Аккуратно из сайт Водолей ру 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Впрочем, фамилии пропавших она и так знала — из сводки. И они ей пока ровным счетом ничего не говорили.
Милиция разыскивала неких Марию Коровину, Веру Островских и Андрея Славина. Все трое были местные жители. Девушкам было по двадцать два года, Славину — двадцать пять. В ночь с 30 апреля на 1 мая на машине Славина они втроем якобы отправились то ли на реку, то ли в заброшенные каменоломни, и с тех пор их больше никто не видел.
На этом фонтан красноречия Керояна иссяк, и Кате пришлось задавать наводящие вопросы.
— Я слышала, первым в милицию сообщил об исчезновении ребят отец одной из девушек. Что, он действительно подозревал сначала, что это похищение?
Кероян нехотя кивнул:
— Он сразу в РУБОП кинулся, к вам в Москву. Нашим не доверился. И насчет каменоломен там вообще сначала речь не шла.
— То есть? — насторожилась Катя.
— Ну, версия о том, что они отправились в Съяны, появилась, когда он уже к нам после РУБОПа прибежал 7 мая. Как раз я дежурил на праздники.
— Рубен, вы хотите сказать, что целую неделю в этих каменоломнях их даже никто не искал?!
— Мы вообще сначала не знали, что они пропали. Праздники ж были — у Коровиной мать с сестренкой в Питер уехала на экскурсию. Вернулась, а дочери дома нет. У Славина никого из близких — мать два года назад умерла. А отец Веры Островских... Они с женой хватились третьего мая — Вера в Москву им не позвонила. Он сначала сам ее искал, а потом махнул в РУБОП. Ну а там свои порядки. Полная секретность и тайна аж до заикания. — Кероян сделал усилие и саркастически съязвил:
— Они ждали у моря погоды — может, похитители объявятся, деньги станут с Островских требовать. Никто так и не объявился. Тогда он к нам, к местным, — караул, единственная дочь пропала, помогите!
— И как же тогда появилась версия, что ребята отправились в каменоломни?
— Я после разговора с ним в «Пчелу» сразу поехал. Диско-бар у нас тут такой, молодежь тусуется. На праздники — сплошное веселье. Пытался узнать, когда Коровину и Славина там в последний раз видели.
Катя отметила, что Кероян на этот раз не упомянул фамилию другой девушки — Веры Островских.
— Кое-кто из полезных мне там тусовался. Ну, начали с ними потихоньку разбираться. Тут-то и всплыло, что в «Пчеле» их видели вечером 30 апреля. Там вечеринка намечалась. Но только где-то около одиннадцати, по словам свидетелей, они оттуда слиняли на машине Славина. Мне сказали: вроде собирались провести Вальпургиеву ночь в самой подходящей обстановке.
— Это в заброшенных пещерах?
— Вроде да. Машину Славина мы потом на берегу реки нашли. Там неподалеку вход в каменоломни. То есть один из многих входов.
— Один из многих? Значит, тут есть и другие? Кероян глянул на Катю, но ничего не сказал.
— А что, эта Коровина и Славин... Они дружили?
— Вроде того. Спали.
— А Вера Островских? Почему и она туда с ними поехала? Вроде ведь третий лишний.
— Они с Коровиной — близкие подруги.
— А что, ее отец действительно состоятельный человек? Можно с такого за дочь деньги потребовать?
— Можно, — Кероян отделался лаконичным ответом. И дальше развивать эту тему не стал.
— Вы, Рубен, первый выезжали в эти Съяны. Ну и?.. — Катя была само любопытство.
— Да, сначала я один поехал, просто информацию проверить.
— Вы же говорите — там, в этих пещерах, множество входов, как же вы догадались, куда именно нужно?..
— Дыра у дуба — самый посещаемый вход. Туда и туристы забредают, и спелы приезжие.
— Спелы?
— Ну, спелеологи.
Катя примолкла на секунду: видимо, она еще очень плохо представляла себе эти каменоломни. Если их даже спелеологи для себя облюбовали...
— И что же, Рубен, вы там обнаружили?
— Сначала жирный ноль. Потом к реке спустился, машину Славина в кустах увидел. «Жигули» — «десятка», цвета «баклажан», новая. Он ее недавно приобрел, у нас в ГИБДД оформлял. Никаких следов проникновения, борьбы или взлома там не было. Ключей тоже.
— А Славин кем работал?
— В банке. Менеджером, что ли. После финансового института сразу.
— Неплохое распределение в двадцать пять лет.
— Его отец Веры Островских туда устроил. Парень после смерти матери совсем один остался. Островских мать его хорошо знал, да ее тут все в районе знали. Она в оные времена в райисполкоме работала, в жилкомиссии.
— А вы сами в Спас-Испольске давно живете, Рубен?
— Я здесь родился.
— Извините, я вас перебила. Вы нашли машину, и что же дальше?
— Что? Пещеру осмотрел, вглубь один не полез. Вернулся в отдел, начальству сразу доложил. По тревоге людей подняли, пытались осмотреть там эти чертовы норы, но... Короче, дальше ста метров вглубь не двинулись.
— Почему?
