– Это совсем особенное, – говорил Марр. – Это такое, что только вы двое можете понять. Вы увидите, своими глазами увидите, почему мы с Сенном построили наше жилище именно здесь.
Неожиданно коридор распустился в большой зал, и Стэн ощутил, что их легко овевает душистый ветерок.
– Смотрите! – воскликнул Марр. – Смотрите!
Своей короткой лохматой лапкой он сделал широкий круговой жест.
Место, где они находились, лаконичнее всего описать как сад на крыше под высоким куполом. Причудливые, невиданные растения тянулись к ним, норовили обнять, нежно коснуться своими листьями... Что за невидаль? Лайза, слегка напуганная, жалась к Стэну.
– Сюда, пожалуйста, – произнес Марр.
И они последовали за ним – уже медленно – по извилистой темной тропке. Казалось, они бредут сквозь ряд воздушных пузырей. Аромат периодически густел, свечение воздуха неуловимо усиливалось... усиливалось... напряжение достигало пика, разряжалось взрывом удовольствия, после чего начиналась новая область душистого света: аромат густел, свечение неуловимо усиливалось... Еще был и звук – возможно, как-то синхронизированный со свечением, потому что у гостей шумело в ушах. Стэн ощущал, что Лайза разомлела от всего этого.
И тут двойной изгиб тропы вывел их в тупик. Какое-то мгновение Стэн не чувствовал ничего, кроме округлой выпуклости лайзиного бедра, прижатого к его бедру. Марр снова заговорил – и, пока он говорил, Стэн поймал себя на том, что он смотрит вверх.
– Это случается трижды в год. Произведение искусства, которым можно любоваться, но которое нельзя продать.
Марр указал на дрожащее марево, отделявшее сад на крыше от реального мира. Стэн увидел облитые лунным светом горы, которые жались друг к другу и выгибали высоченные хребты к небесному куполу. Он шагнул чуть в сторону, почувствовал под ногой раздавленный цветок, который с легким шипением обдал его густым ароматом, после чего каждое прикосновение Лайзы к любому месту его тела начало необычайно воспламенять Стэна.
– Впитывайте это зрелище! – произнес Марр.
И они упоенно впитывали глазами расстилавшийся перед ними пейзаж. Внезапно то, что казалось еще одной огромной скалой у самой луны, недалеко от горизонта, стало медленно темнеть. Скала в небе наливалась чернотой – больше, больше, пока не превратилась в пульсирующий огромный черный шар.
– Погодите, сейчас... – певучим голосом произнес Марр. – Сейчас, сейчас...
И черный шар вдруг взорвался. Бесшумное стадо разъяренных грозовых туч покатилось к луне, затоптало ее и неслось дальше. Было столько оттенков черного, что тучи казались разноцветными. Минутой позже тучи уже не казались стадом – они сошлись в черную воронку, которая опустилась к самому дну ущелий и побежала меж гор по долинам и теснинам, далеко-далеко от башни, на вершине которой стояли зрители.
Мгновение – и Стэн с Лайзой могли видеть лишь верхний широкий конец воронки, мчащейся по небу в ярком свете освобожденной луны.
И одновременно было так тихо вокруг, так умиротворенно... Стэн обнаружил, что держит Лайзу в своих объятиях. Под куполом царил мрак, рядом были расплывчатые тени едва освещенного сада. Голова Лайзы оказалась в ореоле мерцающего света.
– Я... – начал он.
– Тсс, – прошептала она, прикладывая палец к губам. Он привлек ее еще ближе к себе и шестым чувством ощутил, как растения вокруг них притихли и еще более томно раскинулись в ночи....
Марр и Сенн наблюдали на экране, как двое влюбленных целуются под куполом. Они невольно теснее прижались друг к другу, когда Лайза тихо и чувственно произнесла “Тсс”.
Сенн повернулся к Марру и обнял его.
– В мире лишь одно лучше новой любви... Марр нажал кнопку, и экран целомудренно погас.
Улыбнувшись любимому, Марр докончил его мысль:
– В мире лишь одно лучше новой любви – это старая любовь. Очень и очень старая любовь.
Когда Стэн еще сильнее сжал ее в своих объятиях, Лайза покраснела – совсем не по-лейтенантски. Рука, лежащая на груди капитана, ласково отстранила его. Белое платье медленно соскользнуло вниз. Остались только Стэн и Лайза, и ничего между ними.

Глава 15

– Эх ты, дилетант поганый, – процедила Лайза, обращаясь к трупу.
Стэну показалось, что, не будь рядом его и криминалистов-спиндарцев, она бы непременно пнула мертвое тело ногой.
Бывший шеф спецназа Крегер зловеще улыбался – стервятники выклевали почерневшие губы и заголили зубы. Одна его рука была оторвана и, наполовину объеденная, валялась метрах в пяти от тела, у самого края скалы.
