— И эти сведения тоже входят в так называемую «профессиональную тайну», — ответила миссис Моллоуз и неожиданно улыбнулась, доброй, привлекательной улыбкой, так что Роджер даже не смог на нее рассердиться.
Он прошел вместе с ней в комнату Мэри-Элен. На ослепительно-белом белье кровати, спиной к входящим, лежала маленькая, хрупкая девушка. Женщина подошла к ней и осторожно потрясла ее за плечо:
— Мэри-Элен, проснитесь!
Ответа не было.
Миссис Моллоуз подняла голову, глядя на Роджера, и на глазах у нее отразилось испуганное выражение.
Роджер шагнул к постели, выпростал руку девушки из-под одеяла и пощупал пульс. Он был крайне слабым, но ровным, без перебоев. — Пожалуйста, немедленно вызовите врача. И пришлите ко мне свой персонал.
Направлясь к двери, миссис Моллоуз сказала:
— Я убеждена, что никто из наших работников не мог сделать ей ничего плохого…
— Однако, кто-то сделал! — сухо ответил Роджер. Миссис Моллоуз вышла из палаты, и почти тут же вошла девушка с Ямайки. Она испуганно посмотрела сначала на руку Мэри-Элен, лежащую поверх простыни, а потом на Роджера Уэста.
— Я хочу вас кое о чем спросить, — начал тот. — Прежде всего, часто ли вы заходили в эту комнату сегодня утром?
— Трижды, сэр.
— Каково было состояние пациентки?
— Первый раз, примерно, в половине восьмого, сэр, она спала и я не стала ее беспокоить. Следующий раз, где-то в половине девятого, я принесла ей поднос с завтраком. Ну, а потом приходила его забрать.
— Тогда она уже не спала?
— Нет, сэр.
— После этого вы больше не входили?
— Нет, сэр. Вот уже час, как я сменилась после дежурства. Доктор, сэр…
— Как вас зовут, сестра?
— Ребеккой Смит.
— Сестра Смит, вы только что упомянули доктора. Кого вы имели в виду?
— Миссис…, миссис Моллоуз, сэр. Она поспешно отвернулась.
«Врет, паршивка», — подумал Роджер, но спросил вполне спокойным голосом:
— Разве вы ее называете «доктором»? Девушка растерянно оглянулась, как бы призывая на помощь. Но тут вошла миссис Моллоуз и авторитетно заявила:
— Да, персонал часто называет меня доктором. И сколько я не борюсь с этой глупой привычкой, ничего не могу поделать. Им известно, что у меня медицинское образование, а раз так, значит я — «доктор»!
Роджер снова повернулся к ямайской девушке:
— Сестра Смит, давали ли вы сегодня какое-нибудь лекарство этой пациентке?
— Нет, сэр, не давала.
— Спасибо. Вам нет необходимости задерживаться дольше. Миссис Моллоуз, в коридоре есть кто-нибудь еще?
— Сестра Требизон, сэр.
Миссис Моллоуз слегка повысила голос:
— Сестра!
Вошла высокая черноволосая девушка южно-европейского типа. Роджер задавал ей почти такие же вопросы, но не смог узнать ничего нового.
Тогда он снова повернулся к Айви Моллоуз:
— Вы знаете, кто готовил завтрак для этой пациентки?
— Конечно, суперинтендант. Моя кухарка.
— Я хотел бы ее видеть.
— Но не предполагаете же вы…
— Я не сомневаюсь, что была предпринята попытка ликвидировать эту пациентку. И я обязан выяснить, кто этим занимался!
— Сходите за кухаркой, сестра Требизон, — распорядилась миссис Моллоуз.
Через минуту в комнатушку вошла крупная, полная особа с волосами, выкрашенными в огненно-рыжий цвет.
— Я — суперинтендант Уэст из Скотланд Ярда, — сказал Роджер. — А как вас зовут?
— Миссис Морин О'Мелли.
— Это вы приготовляли сегодня утром завтрак для этой пациентки?
— Конечно, сэр. Кто же еще?
— Был ли кто-нибудь еще в это время с вами в кухне?
— Нет… Хотя если подумать, то был. Заходил приятель моей двоюродной сестры из Дублина. Он продавец из мучной фирмы…
Миссис О'Мелли помолчала, а потом спросила довольно благодушно:
— А почему вы меня об этом спрашиваете? Кто-то чем-то недоволен?
— Потому что меня крайне интересует, не мог ли этот ваш приятель подсыпать снотворного в завтрак Мэри-Элен? Или же это сделал кто-то другой?
Прежде чем кухарка успела разразиться негодующей речью, у парадной двери раздался пронзительный звонок. И через несколько минут в палате появилась миссис Моллоуз, перед которой важно шествовал врач — человек средних лет, с серо-седыми волосами и тонким остроконечным носом.
Когда Роджер ему представился, он сказал:
— Давайте освободим помещение. Мне потребуется всего несколько минут, чтобы ее осмотреть. Роджер вышел вместе с остальными.
