла. Я бегом в туалет или на выход — где она? Так весь вечер и ловила то одну, то вторую. Потому что то Машка спустилась в туалет с арабом, то Ленка пошла покурить с негром. Я же не понимала, что это они исчезают деньги заработать. Моя задача — чтобы они не потерялись и чтобы их не убили. Но, по-моему, несмотря на мой надзор, они в этот вечер заработали нормальные деньги. На минете скорее всего, а может, на обыкновенном сексе пятиминутном. Потому что они постоянно меняли ухажеров и куда-то убегали с ними, а я полночи была в шоковом состоянии и бегала за ними. Ведь это еще до Англии было, то есть я еще вообще темная была в этом бизнесе. Но в конечном итоге они мне надоели. Ведь и ко мне мужчины подходят знакомиться, меня тоже приглашают на танцы. А финны все одного телосложения и все носят клетчатые рубашки, так я их по тем рубашкам и различала — один в синей рубашке, другой в красной, третий в зеленой с желтым. А лиц я их не успевала запомнить, потому что только начнешь танцевать — опять эти стервы пропали, я срываюсь, бросаю партнера и бегу их разыскивать. И когда я уже устала от этого бедлама, это было около трех часов ночи, я сказала им: все, мы уходим домой. Тут на выходе со всех сторон подбежали мужчины нас провожать. Один подает пальто, другой просит телефоны. А девчонки такие довольные, счастливые — губной помады там уже и не видно! Но я и этого не заметила, для меня то, что они живы и рядом со мной, — это уже все. И когда я пришла домой, в отель, и отправила их в номер, я была просто счастлива, что могу наконец-то спокойно поспать. Три дня — до заезда следующей группы.
Но это я отвлеклась, просто так вспомнила, а хотела рассказать про другое — про Эллу. Потому что сразу после тех девчат приехала в Хельсинки эта Элла из Мариуполя. Вроде как туристка, а на самом деле к одному своему финну-хахалю. Уж не знаю, где она его зацепила, может, у себя в Мариуполе, все-таки портовый город. И вот она приезжает, у нее при себе только маленькая дамская сумочка, там лежали зубная щетка и трусики. Я встречаю эту группу и говорю: где ваши вещи, девушка? Она говорит: меня здесь ждут. И сразу к телефону, набрала номер. Спустя двадцать минут подъехал к нашему отелю «мерседес» двухместный, спортивный, эксклюзив ручной сборки. А в «мерседесе» — такой старый дядя в ковбойской шляпе. Посадил ее и увез. Через три дня, когда я уже не знала, где ее искать, и думала в полицию обращаться она позвонила и говорит: у меня все прекрасно, я к автобусу приеду.
И вот она к автобусу подъезжает — весь «мерседес» загружен ее вещами. И швабры какие-то. И тряпки. И электроника. Такой вот набор — тут половая щетка стоит, а тут дорогое платье за тысячу долларов. И перчатки, и еще какие-то причиндалы, которые он ей купил для эстрады, потому что она наплела ему, что она актриса. А затем, пересекая границу — а я как раз с ней уезжала домой, это были мои последние дни в Финляндии, — она при выезде купила себе в «дьюти фри» телевизор, видеомагнитофон и плеер. Короче, пол-автобуса заняла своими вещами, пограничники в Выборге говорят: так, это чье? А я человек добрый и у меня вещей мало, я говорю: вот это мое и это мое. Так и проехали, а в Ленинграде она все это выгрузила и попросила меня помочь ей и побыть с ней в гостинице, отправить ее в Мариуполь на поезде. И я с ней осталась, мы эти вещи таскали то в гостиницу, то из гостиницы на вокзал. И она, уезжая, дала мне телефон какой-то своей родственницы в Москве и сказала, что скоро обязательно в Москву приедет.
И вот, когда Вера мне дверь не открыла и я на улице оказалась, я позвонила по этому телефону, и оказалось, что эта Элла в Москве и давно меня сама разыскивает. Мы с ней встретились в «Славянке», которая возле Киевского вокзала, в «Рэдиссон-Славянская» то есть. Там есть шикарный бар по кредитным картам. А у меня наличка кончилась, а кредитная карта была еще с того момента, как я работала с межбанковскими кредитами. Но я ею никогда не пользовалась, а тут она пригодилась — я эту Эллу угощала за свой счет, хотя там все дорого по-сумасшедшему. Но мы с ней посидели, поговорили, она мне много чего рассказала про московские массажные кабинеты и сауны, даже, можно сказать, глаза на них открыла — какие там порядки и как многие девчонки запросто погибают, если на «субботник» нарываются. А «субботник», если вы не знаете, это когда какие-нибудь бандиты берут одну или несколько девочек и на «хор» их ставят. То есть насилуют всех подряд и причем с садизмом. Потому что накуренные или наркотиками накачанные. У них нет грани — и бутылку могут во влагалище затолкать, и морковку в анал.
