– спросил Грегори с интересом, забирая у нее пустой бокал и ставя его на ближайший столик.
Софи пожала плечами.
– Здесь лучше, чем я ожидала, – ответила она и после паузы вежливо спросила:
– А вы? Вам здесь нравится?
– Мне все кажутся вполне дружелюбными.
– Вы имеете в виду, что все из кожи вон лезут, чтобы произвести на вас впечатление?
– Вы опять! – Он нетерпеливо покачал головой. – Вы можете перестать нападать на меня хотя бы на несколько минут или я прошу о невозможном?
Она вспомнила слова Кэт о том, что, если леди слишком протестует… и посмотрела на него более приветливо.
– Миссис Симпсон очень мила, – сказала она уклончиво. – Она славится в деревне своими ежегодными рождественскими праздниками.
– Я это понял. – Он отхлебнул из своего стакана и посмотрел вокруг. Я так же понял, что вы славитесь тем, что никуда не ходите.
– Как вы это поняли? Вы что, обсуждали меня с кем-то? – Она была и удивлена, и встревожена, и обрадована. – Вы не имеете права!
– Почему? – спросил он резко. Он закончил осмотр комнаты и теперь смотрел на нее.
– Потому что, – прошипела она, – это не ваше дело.
– Вам не стоит жить в такой маленькой деревне, если у вас так много тайн, – сказал он, не пытаясь извиниться или успокоить ее, сменив тему. В таком месте все суют нос в чужие дела, все все обо всех знают. Разве не вы когда-то мне это сказали?
– Ненавижу, когда лезут в мою личную жизнь!
– Не льстите себе, Софи. – Он посмотрел на нее нетерпеливо, и она удивилась, почему он решил уединиться именно с ней. Ведь по его же собственному признанию, она его сильно раздражала. – Я не лез в вашу личную жизнь. Просто, когда я был у Шейлы Симпсон в прошлый раз, беседа зашла о вас.
Поскольку существовала крошечная возможность того, что он говорит правду, и Софи понимала, что этот разговор ни к чему не приведет, разве что выведет ее из себя, она сменила тему.
– Как ваш дом? – поинтересовалась она. Вопреки своим благоразумным решениям, принятым ранее, она позволила ему наполнить вновь ее бокал. На этот раз белым вином. Немного теплым, но все равно великолепным. И бодрящим.
– Прекрасно, – ответил Грегори. Он кивнул на два свободных кресла у камина. – Пересядем туда?
Они уселись, и Софи автоматически взглянула на часы. Домой к половине двенадцатого уже не успеть – сейчас уже четверть, и один Бог знает, где Кэт.
– Спешите? – спросил он, и Софи скорее почувствовала, чем увидела, что ему был неприятен ее жест.
– Вообще-то, да, – сказала она. – Мне надо быстренько разыскать Кэт.
– Я подвезу вас.
– Нет, спасибо.
– Почему?
– Потому что я не хочу уводить вас с вечеринки.
– А ваша подруга будет в состоянии сесть за руль?
Софи раньше не задумывалась об этом, но теперь поняла, что ей придется вызвать такси. Надо было позаботиться об этом заранее. Наверняка все машины уже заказаны гостями, и шансы, что какая-нибудь останется свободной, очень малы.
– Я лучше пойду, – бросила Софи и встала. Она так стремилась найти подругу, что не обратила внимания на то, что Грегори следует за ней.
К тому времени, когда она нашла Кэт, надежда Софи на то, что подруга отвезет ее домой, испарилась. Кэт стояла под венком из омелы, ее щеки раскраснелись. Какой-то мужчина собирался ее поцеловать.
– Ты же обещала, что выпьешь только два бокала! – прошипела, Софи, хватая Кэт за руку.
– Ты это тоже обещала, если мне память не изменяет. – Кэтрин криво улыбнулась и хихикнула.
– Придется вызывать такси. – Софи застонала, вспомнив, что это вряд ли ей удастся.
– Я уже предлагал, – раздался голос Грегори за ее спиной, – отвезти вас обеих.
– Я доставлю этот цветочек, – заявил мужчина, указывая на Кэт, – у меня есть водитель.
– Прекрасно! – ответил Грегори, и Софи посмотрела на всех с тревогой. Почему Кэт нацепила эту глупую улыбочку на лицо? Неужели она не понимает, что Софи не хочет оказаться запертой в одной машине с Грегори Уоллесом?
Особенно сейчас, когда она не совсем трезвая, но и не достаточно пьяная, чтобы махнуть рукой на все.
– Мы идем? – спросил ее Грегори.
– Увидимся! – подмигнула ей Кэт. Софи посмотрела на подругу холодно, но это не омрачило той приподнятого настроения.
Все еще чувствуя себя неловко, Софи пошла следом за Грегори к выходу, по пути прощаясь со всеми. Холодный воздух остудил и отрезвил ее.
– Я надеюсь, вы в состоянии вести машину, – проговорила она, когда Грегори завел автомобиль. – Сельские дороги могут быть опасными, особенно зимой. Это вам не лондонские автострады!
