Когда вы успели? Вы же недавно у нас были.
ДЯДЯ ВОЛОДЯ: Скорости Тамарочка. Двадцатый век.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Проходите. Илька, ты почему не здороваешся?
Снимайте куртку.
ДЯДЯ ВОЛОДЯ: Мы уже поздоровались. Я, Тамарочка, на минутку. Не
выдержал, заскочил по пути, чтобы похвастаться. Разрешаете?
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (улыбнувшись): Разрешаю.
Дядя Володя с загадочным видом вынес на середину комнаты рюк-
зак, расстегнул и опрокинул над полом. Что-то не понятное, большое,
светясь нежно-розовым пухом, медленно вываливалось из мешка. Илька
увидел длинные птичьи ноги.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Ой, что это?
ДЯДЯ ВОЛОДЯ: Вы, Тамарочка, не поверите. Сплошная экзотика. Са-
мый настоящий фламинго... Каким южным ветром занесло его в наши
края?
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Действительно...
Илька смотрел на мёртвую птицу со смешаннвм чувством удивления
и жалости. Потом осторожно сел на пол. Провёл пальцами по шелковис-
той шее. Задел клюв, слегка вздрогнул. Медленно поднял на дядю Воло-
дю глаза.
ДЯДЯ ВОЛОДЯ (возбуждённо и радостно): Представляете, соверщен-
ная случайность. Сломалась у нас машина, водитель такой болван... Я
вылез ноги поразмять. Смотрю - летит. Высоко. Думал, журавль. Даже
не надеялся, что попаду. Бросился в кабину, схвати чьё-то ружьё -
трах! Смотрю - падает. Прямо на шоссе. Глазам не поверил...
ИЛЬКА (глядя снизу вверх): Разве журавлей едят?
ДЯДЯ ВОЛОДЯ: Нет, конечно, но...
ИЛЬКА: Тогда зачем вы "трах"?
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (укоризненно): Илька...
ДЯДЯ ВОЛОДЯ (со снисходительной улыбкой): Законный вопрос. Если
рассуждать логически, стрелять не следовало. Но есть такая штука в
человеке: охотничий азарт.
ИЛЬКА (рассеянно): Дурацкий азарт...
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Илья! Как ты смеешь! Извинись сию же минуту!
Илька встал, держась за разбитую коленку.
ИЛЬКА: Извините, пожалуйста. Это я нечаянно. Я хотел подумать,
а получилось вслух.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (с некоторым облегченнием): Негодный маль-
чишка...
ДЯДЯ ВОЛОДЯ: Ну-ну, зачем так... Дело ведь не в выражении, а в
сути вопроса. Допустим, азарт дурацкий. А разве ты никогда не стре-
лял из рогатки по воробьям?
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (поспешно): Он не стрелял.
Но при этом она с некоторым сомнением посмотрела на Ильку.
ИЛЬКА: Никогда. А зачем? Они же живые...
Он опять опустился перед фламинго и опять, посмотрев на птицу,
поднял глаза на дядю Володю.
ИЛЬКА: А это даже и не воробей. Сравнили пень с ярмаркой.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Илья! Выставлю на кухню!
Илька притих и снова стал гладить птицу.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Всё-таки жаль, что убили такую красоту.
ДЯДЯ ВОЛОДЯ (бодро): Эта красота не пропадёт. Выйдет отличное
чучело!
ИЛЬКА (себе под нос): Сам ты чучело... (Дяде Володе): Можно я
возьму одно перо?
ДЯДЯ ВОЛОДЯ (поспешно): Да разумеется! Подожди, я оторву! Самое
большое!
ИЛЬКА (гордо выпрямляясь): Спасибо. Я пошутил.
ДЯДЯ ВОЛОДЯ (растерянно): Ну... как хочешь. (Он уложил добычу в
рюкзак, бросил рюкзак на плечо). Извените за непрошенный визит. Я
пойду.
Мама укоризненно глянула на Ильку и пошла провожать гостя. Иль-
ка с напряжённым лицрм смотрел вслед. Мама очень скоро вернулась. Её
вид не обещал для Ильки ничего хорошего.
ИЛЬКА: А чего он врёт.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Что значит "врёт"?
ИЛЬКА: Что случайно убил. Если бы не хотел, не стрелял бы.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Но он же объяснил, что не удержался...