А потом могут убить и выкинуть. Я, кстати, недавно видела одну жертву «субботника» — у нее живот был разрезан сверху донизу. То есть зашит, конечно, но шрам безобразный. Девочка причем очень красивая, а зашуганная — если ее громко позвать, она дергается.
Короче, настращала меня Элка тогда в «Славянке» и пошла позвонить какому-то приятелю. Возвращается от телефона и говорит, что он приглашает нас к себе, поехали со мной. А поскольку до этого у нас с ней был разговор о сексе, то у меня уже появилось сексуальное желание, я думаю: дай попробую. Тем более что, по ее словам, он обещал заплатить по-королевски. И мы приехали к нему, потрахались — кстати, я так никогда не говорю, это выражение из вашей книги, а я говорю: «позанимались любовью» — и лесбис ему показали. И тогда я впервые это почувствовала как работу. Потому что в Англии это не было всерьез, у меня там была основная работа другая, а сексом я с тем японцем и стариком-коллекционером просто так занималась, для развлечения. А тут это была настоящая работа, так я ее ощущала. И когда мы вышли от него, я думала, что Элла меня к себе пригласит и там рассчитается. А Элла оставила меня на улице, села в такси и уехала. Для меня это был просто шок. Потому что я человек такой, что я никогда не брошу подругу в беде. Поэтому я сначала даже не поняла, что произошло. Эллу ее приятель посадил в такси, она уехала, а мне он говорит: постой здесь, я пойду за деньгами на такси для тебя. И я, как дура, осталась посреди улицы в два часа ночи. А он, конечно, ушел и не вернулся, а у меня денег — тысяч 100, не больше. Представляете ситуацию? Ночью, посреди Москвы, без жилья, без никого и ничего! Стою на улице, замерзаю, два часа ночи, и мне идти совершенно некуда. И даже позвонить некому. Думаю: все, кранты, один выход — срочно искать себе сауну. Мы же днем говорили с Эллой на эту тему, и у меня в сумочке был кусок газеты с телефонами тех саун, в которые я раньше звонила. Ищу телефонную будку, набираю первый попавшийся телефон, а мне говорят: подъезжайте туда-то. Хватаю такси, еду к метро «Аэропорт» и — представьте себе! — нарываюсь там как раз на «субботник»!
Вечер третий
Как пережить «Субботник»
— Итак, Элла тебя бросила, ты позвонила в какую-то сауну и сказала: вам нужны девочки?
— Нет, я позвонила и спросила, можно я к вам подъеду поработать? Да, мне сказали, прямо сейчас можете? И дают адрес своего салона. Я взяла такси, приехала, это у метро «Аэропорт», но я еле нашла, потому что это за каким-то кинотеатром, за рынком и помещение какое-то подвальное. Правда, салон очень хороший — красивый бассейн, комнаты отдыха, бильярд, спортивные тренажеры. Просто шик! И стол накрыт — банкетный, как в ресторане. Ну, у меня настроение сразу поднялось. Во-первых, я увидела еду, а я есть очень хотела. Во-вторых, я замерзла ужасно, а тут тепло, музыка и еда горячая. Для меня это было как праздник. Думаю: елки-палки, тут еще и к столу приглашают! Только смотрю, девочки, которые сидят за столом с мужчинами, какие-то невеселые. А оказалось, эти мужики — как раз та «крыша», которая тот салон прикрывает. И мало того, что они сюда в два часа ночи на халяву приехали, всех с постели подняли уставших, а никому платить не будут, так еще они какую-то не то «стрелку», не то разборку проиграли и сюда прикатили на «субботник», чтоб оттянуться. И вот получилось: эти девушки сидят такие полураздетые, кислые и квелые, что еще сильней мужиков на злость заводит, а тут я пришла — вся в деловом костюме, юбка длинная, жакет фирменный. У меня ведь в тот день с утра какая-то деловая встреча была, я работу искала, а потом — с Эллой свидание, короче — я одета по-светски. И сияю вся, улыбаюсь — еду увидела!