– Не будьте такой занудой! – парировал он, лавируя между машинами, количество которых уменьшилось, но ненамного.
Софи покосилась на него.
– Я просто не хочу очутиться в какой-нибудь канаве. У меня есть ребенок, за которым надо присматривать.
Если он говорил о ней с миссис Симпсон даже мимоходом, он должен знать о существовании Джейд, поэтому Софи не удивилась, когда он кивнул и попросил:
– Расскажите мне о ней.
– Но вы так и не рассказали мне о своем доме. – Софи предпочла сразу оборвать разговор, касающийся ее жизни. Хотя все знали о Джейд – это, естественно, не было секретом, – она не хотела говорить с ним о дочери. Она знала, чего боялась. Она боялась довериться ему.
– Почему вы не хотите говорить со мной о ней?
– Следующий поворот направо.
– Сколько ей лет?
– Почти шесть. – Она испугалась, что, уступив ему и ответив, спровоцирует дальнейшие расспросы.
– Я знаю, что она не слышит. – Он говорил очень мягко. – Наверное, вам нелегко.
– А еще вы уверяете, что не лезете в мою личную жизнь, – набросилась на него Софи.
– Я не думал, что это секрет. Почему вы так нервничаете, когда разговор заходит о вас?
– Потому что это не ваше дело. Вы даже не живете здесь.
– А если бы жил, это что-нибудь меняло? – Он повернул налево, и Софи коротко объяснила ему, как ехать дальше.
Она не ответила на его вопрос, вместо этого повернулась к окну и стала следить за мелькавшими деревьями. Грегори вздохнул и вернулся к рассказу о доме, как будто и не было напряженного обмена репликами.
– Отделка многих комнат уже завершена. Для меня пока достаточно, и я собираюсь переезжать. Понимаю, что это вас огорчит, но я намерен жить здесь, мне нравится Эшдаун.
– Не будьте смешным! – огрызнулась она. – Вам не может здесь нравиться.
Они уже приехали к ее дому, и он притормозил, но не заглушил двигатель. Это была большая дорогая машина, и шум двигателя напоминал урчанье тигра.
– Извините, – произнесла Софи, – я не хотела вас обидеть.
– Очень сомневаюсь, – проговорил он холодно. – Потрудитесь объяснить, почему вы так сказали.
Потому, подумала она, что Алан ненавидел Эшдаун, а, что бы Кэт ни говорила, этот человек напоминает его. Не так сильно, как при их первой встрече, но все равно достаточно для того, чтобы вырвались эти неприязненные слова. Как она может объяснить ему это? Ее прошлое для него загадка, что бы он о ней ни слышал.
– Сама не знаю, почему я так сказала, – глядя на Грегори и чувствуя его близость, проговорила Софи. – Мне нужно научиться думать, – продолжила она, неуверенно улыбаясь, но он не улыбнулся в ответ.
Было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица, но Софи заподозрила, что он смотрит на нее и изучает, стараясь проникнуть в ее душу и выяснить, в чем причина такого ее поведения. Софи не понимала подобной настойчивости. Видимо, разговорить ее стало для него делом чести, решила она. Скорее всего, если бы она была открытой и общительной, он никогда бы не проявил к ней интереса.
Грегори заглушил двигатель.
– Я провожу вас до двери, и не тратьте время на возражения.
Софи совсем не хотелось, чтобы он провожал ее. Особенно ей было неприятно, что Грегори зашел в дом и ждал, пока соберется Энн. Та расспрашивала, как прошел вечер, и бросала на Грегори взгляды, полные откровенного любопытства.
– Конец вашей репутации, – заявил Грегори после ухода соседки, не обращая внимания на то, что Софи специально оставила входную дверь открытой, намекая, что ему тоже пора идти.
– Будет лучше, если вы сейчас уйдете, – сказала Софи. Она не сняла пальто, но холодный воздух ворвался в дверь и наполнил дом. – Холодно стоять с открытой дверью.
– Почему бы вам в таком случае не закрыть ее?
– Что вы собираетесь делать? – спросила она, с шумом захлопнув дверь и следуя за ним на кухню, где он уже уютно устроился.
– Не угостите ли меня чашечкой черного кофе? Мне необходимо взбодриться перед тем, как снова сесть за руль.
– Ваш дом в двух милях отсюда, – напомнила она. – Вы не успеете заснуть за рулем, пока доберетесь до него.
– Я поеду в Лондон, – объяснил он и потер глаза.
– Ну хорошо! Одна чашка черного кофе, а потом вы уйдете, потому что я очень устала, а завтра мне рано вставать.
– Почему? Завтра ведь выходной.
– Объясните это пятилетнему ребенку. – Она вскипятила чайник и налила им кофе, а затем села напротив него.
– Где ваш бывший муж? – спросил он как бы невзначай.
– Почему вы не женаты? – спросила она, решив, что если он считает себя вправе задавать неделикатные вопросы, то и она может.
– Однажды я был близок к этому, – признался он, улыбаясь, как будто разгадав ее намерение, – но вовремя понял нашу несовместимость.
– А в чем было дело? – заинтересовалась против своей воли Софи.