– У вас, людей, занятные представления о спорте, – ворчал Спилсбери, пока пальчики его пятой лапы оживленно бегали по клавиатуре крошечного компьютера. – Что за удовольствие можно получать от выслеживания и убийства других живых существ? Это выше моего понимания. Да-да, я этого абсолютно не понимаю.
– У некоторых живых существ довольно вкусное мясо, – вставил свое предположение Стэн.
– Причина смерти? – спросила Хейнз, у которой не было настроения пускаться в философские споры. Телефонный звонок раздался, к счастью, не в один из бурных моментов ночи, а уже под утро, когда Стэн и Лайза проснулись в достаточной степени, чтобы вновь потянуться друг к другу. Все равно досадно.
– Несчастный случай во время охоты. Судя по входному отверстию, смертельная рана нанесена из реактивного ружья. Плюс к этому – и данный факт должен порадовать вас, лейтенант, – выходное отверстие отсутствует. Предполагаю, снаряд застрял в теле. Через короткое время один из моих отпрысков извлечет снаряд для вашего исследования. Итак, вывод: смерть в результате несчастного случая во время охоты.
– Чертовски удобный вывод, – пробормотала Хейнз.
Компьютер Спилсбери затрещал, и спиндарец протянул женщине-полицейскому распечатку своего рапорта.
– Время смерти... время смерти... Ага! – Хейнз быстро прикинула в уме. – За один цикл до взрыва бомбы.
– Плюс-минус три часа, – уточнил Спилсбери. – Точное время мы установим немного позже.
Хейнз собиралась задать следующий вопрос, но Стэн кивком головы пригласил ее отойти в сторонку. Они прошли на дальний конец скалы.
– Вы попали в точку, лейтенант. Удобная смерть. До сих пор Хейнз гадала, как следует называть в официальной обстановке коллегу, с которым ты только что была в постели. И вот обращение прозвучало впервые. Она тут же про себя одобрила решение Стэна вернуться к формальному стилю общения.
– Полицейские не принимают на веру совпадения.
– И я тоже.
Однако Стэн старался держать в узде свою недоверчивость – ведь совпадения действительно случаются в жизни. Даже самые невероятные.
Спилсбери подковылял к ним с пакетом для вещественных доказательств.
– Вот от чего он умер.
Стэн взял пакет. Пуля была из какого-то довольно мягкого металла, ее головка расплющилась так, что стала раза в два шире основания.
– Точный калибр определить не могу, – продолжал Спилсбери. – Но, вне сомнения, это пуля от охотничьего карабина. Судя по входному отверстию, убитый начал разворачиваться в сторону гор как раз в тот момент, когда его сразила пуля. Можно только пожалеть, что у вас, людей, такой непрочный внешний слой кожи – в отличие от более удачных произведений природы.
– Да, обалденно жаль, – согласился Стэн. – Лейтенант, вы в курсе, на какую дичь охотятся в этом заповеднике?
– На опасных зверей.
– К примеру?
– Я позвоню в администрацию заповедника, – сказала она и вынула из кармашка на поясе трубку-телефон.
Стэн пожевывал свою нижнюю губу, а Хейнз, с трубкой возле уха, перечисляла животных, на отстрел которых давали лицензии в этом заповеднике. Два-три раза капитан уточнял детали о животных. Лайза закончила перечисление и вопросительно посмотрела на него.
– Да, тут обитают зверушки, с которыми опасно связываться, – протянул Стэн. Природа одарила их всем, чтобы талантливо убивать. Лайза озадаченно покосилась на него.
– Да, – продолжал он, – как только что выразился сотрудник заповедника – “эффективные орудия смерти”. Мохнатые, крепкая чешуя, панцирь и все такое. Словом, звери, которых убить непросто, одной пулькой не свалишь.
Однако до Хейнз все еще не доходило, к чему он клонит.
– Когда пытаешься свалить большое и свирепое животное, – продолжал пояснять Стэн, – особенно если оно имеет панцирь, нужно прибегать к помощи по-настоящему больших пуль.
Когда он служил у Богомолов, ему случалось по долгу службы сталкиваться лоб в лоб с большими и свирепыми существами – и убивать их.
– Так вот, необходима пуля из самого твердого сплава, литая. Всякая другая, что помягче, непременно расплющится, когда ударится о панцирь.
Лайза взяла пакет с пулькой из рук Стэна и задумчиво проговорила:
– Таким образом, даже начинающий охотник зарядит ружье пулей из мягкого металла только в одном случае – если идет на легкую дичь, у которой к тому же тонкая кожа.
– К примеру, хочет убить человека, – закончил за нее Стэн.
– Да, капитан, не нравится мне все это. Поганое дело.
Стэн был вынужден согласиться.
– Знаешь, – продолжала Хейнз, – что скажут мои боссы, когда я доложу им, что начальник спецназа Крегер был замешан в заговоре? Что спецназ направили в этот район, зная о предстоящем, – и затем расплатились с Крегером дыркой в грудь.