— Можно ли мне взглянуть на вашу кухню? Миссис О'Мелли показала ему стол, на котором находились подносы с завтраком и признала, что ее посетитель, при желании мог бы что-то подсыпать в кофе.
Доктор, и правда, вышел из палаты очень скоро и сообщил:
— Девушка проглотила большую дозу морфия, в этом нет никакого сомнения. Но я полагаю, что его было все же недостаточно, чтобы оказать смертельное действие. Все равно, больную необходимо немедленно поместить в больницу.
— Хорошо, — согласился Роджер, — я отправлю ее в санитарной машине со своим человеком.
Ему хотелось расспросить врача, что тому известно о данном заведении, но это было не столь срочно, и разговор можно было отложить на другое время. Сейчас его ждали куда более важные дела.
Поэтому он просто добавил:
— Я буду поддерживать с вами связь.
Дверь в кабинет миссис Моллоуз, который одновременно являлся и жилой комнатой, была неплотно прикрыта. Роджер постучался больше для порядка и вошел внутрь, не замедляя шагов, как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как миссис Моллоуз сидит в позе отчаяния, на самом кончике стула, закрыв лицо обеими руками.
Заслышав его шаги, она моментально выпрямилась.
Роджер сделал вид, что он ничего не заметил. Он деловито сообщил:
— Доктор Голбрет берет Мэри-Элен к себе в больницу. В скором времени мне придется увидеться с вами еще раз. Так что я не прощаюсь… Всего хорошего Последние слова он непроизвольно произнес очень мягко. Как только Роджер показался в проеме выходной двери, Пелл распахнул дверцу ожидавшей его машины.
— Спасибо, — поблагодарил его Роджер, — садитесь с другой стороны, хорошо?
Он сразу же включил радиотелефон и к тому времени, как Пелл обошел машину кругом и устроился на переднем сиденьи, сообщил дежурному по информационному центру:
— Мы с детективом-сержантом Пеллом едем на киностудию в Ворли. Предупредите Ист-Эндский округ. А также передайте мистеру Коппелу, что была предпринята попытка отравить мисс Донован морфием. Пусть Ист-Эндский округ запросит описание ирландца, который сегодня утром заходил в «Верикорт».
Он также сообщил те немногочисленные сведения о торговце мукой, которыми располагал, и выключил радио.
— Ну, а что вам удалось выяснить? — обратился он к Пеллу.
— Сомнительно, чтобы мои данные были исчерпывающими, сэр, но все равно, они достаточно красноречивы. Миссис Моллоуз руководит этой частной лечебницей с тех пор, как ее шесть лет назад уволили из какой-то больницы.
— За что? Что она натворила?
К величайшему изумлению Роджера, Пелл ему сообщил:
— Она выписывала рецепты на наркотики, хотя знала, что все идет на перепродажу. В полицию на нее не донесли, ограничились простым увольнением. В данное время она берет со своих пациенток нормальную плату, как в любой частной лечебнице, плюс за наркотики. Среднее число девушек — человек десять в неделю. Смертельных случаев у нее не было. Всякий раз, когда появляются какие-либо осложнения, она вызывает доктора Голбрета.
— Понятно, — задумчиво произнес Роджер. — Хорошо, сержант, теперь давайте немного помолчим. Я хочу увеличить скорость, а для этого надо следить за дорогой…
Минут через двадцать щелкнуло радио:
«Вызываем суперинтенданта Роджера Уэста. Старший инспектор Вотт только что сообщил о нападении на Раймонда Грейтрекса. Все».


***

Было раннее утро, когда старший инспектор Джеремия Вотт добрался до Ворли.
Вопросами охраны и безопасности студии занималась частная фирма «Оллсейф», укомплектованная в основном бывшими детективами и полицейскими.
Студия была со всех сторон обнесена высокой стеной, покрытой белым пластиком, который казался необычайно блестящим при солнечном свете Один из охранников у ворот, одетый в светло-серую униформу и фуражку со словами «Оллсейф-Ворли» на ленте, вышел из своей дежурки.
— Все готово, сэр. Поверните сразу за зданием направо и вы увидите человека, который проводит вас к мистеру Сенделлу.
Экс— суперинтендант Дайв Сенделл был главой «Оллсейфа» на студии.
В дальнем конце дороги, позади главного административного корпуса, действительно, ожидал второй охранник, который весьма выразительным жестом руки велел выйти из машины.
Вотт было возмутился, но тут же отошел, ибо узнал бывшего сержанта из Ярда.
— Хэлло, Чарли!
— Хэлло, сэр! — заулыбался отставной сержант. — Снова вместе, как в доброе старое время? Сейчас я провожу вас в нашу главную контору.
— Не знаете ли вы, где сейчас находится Раймонд Грейтрекс?
— Конечно, знаю. Студия номер 3. Снимает сцены беспорядков на заводе.