– Для нее ее карьера была важнее, чем я. И она не хотела иметь детей.
– А вы хотите иметь детей?
– Почему вас это удивляет? Большинство людей хотят иметь детей. Это как будто часть тебя не умирает, так, по-моему, говорится.
– Алан…
– Не хотел детей?
– Живет в Нью-Йорке, – сказала Софи, смущенная признанием, которое она чуть было не сделала. На самом деле Алан не хотел детей. Он не любил их. В его глазах ее беременность была ошибкой, и он так ее и не простил. Хотя, как она поняла позже, не это разрушило их брак. – Он уехал туда сразу после развода.
– Значит, ваша дочь никогда его не видела? Софи допила кофе и встала.
– Нет, – произнесла она решительно. Грегори последовал за ней к входной двери и, не торопясь, надел пальто.
– А что вы будете делать на Рождество? Софи вздохнула с облегчением, когда поняла, что он не собирается больше лезть в ее жизнь.
– Всего понемногу, – неопределенно ответила Софи. – Я думаю устроить праздник для Джейд. А вы?
– О, всего понемногу, – передразнил ее Грегори. Он стоял спиной к двери и смотрел на женщину. – Собираюсь переезжать.
– Вы уже решили, когда? – поинтересовалась Софи, думая о том, что его переезд будет означать для нее лично. Будет ли она чаще его видеть? Эта мысль взволновала и обрадовала ее, но радость она поспешила проигнорировать.
– В начале года. – Он молча смотрел на нее, засунув руки в карманы. – Хотела позвать соседей на новоселье. Вы придете?
– Не думаю, – произнесла она резко.
– Почему?
– Не люблю вечеринки. Но спасибо за приглашение.
– Вы никогда не говорите не правду, хотя бы из вежливости?
– А зачем? Ложь и обман могут завести в тупик. – Правда была в том, что она всегда терпеть не могла шумные сборища. Ей было комфортно в небольшой компании хорошо знакомых людей. Если бы она с самого начала призналась в этом Алану, вместо того чтобы покорно выполнять его желания, он бы сразу заскучал с ней и до брака дело вряд ли дошло бы. А теперь Софи за свою маленькую ложь расплачивается недоверием ко всему мужскому полу.
– Все ясно! – Он открыл дверь и вышел. – Еще увидимся!
– Несомненно, – ответила она, глядя, как Грегори идет по тропинке к машине. Затем Софи тихо прикрыла дверь и долго стояла, задумавшись.
Что ж, по крайней мере, она все сразу объяснила. Объяснила, что она затворница, которой нравится ее затворничество. Ну почему тогда их прощание оставило такой горький привкус, почему ей кажется, что их разговор окончился на печальной ноте? И почему ее это беспокоит? Она была не просто резкой – грубой, что ей вообще не свойственно. Она ценила свою независимость, но не была изгоем, каким себя представила. Она могла улыбаться, смеяться, наслаждаться обществом других людей, не завидуя их образу жизни. Так как же она могла оставить у Грегори Уоллеса такое ужасное впечатление о себе?..
Рождество приближалось. Елка стояла на своем месте, под ней уже были разложены подарки. Софи почти желала увидеть где-нибудь Грегори. В глубине души она хотела доказать ему, что может быть хорошей, интересной. В канун Рождества Софи даже почувствовала легкую депрессию, хотя повторяла себе, что ей меньше всего нужно производить впечатление на Грегори Уоллеса. Ее разум призывал держаться подальше от этого человека, а разум не мог ошибаться.
В Рождество, после волнующих моментов распаковывания и рассматривания подарков, Софи в кухне у родителей Кэтрин помогала мыть посуду. Она не смогла удержаться и не спросить про Грегори.
– С чего это вдруг тебе интересно? Я думала, ты его не выносишь, сказала Кэт, немедленно используя вопрос подруги как предлог для прекращения мытья посуды.
– Просто любопытно, – ответила Софи, уже жалея, что задала вопрос. После вечеринки у Симпсонов на все расспросы подруги о том, что было на обратном пути, она лишь безразлично пожимала плечами, так что тема сама собой закрылась и имя мистера Уоллеса не упоминалось. – И не надо смотреть на меня так. Господи, да я просто поддерживаю разговор. Я могла бы с таким же успехом говорить о рождественских подарках Джейд, или как мы хорошо пообедали на прошлой неделе с Клэр и Энджи, или еще о чем-нибудь!
– Он переезжает через десять дней. Я не собиралась говорить, но несколько дней назад он зашел ко мне в офис и пригласил на новоселье.
Софи показалось, что ее неожиданно ударили в живот.
– Правда? – Она наконец домыла блюдо и принялась за другое, склонившись над ним, чтобы Кэт не видела ее лица.
Софи никогда в жизни не чувствовала себя так. Ее не пригласили, и она знала почему. Она сама сказала Грегори, что не любит вечеринки, так почему же так расстроилась, когда он поймал ее на слове?
– Он не пригласил тебя? – Казалось, Кэт расстроилась так же, как и ее подруга.
– Он говорил, что собирает гостей, но я сказала, что мне это неинтересно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16