ИЛЬКА: Не удержался! А птица виновата?
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Я понимаю, он поступил не совсем хорошо,
но...
ИЛЬКА (медленно и веско): А зачем он говорит тебе "Тамарочка"?
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Ну... Илька! Что за глупости! Мы вместе учи-
лись. На курсе все меня так звали.
ИЛЬКА (настойчиво): Иван Сергеевич так не говорит.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (в явном смущении): Причём здесь Иван Сергее-
вич? Мы же говорим про дядю Володю. Почему ты с ним так разговарива-
ешь?
ИЛЬКА (твёрдо): Он мне не нравится.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (повернув Ильку к себе за плечи, тихо и лас-
ково): Мне тоже. Но всё-таки надо старатся быть вежливыми. Договори-
лись?
Илька кивнул и хотел что-то сказать, но опять раздался стук.
ИЛЬКА: Ой! наконец, Яшка!
Он выскочил в коридор, открыл дверь. На пороге стояла встрево-
женная Яшкина мать.
ЯШКИНА МАТЬ: Илюша, Яши у вас нет? Не приходил?
ИЛЬКА: Нет. Он хотел... Я тоже жду.
Тамара Васильевна вышла из комнаты.
ЯШКИНА МАТЬ: Здравствуйте... Как ушёл в школу, так и дома не
бывал. Ума не приложу, где искать.
ИЛЬКА: Он после школы за марками побежал. А потом я не знаю...
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (тоже встревоженно): Может быть, заигрался у
ребят?
ЯШКИНА МАТЬ: Я схожу. К Гене схожу, к Шурику... Извините. Если
зайдёт, пусть сразу домой...
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Конечно, конечно...
Яшкина мать ушла. Илька с мамой вернулись в комнату.
ИЛЬКА: Мама, я тоже к ребятам сбегаю...
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: А потом я тебя тоже искать буду на ночь гля-
дя?
ИЛЬКА: Мама, ты понимаешь, что-то случилось. Он обещал прийти.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: А ты понимаешь, как я за тебя волнуюсь?
ИЛЬКА (серьёзно): Понимаю. Но я не надолго... Я всё-таки сбе-
гаю... (Он вдруг устало присел на стул). Вот посижу немножко и сбе-
гаю...
Тамара Васильевна тревожно подошла, взяла Ильку за щёки.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Постой-ка... Ты уже, кажется, добегался. Ну,
конечно! Открой-ка рот. К свету... Ясно. (Она потрогала Илькин лоб).
Всё та же картина - как лето, так ангина...
ИЛЬКА (улыбнувшись уже через силу): Ты, мама, поэт.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (жалобно): Наказанье ты моё...
И она принялась быстро расстёгивать Илькину рубашку.
Когда у человека жар, ему чудится всякое... Целые стаи фламинго
поднимаются с озёр. Трепещут крылья, гнутся пальмы, нарастает шум.
Дядя Володя с ружьём выскакивает из тростников и целится в птиц. На
огромном фламинго прилетает от куда-то Яшка, выхватывает ружьё, бро-
сает вводу. Кричит: "Как ты смеешь стрелять в моей Африке?" Илька
хочет о чём-то спросить у Яшки, тянется к нему, но хлопющие крылья
заслоняют от него свет. Илька защищается от нихнепослушными руками.
Уговаривает: " Ну зачем вы! Я же за вас заступался, а вы..." И тогда
птицы разлетаются. Жгучее африканское солнце нестерпимо жарит беспо-
мощного Ильку. У него лицо в капельках пота. Но вдруг большой строй-
ный фламинго плавно опускается с высоты. Стоя над Илькой на стройных
ногах, он разворачивает крылья и обмахивает его, как опахалами. Иль-
ка облегчённо улыбается...
И открывает глаза.
Над ним стоит мама.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Проснулся? Ну, слава богу...Жара, кажется
уже нет. Как ты себя чувствуешь?
ИЛЬКА (поморгав, слабо пошевелив руками и улыбнувшись): Ниче-
го... Только всё какое-то слабое... Но до школы добреду.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА (с печальной улыбкой): "До школы"... Ты даже
не помнишь, сколько болел? Уже давно каникулы.
ИЛЬКА (оживившись): Каникулы? Вот здорово!
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Недельку придётся ещё дома посидеть. Пока не
окрепнешь.
