- Знаете, - вежливо говорит Смит, - я не вижу смысла...
- И мне, дорогая, тоже непонятен этот финт, - поддерживаю я его. - Что он дает? Смита замочат вместо меня, а меня изнасилуют вместо него.
- Вы меня удивляете, парни, - недовольно ворчит Машина. - Ведь все так просто, даже мозги напрягать не надо.
Не знаю, как Смит, но я продолжаю напрягать мозги. Похоже, и Боб не дальше моего продвигается в решении этого кроссворда.
- Козлы тупорогие! - не выдерживает Машина. - Кто вам сказал, что вы будете действовать друг за друга одновременно?
- Ты! Вы! - ревем мы со Смитом.
- Я? - удивляется Машина. - Ничего подобного! Я сказала, что на некоторое время вы поменяетесь внешностью. И не более того. - Машина делает паузу, во время которой у меня возникает ощущение, что моя родная плюется со злости. - Одновременно будут действовать два Смита! Или два Ломова, в зависимости от обстановки. Понятно?
Теперь мне все ясно. Гениальная выдумка! Один Ломов отвлекает на себя всех этих придурков, а другой, тем временем, спокойно выполняет задание. А там, где Ломову было бы затруднительно, к примеру, попасть на прием к председателю исполкома, в дело вступит Смит. Иностранца-то примут моментально!
- Дорогая, я целую тебя всю! - В эти слова я вкладываю охвативший меня вострог. Смит неистово хлопает в ладоши.
- Мне от твоих поцелуев ни жарко, ни холодно, - сбрасывает меня на землю Машина. - Будет гораздо больше проку, если вы раздобудете пуленепробиваемые стекла. Процессором чувствую, они нам, ох, как пригодятся!
Смит тут же достает бумажник, набитый валютой, и заявляет, что пойдет на любые расходы. Поставит не только стекла, но и специальную пуленепробиваемую резину. Машина скромничает. Смит настаивает. В конце концов, они приходят к согласию.
- Под кого молотим первыми? - спрашиваю я.
- Начнем с тебя, - в голосе Машины неистребимая вера в мой успех.
Ну, что ж, с меня так с меня. Гримирую Смита. Эффект поразительный! Близнецы, да и только! Мама родная не отличит.
Далее распределяем роли. Поскольку Смит плохо знаком с нашей спецификой жизни, ему достается роль подсадной утки. Он должен, ни в коем случае не выходя из Машины, как можно более открыто колесить по Городу. Колесить и собирать на хвост всех наших тайных и явных врагов. Собрать и удалить из Города на продолжительное время. Я, максимально используя свободу передвижения, проникаю в исполком и трясу председателя. Трясу до тех пор, пока тот не вернет календари.
После всех таких действий встречаемся на этом же месте.
Вроде бы все. Можно приступать к инсценировке. Но в голове у меня продолжает сидеть один невыясненный вопрос. С места не сдвинусь, пока не получу на него ответа.
- Боб, - обращаюсь я к своему двойнику, - а что ты все-таки делал под водой? Если не секрет, а?
Смит весело смеется.
- Что делал? От многочисленных герлз прятался!
Машина со Смитом уносится в Город. Я, прежде чем появиться на сцене, должен выждать минимум тридцать минут. Использую их для созерцания окружающей природы и наполнения легких ароматом цветов и трав.
23
Город раскален до предела. Солнце жарит немилосердно. Я с тоской вспоминаю загородную прохладу и свежесть. Но что поделаешь - нужда не тетка...
Еле-еле переставляю ноги по центральной улице. С точки зрения неожиданности пока все идет нормально. Никто меня не преследует, никто ко мне не пристает, никто не домогается моей персоны. Похоже, наш план с двойником сработал... Тьфу ты!
С поражающей воображение внезапностью из-за угла вылетают мои незабвенные друзья - Икс, Игрек и Зет. И это в момент, когда я почти у цели - до исполкома остается какая-то сотня метров!