Стэну достаточно было одного взгляда на нее, чтобы понять: детектива по расследованию убийств волнует не это. Как узнать, один ли полицейский столь высокого ранга замешан в этом деле? А вдруг их несколько?
– Что-то мне подсказывает, что многие из твоих боссов трусливо подожмут хвост, – сказал Стэн.
– Мерзость, мерзость и еще раз мерзость. Ладно, двигаем отсюда и поглядим, какие еще гадости поджидают нас сегодня.

Глава 16

– Динсмен – вот кто наш тронутый бомбист, – мрачным тоном изрекла Лайза.
Стэн мог только теряться в догадках, почему она не рада этому открытию, но сейчас было важнее удостовериться, что полиция не ошибается в личности преступника. Он понимал: безопаснее доложить Императору, что докладывать нечего, чем дать недостоверную информацию.
– Этого типа лишь подозревают по основательным причинам или же он уличен окончательно?
– Никто не уличен окончательно, пока не расколется. Но за вычетом Динсмена, никто не мог совершить такое преступление. Он единственный незарегистрированный спец по бомбам в Прайм-Уорлде.
– А каким образом вы регистрируете тронутых бомбистов? – заинтересованно осведомился Стэн.
– Мы со всей пристальностью наблюдаем за типами, которые зарабатывают на жизнь взрывами, – сказала Хейнз. – А поскольку их вообще немного и они к тому же периодически подрываются на своих же произведениях, то следить приходится за горсткой людей.
– А мы исходим из предположения, что преступник – коренной житель Прайм-Уорлда?
– Приходится для начала ограничить круг подозреваемых. К тому же за последний год на Прайм-Уорлд не прилетал ни один из подпольных специалистов по взрывным устройствам.
– Продолжай.
– Динсмен – специалист по раскрутке страховых компаний. Использует армейскую взрывчатку.
– Кем бы ни был преступник, он действительно использовал армейскую взрывчатку.
– Второе: этот фокусник за всю жизнь ни разу не покидал нашей планеты. За несколько циклов до того, как из Алэна сделали котлету, – продолжала Хейнз, – Динсмен был в долгах как в шелках и задолжал всем акулам-ростовщикам в округе. А потом вдруг разом расплатился со всеми и стал швырять деньги направо и налево. Он околачивался по разным питейным заведениям с псаурусцами. Хочешь спросить, кто такие псаурусцы? Объясняю: существа вроде ящериц – размером крупные, но промышляют жульничеством – мелким. Словом, этот Динсмен вдруг начинает платить за всю шайку и обещает в будущем закатывать еще большие пиры. А поскольку он расплатился с соуардскими подпольными ростовщиками, которые дерут десять процентов в месяц, ему снова повсюду открыли кредит. После чего он исчезает.
Стэн глубоко задумался над тем, что сообщила Лайза. Погруженный в свои размышления, он подошел к перилам ее дома-корабля и стал рассеянно смотреть на лес внизу.
В связи с перенаселенностью Прайм-Уорлда и нехваткой места для жилищной застройки, которая к тому же строго контролировалась властями, умные головы измыслили некоторые довольно изощренные формы решения проблемы жилищного кризиса. Скажем, некто владеет лесным массивом, в котором строительство жилья категорически запрещено. Но в законе ничего не сказано о пространстве над лесом. И вот оно уже сдано внаем и над лесом возносятся дома-корабли, оснащенные мощным маклиновским генератором. Форма домов самая разная, но квартплата примерно одинаковая непомерная. Зато жильцы получают по-настоящему уединенное жилье, причем очень комфортабельное, за вычетом того, что эти дома немного треплют штормовые ветры.
Хейнзовский дом-корабль состоял из одной, но очень просторной комнаты. Кухня и туалет располагались на корме за перегородкой. Лайза разделила комнату передвижными ширмами, что давало ей возможность с необыкновенной легкостью менять конфигурацию своего жизненного пространства в любой день, когда выдавался свободный часок. Обстановка состояла из одноцветных навесных шкафов, которые смотрелись весьма необычно в эпоху повального увлечения многоцветьем, а также из нескольких низких столиков и подушек, которые служили и стульями, и кушетками, и кроватями.
Стэна, в общем-то, не тянуло что-либо изменить в этом уютном доме. Он ему нравился. Но рабочие проблемы не давали расслабиться.
– Ты рассказала мне не все?
– Угу. Этот Динсмен направился в космопорт, огрел железкой по голове полицейского, который охранял космояхту одного богача. И стартовал через пару минут.
– Где Динсмен научился управлять космическими кораблями?
– Э-э, капитан, вы прослужили в армии так долго, что совсем оторвались от жизни. Эти яхты построены для людей, у которых денег больше, чем мозгов. Необходимо только одно – сунуть в щель компьютера карточку с указанием маршрута, а уж электроника позаботится обо всем остальном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41