Они отправились пешком вместе с Чарли к небольшому кирпичному строению, примыкавшему к стене студии, над входом в которое выделялась надпись: «Управление охраны „Оллсейф“.
Попав внутрь, человек сразу чувствовал себя оказавшимся в миниатюрном подобии современного полицейского участка. Здесь был даже традиционный барьер, за который не пропускали посторонних.
В противоположной стене виднелась дверь с блестящей дощечкой: «Начальник охраны».
В углу лихо печатал на машинке еще один бывший ярдовец.
— Старший инспектор Вотт, сэр, — представился Джеремия. Дэвид Стенделл, высокий блондин, с внушающей почтение внешностью циркового борца, одетый в прекрасно сшитый серый костюм, слегка приподнялся со стула за огромным письменным столом.
— Прошу садиться, старший инспектор!
— Мы сильно обеспокоены тем, как бы с Раймондом Грейтрексом не повторилось того, что случилось с Дэнни О'Харой, — сразу же приступил к делу Вотт.
— «Мы» — это весьма неопределенное слово. Не могли бы вы его конкретизировать?
— Мистер Уэст, если желаете…
— Ах, так?
Видимо это имя произвело впечатление на Сенделла. Он снял трубку с телефонного аппарата и сразу же заговорил в нее:
— Удвойте наряд в студии 3 и специально следите за Грейтрексом.
После этого он нажал на кнопку звонка, дверь отворилась и в кабинет вошел еще один бывший сотрудник Ярда.
Синделл распорядился:
— Отправляйтесь в студию № 3 и возьмите с собой этих двух полицейских офицеров. Поручаю вам установить специальное наблюдение за мистером Грейтрексом.
И только после всего этого, выпрямившись в своем кресле за импозантным столом, под стать начальнику Дивизиона, Сенделл спросил:
— Какими данными вы располагаете? Что вы можете мне сообщить?
— Дэнни О'Хара, возможно, был убит человеком, подружку которого он соблазнил. Или же ее отцом… Или кем-то другим, из совершенно иных соображений. Пока мы точно не знаем. Но зато досконально известно, что, так или иначе, это связано с Раймондом Грейтрексом.
— Мало смысла являться сюда со столь расплывчатой историей…
Вотт совсем было собрался огрызнуться, напомнить, что «Оллсейф» должен быть благодарен за предупреждение. Но передумал и вместо этого спросил:
— Что это за «сцена беспорядков»?
— Сам мистер Грейтрекс играет роль богатого нанимателя, который нещадно эксплуатирует несколько тысяч рабочих. Они взяли штурмом здание заводоуправления и ворвались в кабинет хозяина, где он работает, вот тут-то и проис…
Неожиданно Сенделл сильно побледнел, схватился за голову ч испуганно произнес:
— Я же…, великий Боже!
Оба мужчины одновременно вскочили на ноги. Сенделл ничего не стал объяснять, но и без того было ясно, что он чем-то страшно взволнован.
Молча выбежав из помещения, он устремился к белому «Ягуару», стоящему неподалеку от входа, распахнул переднюю дверцу для Вотта, а сам сел рядом, одновременно включив мотор.
Они поехали, лавируя между многочисленными постройками, к студии, которая находилась, примерно, в полумиле от управления охраны.
Снаружи приземистого здания болталась, поскрипывая на металлическом шесте надпись: «Студия З». Три охранника в светло-серой форме расхаживали перед дверями.
Сенделл, все так же молча, прошел в студию. Вотт не отставал от него ни на шаг. Внутри имелся длинный проход с двумя массивными дверями в самом конце. Над каждой ярко светила красная лампочка, а внизу под ними надпись предупреждала:
«При красном свете не входить!» Сенделл не обратил никакого внимания на запрет и распахнул одну из дверей, не забыв пропустить вперед Вотта.
В дальнем конце помещения за целой неразберихой экранов, кулис, кабелей, лесов, кино— и фотоаппаратов, другого оборудования, свет мощных юпитеров был направлен на Раймонда Грейтрекса.
Стоял несмолкаемый гул голосов, где-то что-то приколачивали, передвигались камеры. В кресле сидел крупный мужчина, на холсте позади него кто-то кривовато написал: «Директор картины».
Декорация обозначала офис какого-то учреждения, на заднем плане виднелась дверь, справа — два больших окна.
Из репродуктора, перекрывая все звуки в студии, раздался голос:
— Перерыв окончен. Прошу внимания. Начинается съемка. Тише, пожалуйста…
Застрекотали камеры.
Включили добавочный свет.
Какой-то молодой человек вышел вперед и щелкнул странным продолговатым предметом, отдаленно напоминающим огромные деревянные ножницы. Потом отступил назад.
И тут, без всякого предупреждения, под окнами дирекции разразился настоящий бедлам. Люди орали, стучали ногами, выкрикивали истерическими голосами какие-то слова, ругались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9