Повторяется до тошноты знакомая картина. Икс орет: "Именем закона! Теперь ты у нас в руках! Попался, гад!" Игрек трясет наручниками. Зет же козой скачет вокруг, распугивая прохожих своей пушкой. Не в состоянии переносить это однообразие, решаю нарушить заведенный порядок.
Видя, что Игрек уже приготовил наручники, я широко расставляю руки, словно хочу обнять весь мир. Пусть попробует теперь охомутать меня! На всякий случай - мало ли что взбредет в голову этим недоноскам - расставляю ноги на ширину плеч. Игрек растерянно мечется вокруг, и так, и сяк приспосабливает наручники, но цепочка у них не резиновая - от одной руки до другой не хватает. А зацепить за свою руку Игреку не хватает смелости. И правильно, что не хватает. Я бы ему зацепил!..
Со злостью Игрек отбрасывает наручники и достает из кармана кляп. Ну, ребята, этот номер у вас тем более не пройдет! До предела вываливаю язык. Ого! Сам не ожидал, что он у меня такой длинный. Игрек безуспешно пытается втолкнуть кляп. А кляп-то фирменный! Из какой-то грязной, драной тряпки. Да, бедны наши органы охраны порядка. Вопиющая нищета! Я и в лучшие времена не позволил бы затолкать такой кляп себе в рот. Игрек отчаивается и передает штурвал Зет. Зет увеличивает высоту прыжков и интенсивность сования мне под нос пушки.
Интересно, побьет ли она мировой рекорд по прыжкам в высоту для женщин? - мелькает в голове. Впрочем, какая там она женщина! Крокодил в форменной юбке...
Но долго созерцать эти скачки с тычками у меня нет ни времени, ни желания. Я молча забираю у Зет пушку и, набрав полные легкие, что есть силы дую в ствол. Ствол разносит на манер воздушного шарика, натянутого на водопроводный кран. Так же молча отдаю табельное оружие хозяйке. Зет обалдело пялится на уродливый кусок железа, еще полминуты назад бывший ее личным оружием. На глазах у нее набухают неправдоподобно крупные слезы. Вот так-то, милые! Это вам не с проститутками воевать! Что касается криков Икса, то они меня не волнуют. Нехай! Поорет и перестанет. Тем более, что вокальных данных у него никаких, да и репертуар откровенно бедноват. Так поклонников не приобретешь!
Я как в воду глядел. Если первое действие этого миниспектакля собрало немало любопытных, второе рассмешило, то третье, едва начавшись, повергло зрителей в жесточайшую скуку. Зевая, они начали быстро расходиться. Щербатый мужичок даже посоветовал мне:
- Дай ты ему по кумполу как следует! Ишь, разорался...
И добавил такой эпитет, что... Хороший совет, но, к сожалению, следовать ему нельзя. Иначе мои действия станут квалифицироваться, как нападение на представителей власти.
В этот момент в конце улицы замечаю мою дорогую Машину. Она несется на огромной скорости. За ней, неимоверно тарахтя, мотается с десяток неказистых броневичков. Вот это да! Уже и армия вступила в дело!
Машина резко тормозит рядом со мной. Распахивается дверца. Из салона высовывается довольная физиономия Смита.
- Как дела? - радостно вопрошает он и, не дожидаясь ответа, добавляет: - У нас все о'кей. Сейчас и этих зацепим... - Смит показывает на остолбеневшую троицу. - Эй, вы, козлы! - орет он гениям сыска и криминалистики. - Ку-ку, я тут!
Ну, дает Боб! Быстро же он освоился с моей личиной.
Икс, Игрек и Зет окончательно сбиты с толку. Даже один Ломов - максимальное напряжение для их психики. А тут сразу два! Вряд ли их резьба это выдержит. Так и есть! Икс, Игрек и Зет слетают с нарезки окончательно. С воплями и криками бросаются они на Смита. Но тот, хохоча, захлапывает дверцу.