Кероян снова посмотрел на нее.
— Вы когда-нибудь бывали в Съянах?
— Нет, — честно призналась Катя — Впервые услышала, что такое странное место тут у нас под Москвой.
— И не советую туда нос совать, — хмуро предупредил опер. — Эти вот уже попробовали.
— Значит, они вполне там могли заблудиться и... — Катя почувствовала внезапный холодок. Медленная мучительная смерть ждала заблудившихся в пещерах без воды, света, пищи. Их начали искать там только спустя неделю, а это значит...
— Вы считаете, они погибли? — спросила она.
— Были бы живы, давно бы объявились.
— И это, по-вашему, несчастный случай?
Кероян пожал плечами. Жест означал — а что, у вас, криминального обозревателя, есть другое мнение?
— А вообще, зачем они туда отправились в ту Вальпургиеву ночь? Как вы думаете? — не унималась Катя. — Такое жуткое место, да еще в такое время...
— В «Пчеле» в ту ночь вечеринка ужасов была — «Монстры выходят на охоту». Перепились там все в дупель. Ну, и эти наши тоже, наверное. А может, что и покрепче алкоголя там было. После решили перенести вечеринку в более подходящую обстановку, нервишки пощекотать. В подземные ходы забрались по пьянке, а обратно потом выхода не нашли.
Кероян демонстрировал всем своим видом, что вопрос исчерпан. Катя чувствовала: беседа с кавказским Пьеро-меланхоликом близится к концу. Но напоследок ей надо было узнать еще кое-что.
— И в каком же состоянии дело сейчас? — спросила она. — Ищете вы их там или нет?
— Дело возбуждено. Пока висит на нас. Ищут... трупы. Только не мы уже.
— А кто же?
— Островских спелов нанял по катакомбам шарить. У них и подготовка, и снаряжение необходимое. И Съяны они хоть немного да знают. Швед вон каждый сезон группы туда водит. Они там лагерь разбили. Если хотите, можете съездить. Только и у них пока тоже результатов ноль, у этих спасательниц хреновых.
Катя не совсем поняла, что он имел в виду. Но уточнять не стала — не надо раздражать мальчика. Беседа с Керояном утомила ее до крайности. А в результате она почти не получила новых полезных сведений, кроме...
— Слушай, а правда тут у вас какие-то спасатели появились? — спросила она Краснову, когда они остались в кабинете одни.
— Говорят, что да. У Медвежьего дуба их стоянка. Где вход в Большой провал.
— А туда как-нибудь можно добраться?
— Это за Александровкой. Туда автобус ходит, только редко.
— Я сейчас поеду туда, Варя.
— Не забудь — вечером у меня. Сюда вернешься или тебе мой новый адрес дать?
— Давай адрес. Если я там припозднюсь, придется у тебя ночевать.
— Милости просим. Катюшка рада тебе будет. Все вспоминает, как вы с ней в зоопарк ходили.
Катя улыбнулась. Дочку Вари тоже звали Катей. Только Катей Маленькой. И они действительно ходили в зоопарк, когда прошлым летом Варя приезжала к ним в гости. У Кати мелькнула тогда дальновидная и блестящая мысль: а что, если познакомить Краснову с Серегой Мещерским? Тому давно пора жениться. И Варвара как-то должна устраивать жизнь заново.
По плану, чтобы не мешать знакомству, Катя предложила Кравченко забрать Катю Маленькую и смотаться в зоопарк «смотреть бегемота», оставив Краснову и Мещерского наедине. Они гуляли по зоопарку, потом до вечера сидели в летнем баре и спорили. Катя мечтала, как неплохо было бы, если бы дело сладилось. А Кравченко считал все это дохлым номером. А потом Катя Маленькая захотела спать. Кравченко взял ее на руки, и она уснула у нею на плече.
Но, увы, ничего не сладилось у Мещерского с Красновой. Хотя они вроде бы идеально подходили друг другу по росту — оба миниатюрные: коротышка и Дюймовочка.
По словам раздосадованной Вари, они посидели в баре, потрепались ни о чем, потом Мещерский проводил ее на квартиру Кравченко и Кати, а сам тут же сослался на неотложное дело и слинял.
Краснова с дочкой на следующий день уехала домой. Катя искренне горевала, что знакомство-сватовство лопнуло. А Мещерский, весь малиново-пунцовый, раздраженно огрызался на шпильки Кравченко: «Мы женили медвежонка на сияющей матрешке...»
И только Катя Маленькая осталась всем довольна: до сих пор помнила про зоопарк!
Катя Большая вздохнула: черт возьми, какая сложная штука жизнь.
— Какой номер автобуса? — спросила она Краснову.
— Как у моего кабинета — семнадцатый. Остановка — «Лодочная станция». Но там еще вдоль реки надо идти. Не заблудишься?
— Постараюсь, — бодро ответила Катя.