ИЛЬКА: Да я за один день окрепну! Я уже... Ой... (Опустился на
подушку, потому что закружилась голова).
Тамара Васильевна вздохнула. Взяла со стола и протянула Ильке
большое огненно-алое перо с чёрной оторочкой.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Вот, Илька. Дядя Володя всё-таки просил тебе
передать.
ИЛЬКА (повертев перо в пальцах): Красивое... А мне снился фла-
минго. Живой! И будто Яшка на нём летал... Мама, а что с ним было, с
Яшкой? Он тогда быстро нашёлся?
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Ты пока лежи и много не говори. Это сейчас
вредно...
ИЛЬКА (тревожно распахнув глаза): Мама... Ты скажи. Разве
что-то случилось?
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Ну, лежи, пожалуйста. Ты ещё слабый, тебе
волноваться нельзя...
ИЛЬКА (поднявшись на локтях): Да ты что, мама! Ты думаешь, я
буду лежать и не волноваться, если ты не скажешь?! Ты только скажи:
его нашли?
Тамара Васильевна хотела снова ответить уклончиво, но глянула в
Илькины глаза и закусила губу. Потом тронула его лоб, словно прове-
ряя, нет ли опять опасного жара. Илька смотрел с отчаянной требова-
тельностью. Тамара Васильевна отвела взгляд.
ТАМАРА ВАСИЛЬЕВНА: Сумку его нашли... На берегу.
На улице встретились Генка Звягин и Шурик Черемховский.
ГЕНКА: Черёмуха, привет!
ШУРИК: Здравствуй... Ну, Генка, замашки у тебя... Даже надоело.
Я же не кричу тебе "Звонарь" или "Звяга" какая-нибудь...
ГЕНКА: Больше не буду... Шурка, а ты же хотел в какой-то лагерь
юнных физиков ехать или астрономов. Не поехал?
ШУРИК: Дома не пустили.
ГЕНКА: Всё боятся за "ребёночка"?
ШУРИК: Никто не боится. Из-за неуда по поведению.
ГЕНКА (ошарашенно): Какого "неуда"? У тебя?!
ШУРИК: Не слышал разве?
Изумлённый Генка молча помотал головой.
ШУРИК: Из-за Яшки... Вернее, из-за нашей исторички. Ты её ви-
дел. Такая высокая, с бородавкой.
ГЕНКА (кивнув): Ну?
ШУРИК: Пришла на урок и завела лекцию о воспитании. Какие все
разболтанные, несобранные... (Изображая свою наставницу): "У вас уже
есть печальный пример. Четвероклассник Воробьёв из-за своего легко-
мыслия отправился один к реке, сорвался и погиб..." Мне как-то очень
уж обидно сделалось. Я встал и говорю: "Откуда вы знаете, что из-за
легкомыслия?" А она опять давай тянуть: "Достаточно знать его харак-
тер и вспомнить, сколько неприятностей он доставлял педагогам..."
ГЕНКА: А какие он доставлял неприяности? Галина Николаевна вон
как плакала, когда узнала, что погиб...
ШУРИК: Вот именно. Меня будто дёрнуло. Я говорю: "Однако у него
было одно хорошее качество - он никогда не говорил подлостей про
тех, кто умер"...
ГЕНКА (свиснув): Ну, ты даёшь! А она что?
ШУРИК: У неё даже бородавка побелела. Ну, передохнула и гово-
рит: "Я б-буду, Черемховский, ставить вопрос на педсовете. Па-атру-
дитесь выйти!.." Вот и всё. Хотели за весь год "неуд" выдать, да
классная заступилась.
ГЕНКА: Ты, Шурка, молодец. Лагерь, конечно, жалко, но всё рав-
но.
ШУРИК: Ладно, проживу. Ты куда?
ГЕНКА: Да этого обормота навестить. Ильку. Наскакался под дож-
дём и целых две недели с простудой лежит.
ШУРИК: Я знаю. А разве к нему уже можно?
Они вдвоём сидели у Илькиной кровати. Серьёзные и примолкшие,
потому что только что рассказали всё, что знали про Яшку.
ИЛЬКА: А может, он всё-таки убежал в Африку?.. Ну, не в Африку,
а куда-нибудь. Ведь не нашли же...
ШУРИК: Да нет Илька. Даже его мама уже так не думает.