- Вперед, мои верные сыскари! Устроим забег на сотню-другую километров...
Машина уносится, сопровождаемая кортежем из броневиков и датых мозгами сотрудников уголовного розыска. Путь свободен.
С большим трудом преодолеваю оставшиеся до Исполкома метры и вваливаюсь в спасительную прохладу мраморного холла. Осматриваюсь. Неплохо устроились средние эшелоны власти! Есть за что держаться. Но осмотреть местные достопримечательности мне не удается. С вежливой улыбкой на лице ко мне подходит молоденький милиционер и спрашивает:
- Вы к кому, товарищ? - И совсем уж сконфузившись, добавляет: - Извините, но в таком виде у нас не положено пропускать!
"Ах ты, сопля!" - хочу ответить я, но сдерживаюсь. Не знаю, почему. Возможно, причиной тому была элементарная вежливость милиционера. Ведь это такая редкость в наше время вежливость! Да и видок у меня и в самом деле... Но это не моя вина. Виновато пекло на улице. Что же делать? Остается одно - розыгрыш с причинением минимального ущерба этому симпатяге.
Прижимаю руки к животу. Корчу страдальческую физиономию. Закатываю глаза.
- Товарищ милиционер! Я ранен в живот... На улице банда... Они хотят штурмовать Исполком... Помогите...
Вижу - подействовало. Милиционер выхватывает свою пушку и с криком "Держитесь, товарищ!" устремляется на улицу. "Смелый парень!" - отмечаю я про себя и беспрепятственно поднимаюсь на третий этаж. С расположением комнат в Исполкоме я знаком еще по прежней службе, поэтому мне не пришлось блуждать по коридорам власти.
Вот она, такая желанная дверь. Пинком ноги открываю ее. Возможное присутствие секретарши не пугает, с ними я умею ладить.
- Детка! - ору я и влетаю в приемную.
Вот это номер! На месте обычномиловидной крашеной блондинки сидит здоровенный мордоворот и оторопело пялится на меня. Какой же я кретин! Совсем выпустил из головы, что председателю девица-секретарша ни к чему. Как и женщины вообще. Зачем они педерасту, спрашивается?
Амбал этот, тем временем, вылазит из-за своего стола и раскрывает пасть. Только не это! Крики мне изрядно надоели. Так и хочется тишины! Разбегаюсь и пинаю секретаря в живот. Придворный мордоворот звучно пукает и складывается пополам. Я быстренько сгребаю его в кучу и запихиваю под стол. Отдохни, хлопчик! Спи спокойно.
Подхожу к двери, обитой черной кожей, и с криком: "Пожар! Пожар!" врываюсь в кабинет.
24
Председатель Исполкома величаво сидит за огромным столом. Рядом с ним трудно поддающееся учету количество телефонов. На мои крики эта скотина даже не отреагировала. Продолжаю орать:
- Пожар, мужик! Горим!
Ноль внимания. Мне это совсем не нравится. Ведь это что получается? Я для него пустое место, что ли? Ну уж нет, педик задроченный! Я найду способ отвлечь тебя от управления Городом.
Становлюсь по стойке смирно и фельдфебельским голосом рявкаю:
- Герр фюрер! Красные в Городе!
Не подействовало. Ладно! Попробуем другой вариант. Захожу этому козлу за спину и кричу в самое ухо:
- Руки вверх, неприятель!
Да что ты будешь делать! Председатель даже ухом не повел. Скотина! Остается последнее средство.
- Динь-динь-динь! - изображаю из себя телефон. Динь-динь!
Ага! Проняло-таки! Председатель, не отрываясь от бумаг, начинает шарить в поисках звонящего телефона.
- Динь-динь-динь-динь! - надрываюсь я.
Председатель тупо таращится на телефоны. Потом начинает хватать все трубки подряд.