Глава 3
ПОЛЕ ДЛЯ ИГРЫ В ГОЛЬФ
Автобус № 17 подошел на удивление быстро. А лодочная станция оказалась конечной остановкой Катя прикинула с тоской: вот сейчас высадят тебя где-нибудь в лесу, за околицей какой-нибудь деревни. Ищи-свищи там в глуши лагерь заезжих спелеологов. Названия, вскользь брошенные Керояном и Красновой, тоже оптимизма не внушали: Медвежий дуб, Большой провал. Так и хотелось добавить: за Кедровой сопкой у Тигровой балки верст тридцать с гаком...
За окном автобуса проплыли новостройки Спас-Испольска, потом замелькали хибарки Александровки. Затем начался подмосковный лес, скорее даже придорожная липовая аллея — так аккуратно были высажены вдоль шоссе старые тенистые липы. А за аллеей...
За что Катя искренне любила Подмосковье, так это за преподносимые им сюрпризы. Никогда нельзя угадать, какой вид откроется за поворотом дороги. Липовая аллея кончилась, автобус затормозил на остановке, сделанной в форме резного деревянного теремка. Позади него в зелени виднелось двухэтажное кирпичное здание под черепичной крышей — новый и очень красивый еврокоттедж.
Катя вышла и огляделась. Она ожидала увидеть здесь какие-нибудь пустыри, заросшие бурьяном, заброшенные поля или овраг в зарослях, где ей до посинения предстояло искать какой-то там Медвежий дуб и вход в заброшенные каменоломни. А тут...
Вдоль дороги шла невысокая, изящная кирпичная ограда, доходившая Кате до пояса. За ней же был разбит настоящий ландшафтный парк: круглые, обработанные искусными садовниками куртины кустов на изумрудном подстриженном газоне. Вдали среди травы виднелось несколько ровных площадок, засеянных травой более светлого оттенка. От них словно лучи вели какие-то дорожки к другим таким же площадкам с неглубокими ямками посредине.
В дальнем конце поля появились люди: двое мужчин в шортах и бейсболках и третий — в черной униформе охранника. Он нес два клетчатых баула, из которых торчали...
Катя пригляделась. Игроков в гольф она видела только в кино. А эти трое, точнее, двое, потому что охранник был не в счет, намеревались сыграть здесь партию — и это было не что иное, как поле для гольфа.
Катя не отказала себе в удовольствии понаблюдать за тем, как они достали из баулов свои клюшки. Было как-то не совсем привычно видеть здесь и это поле, и этих людей. О том, что играть в гольф в Подмосковье могут позволить себе только очень-очень богатые, она слышала от Кравченко. Например, его работодатель, небезызвестный в столице предприниматель Василий Чугунов, у которого Кравченко был бессменным начальником личной охраны, игры в гольф чурался как заразы по причине крайней дороговизны членских карт гольф-клуба. А ведь Чугунов мог со своих капиталов позволить себе многое — и собственное охотхозяйство, и личный вертолет, и даже перворазрядную конюшню на базе столичного ипподрома.
Здесь же, на окраине подмосковного Спас-Испольска, на берегу реки, двое игроков неторопливо и метко посылали первые дальние удары, загоняя мячи в лунки. Катя двинулась по шоссе вдоль кирпичной ограды. У развилки было выстроено изящное кафе: мангал, летняя веранда. За стойкой у гигантской итальянской кофеварки скучал бармен. Катя спросила у него, где лодочная станция.
Выложенная плиткой дорожка спускалась среди зарослей ивняка к дощатому причалу. За ним, в глубине соснового бора, Катя увидела контуры того самого белого здания.
Прилегающая ухоженная местность снова напоминала ландшафтный парк. Не хватало только ярких клумб. Мимо на велосипеде проехал мальчишка. На Катин вопрос про лагерь спелеологов он ткнул рукой куда-то вперед. Берег реки там был гораздо круче. Над водой кружили ласточки — их гнезда как раз чернели там, в белых известняковых обрывах.
Кате пришлось вернуться на шоссе. Справа началась веселая березовая роща. От шоссе вглубь ее уводила тропа. Имелся и деревянный указатель: на доске, словно герб, был вырезан развесистый дуб.
И Катя подчинилась указателю. Брела не торопясь: березки, березки, пятна тени на густой траве, как кружево, какие-то легкомысленные беленькие и голубенькие цветочки. Такая идиллия.
И вдруг из-за деревьев донеслась музыка. Катя ушам не поверила: ангельский голос Сары Брайтмэн, исполняющий знакомую классическую мелодию. Она тихонько раздвинула ветки кустов и...
Музыка доносилась из магнитолы, стоявшей прямо на траве. Здесь же была и брошенная комом одежда. А на траве среди клевера, ромашек и колокольчиков лежала обнаженная женщина: сильное стройное тело, уже тронутое первым загаром, длинные стройные ноги, бедра, округлая грудь. Женщина была рыжеватой шатенкой, ее увенчанные венком волосы разметались по траве. Вот она приподнялась на локте, венок из травы и ромашек съехал набок. Женщина сдернула его и швырнула в кусты мощным броском. Так, словно метала диск или бумеранг.
Венок упал к Катиным ногам. Это была чистая случайность.
Теперь она могла разглядеть и лицо женщины. Красивым оно ей не показалось, скорее энергичным, волевым:
1 2 3 4 5 6 7


А-П

П-Я