И притом, если я куда прихожу, то первое, что делаю, — ищу там лидера среди мужчин. И очень редко ошибаюсь — даже не столько психологически его вычисляю, сколько интуиция мне подсказывает этого человека. И там я тоже лидера нашла, сразу. Хотя он сидел тихий-тихий и, кажется, ничем не выделялся. Но когда человек не старается сам выделиться из толпы, то в нем, значит, что-то есть, так всегда в жизни бывает. И этот Александр тоже такой из себя мужик довольно молчаливый, лет сорока, и сидел, сразу видно, не один срок — весь в татуировках. Других женщин это отталкивает, а меня нет, меня татуировки даже привлекают. Но я, конечно, не сразу к нему подсела, я так, на краешек, но у него спрашиваю: можно я немножко покушаю? Он говорит: конечно, ешь. Ты, говорит, то будешь есть или это? И я вижу, что по его щелчку несут и то и это. Хозяин просто дергаться начал — сам мне все подает, вертится передо мной. То есть я попала в точку. А когда ты находишь лидера, и он тебя принимает, и еще начинает за тобой ухаживать — у всех начинается смятение. Мол, вот пришла какая-то и вдруг… И конечно, мгновенно ревность — как так, почему он к ней хорошо относится, а к нам плохо? К тому же не исключено, что у него там была постоянная подруга, а он вдруг всех забросил и на меня переключился. И вот я чувствую это напряжение со стороны женщин — как они начинают на меня смотреть, и думаю, елки-палки, я все равно сильнее! И начинаю еще больше играть. И он, Александр, тоже — то он сидел тихий-тихий, злился на все и злостью, как панцирем, закрывался, а тут — раз: садись сюда, ближе! И уже командует: то ей принесите, это. То есть тоже начинает играть. В таких случаях театр начинается всегда. И уже через двадцать минут он говорит: ты чего сидишь в костюме, пойди разденься, там у нас спортивный зал.
Я говорю хозяину: принесите мне шампанского. И на этого Александра посмотрела. Он говорит: иди раздевайся и расслабляйся, тебе принесут шампанского. Ну, я и пошла. Смотрю: там действительно велосипеды, тренажеры какие-то, бильярдная. Мне интересно, я села на велосипед и стала педали крутить. Тут входит хозяин салона, несет мне шампанское, конфеты и еще что-то. А за ним вдруг влетает хозяйка — такая вульгарная и отвратная юная дама, я таких называю «тверскими». У нее на шее золотых цепей штук пять, на пальцах кольца какие-то и даже на ноге цепь из дутого золота. Короче, безвкусица полная и зуб золотой. Звали ее Ира, а мужа ее, хозяина салона, — Игорь. Между прочим, в Москве полно салонов, где хозяева — Ира и Игорь. Что их толкает жениться и именно этим бизнесом заняться, трудно сказать, но штук десять таких салонов я знаю. И вот она влетает и кричит: «Я тебя, сука, прибью сейчас!» Я, честно говоря, к таким словам не привыкла и даже не подумала, что это она мне кричит, я решила, что они между собой так скандалят. Думаю: не буду им мешать, и кручу себе педали. А она снова: «Ах ты, сука, на меня смотри!» Я говорю: «Почему вы так грубо со мной, я не понимаю вас». Она: «Что ты не понимаешь интеллигентка сраная! Что ты пришла сюда правила мне свои устраивать? „Шампанское ей принесите!“ Выкинь ее отсюда!» Это она мужу своему, Игорю. То есть ее задело, что я интеллигентный человек, хоть и нищая, сумела этого Александра приручить, а она перед ним должна на цырлах ходить и сколько бы у нее ни было денег, мне еще и шампанское подавать! Вот это ее задело, она в истерике и на меня в драку, Игорь ее чуть не ударил, тут девочки вбежали, держат ее, успокаивают.
Я вижу, что из-за меня буквально драка, но думаю: не уйду отсюда. Тут входит этот Александр, и сразу тихо стало, а я ему: «Александр, чем слушать этот скандал, пойдемте, посидим в бильярдной, вы на бильярде играете?» Ну, вы представляете: он ведь плебей, бандит и весь в наколках, а ему вдруг на вы и Александр! К нему ж так никто не относится. И он к людям так не относится. И вдруг ему на вы и с уважением. Он посмотрел на всех — молча причем. И — их как сдуло. А мы с ним начали разговаривать, он стал свое рассказывать, а я свое. Обычный такой разговор — чем он занимается, чем я занимаюсь. Кто я по жизни, как меня зовут. Оказалось, что у банкира, которого он охраняет, жена тоже девчонка и стерва. До сорока лет этот банкир был холостяком, но поехал по бизнесу в Башкирию, увидел девочку очень красивую, ей 14 лет, наверное, было, и она родила ему сына. И вот он быстренько на ней женился, и вдруг у меня, говорит этот Александр, появляется хозяйка-девчонка, которая делать ничего не умеет, палец о палец не ударит, у нее горничная за ребенком смотрит, а она только ходит, пальцем тычет, да еще мне же тыкает постоянно. А я, говорит, не могу ей ничего сказать, хотя готов ее двумя пальцами придушить. То есть в таком плане жаловался он мне.
А я говорю, мол, надо же, везет нацменкам, а я вот чисто Русская, а судьба не подкинула мне ни одного приличного мужчины. А то сидела бы я тоже где-нибудь в хоромах, в бассейне купалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10