- Динь-динь-бряк-звяк! Трах-бах-тарарах!!! - неистовствую я.
Слава Богу! А то я было подумал, что мне не удастся дозвониться до этого болвана. Он замечает мою ничтожную персону.
До председателя, наконец-то, доходит юмор ситуации. Он медленно, могуче-величавой горой встает из-за стола и командно-директивным басом вопрошает:
- Кто вы такой? Как вы сюда попали?
Я откровенно любуюсь им. Какая монументальность! Какой царственный взгляд! Сплошное повелительное наклонение. Царь и Бог!
- Иван! - голос председателя повышается на тон. - Это что такое?
Какой такой Иван? А, это, наверное, его трахсекретарь, думаю я. Ох, долго ты его ждать будешь!
Нагло сажусь по-турецки на ковер. Левою рукой хлопаю рядом с собой.
- Садись и ты, дядя! В ногах правды нет.
Похоже, председателя сейчас хватит кондрашка. Рожа его багровеет. Грудь раздувается. Распахивается рот. Вот-вот оттуда польется тронная речь. Но у меня нет ни малейшего желания оценивать его ораторское искусство.
- Захлопни пасть, ублюдок! - вежливо советую председателю. - Муха залетит.
Оратора-самодержца переполняет праведный гнев. Рука его протягивается в направлении двери. Из горла выдавливается не соответствующее моменту сипение:
- Во-о-он отс-с-сюта!
Скульптура! Зевес Громовержец! А каков указующий перст! - балдею я.
Палец председателя, путеводно указующий мне на дверь, и в самом деле великолепен. Белый, холеный. Жаль только, что указывал он не дорогу в светлое будущее, а на элементарную дверь. Но не пропадать же добру?
Снимаю кроссовки. Легкомысленным бантиком связываю шнурки и вешаю свою довольно грязную обувку на председателевский перст.
- Помыть и почистить! - И вторично хлопаю по ковру. Садись, мол, рядком, поговорим ладком.
Но председатель никак не хочет на деле показать свою приверженность демократическому стилю правления и желание идти на тесный контакт с массами. Мне остается одно. Дергаю этого царедворца за ноги. Белоперстый болван валится на ковер. Так-то лучше!
Быстро закатываю его в ковер. Устанавливаю этот кокон в вертикальное положение. Прикидываю местонахождение председательских буркал и в этом месте прорезаю дырку. Затем обрываю все телефоны и сажусь в кресло. Вот теперь можно и поговорить.
- Здравствуй, дружок! - приветливо здороваюсь я и изображаю на лице радостную улыбку. - Как поживаешь?
- Прекратите это безобразие! Иначе я вызову милицию!
Ха! Этот придурок продолжает считать, что контролирует ситуацию. Придется разрушить эту иллюзию. Показать, кто тут атаман.
- Ну, зачем же милицию? Мы и сами, я думаю, разберемся.
Вплотную подхожу к кокону и становлюсь напротив дырки.
- Граждане отдыхающие! Вашему вниманию предлагается игра "Угадайка"! Есть желающие? Вы желающий? - строго смотрю на председателя. - Начинайте!
Председатель лупится на меня во все глаза. Не узнает, паразит!
- Задаю наводящие вопросы, - прихожу я на помощь. - Кого вот уже почти неделю безуспешно пытаются поставить к стенке? На кого потрачен годовой запас пороха и пуль? Кто встал поперек горла двум "уважаемым" председателям? Ответ готов? - Делаю рукой широкий жест. - Уважаемые зрители! Судя по радостному блеску в глазах товарища, у него есть ответы на все мои вопросы. Выслушаем?
С поражающей воображение быстротой лицо председателя из багрового становится пепельно-серым. "Узнал, узнал!" - в душе ликую я и продолжаю роль массовика-затейника.
- А сейчас мы зададим самый сложный вопрос нашей викторины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15