Илька дотянулся до пера, которое было воткнуто в комочек плас-
тилина, прилепленный к обоям.
ИЛЬКА: Это от фламинго... фламинго ведь в Африке живут, да?
ШУРИК: Вообще на Юге. И в Африке, конечно.
ИЛЬКА: Я бы его Яшке подарил, если бы...
И замолчал, положив перо на одеяло.
ГЕНКА (чтобы отвлечь Ильку от грусных мыслей): Ой, Илька, я
совсем забыл сказать! Иван Сергеевич привет передавал! Я его вчера
видел!
ИЛЬКА: А чего привет? Он позавчера сам прихолдил.
ГЕНКА: Это позавчера. А вчера он в Одессу улетел, к Владику.
ИЛЬКА (встревоженно): Зачем?
ГЕНКА: Ну как зачем? К Владьке. Первый раз, что ли?
ИЛЬКА: Он же должен был ехать в июле, когда Владика выпишут.
Это ещё через месяц. Значит, что-то случилось?
ГЕНКА (заражаясь от Ильки тревогой): А что? Да ну тебя. Он же
недавно писал, что операция прошла нормально.
ИЛЬКА: А если неожиданно... Что-нибудь опять?
ШУРИК: А может быть, его решили выписать раньше?
ИЛЬКА: Так не бывает, чтобы из больниц раньше выписывали. Спро-
сите у мамы.
Недавно прошёл дождь, и перрон блестел. И поезд, вынырнувший
из-под тучи, тоже блестел.
Илька торопился, и тянул Генку за руку.
ГЕНКА: Не скачи. Седьмой вагон как раз сюда подойдёт.
ИЛЬКА: А вдруг не подойдёт?
ГЕНКА: Сказал, не скачи.
Вагон подошёл точно. Проводница откинула подножку, стали спус-
катся пассажиры, и Генке с Илькой казалось, что они едва движутся.
Наконец Илька радостно завопил "ура", и оказалось, что он взле-
тает в крепких руках Ивана сергеевича.
ИВАН СЕРГЕЕВИЧ: Ух ты вождь краснокожих!
Он имел ввиду Илькин самодельный головной убор из перьев, в
центре которого красовалось перо фламинго.
А Генка растерянно оглядывался, не видя Владика.
Владик появился у него за спиной.
ВЛАДИК: Гена...
ГЕНКА (быстро обернувшись): Ой, это ты...
ВЛАДИК: Не ожидал? Я с той стороны прыгнул и под вагоном...
ПРОВОДНИЦА (с высоты площадки): Драть за такие дела надо!
ВЛАДИК (покосившись на проводницу): Вредная бабка. Всю дорогу
ругалась, что я окна открывал.
И он вдруг запнулся, замолчал, уже серьёзнее глядя на Генку. И
тот посмотрел на Владика. Непонятное смущение заставило их обоих
опустить глаза. Ведь они знали друг друга только две недели, а потом
расстались почти на год. И Владик даже невидел ещё Генку.
Он пересилил неловкость, глянул прямо, тряхнул головой.
ВЛАДИК: А я тебя сразу узнал. Я так и думал, что ты такой.
ГЕНКА: А я... не сразу узнал.
ВЛАДИК: Потому что я вырос, да?
ГЕНКА: Да вовсе ты не вырос! (Спохватившись): То есть не силь-
но... Просто раньше ты весь в тёмном был, а сейчас вон какой разноц-
ветный.
Владик был в голубых шортиках и рубашке, сплошь расписанной яр-
кими бабочками.
ИЛЬКА (подскочил к ребятам): Владик! Здравсвуй!
ВЛАДИК (ухватив Ильку за ладони): Здравствуй! Это Илька? Иль-
ка... Папа, ты говорил, что Илька маленький, а он, смотри, мне до
уха.
Он поставил Ильку рядом, и они наклонили друг к другу головы.
ГЕНКА (удивлённый неожиданным открытием): А вы похожи. Правда
похожи, если приглядется. Будто братья.
ИЛЬКА (неожиданно рассердившись): Ни капельки мы не похожи!
Врёшь всё!
ГЕНКА (без обиды, снисходительно): Головку потрогай, козлик.
Рожки не прорезались? (Владику): У него возраст такой: когда у коз-
лят рога прорезаются, они становятся вредные и прыгучие.
Илька показал Генке язык.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16