– Да-да. – Джонни взял пару аккордов.
Я уносилась в мир фантазий. А может, это замечательная мысль – отправиться в путешествие с Джонни. Скинемся и вместе удерем куда-нибудь. Уберемся подальше от Лондона со всеми его психами. Уедем и никогда не вернемся.
– Спой ту песню, свою, – попросила я. – «Плакучую иву».
Джонни просьбу проигнорировал – и снова затянул «Убийцу-психопата».
11.03 утра. Я так и не заснула. Джонни все еще дрых, когда я уходила. Несколько часов я пролежала, наблюдая, как подергиваются глазные яблоки под опущенными веками, как кривится рот, как сжимаются и разжимаются пальцы. Интересно, что ему снится? Я попыталась разбудить его и предложить где-нибудь позавтракать вместе, но Джонни идею не одобрил. Я сказала, что надо чаще вылезать из дома, иначе он совсем дойдет до ручки и заработает боязнь пространства. Джонни меня послал и завалился спать снова.
На улице было сыро; маленькие улитки ползали по тротуару, оставляя на асфальте серебристые следы. Мой кеб, как обычно, стоял за ржавым белым фургоном. Забравшись внутрь, я снова ощутила запах паленого пластика. Опустив окошко, чтобы вонь хоть немного выветрилась, стала проверять мобильники. Глаза слипались и были вязкими, словно яйца всмятку.
Розовый телефон – Эми : «Деточка моя, спасибо большое за столик. В комнате он смотрится сногсшибательно. Такой красивый, такой старинный, даже стыдно ставить на него компьютер. Ты просто чудо».
Зеленый телефон – Ричард : «Привет, Китти. Позвони мне, пожалуйста. Такое чувство, будто ты меня избегаешь, и я не знаю почему. Просто позвони».
И все. Больше никаких сообщений. В том числе и от Моргуна – относительно завтрашнего дня. Интересно, это как-то связано с его поспешным бегством из кафе?
Я была не в настроении звонить Ричарду, но голос его звучал так напряженно, так дрожал… Лучше не тянуть. Он взял трубку через два гудка:
– Ричард Мидоуз слушает.
– Привет, Ричард, это я.
– А, привет. – В его голосе боролись досада и радость. – Как у тебя дела?
– Отлично. Я вовсе от тебя не прячусь, Ричард.
– Не похоже. Говоришь, что свалилась с гриппом, не позволяешь себя проведать; давай начистоту – даже адрес свой не сообщаешь, а потом не перезваниваешь целыми днями. Я беспокоюсь, никак не могу тебя застать – и вдруг натыкаюсь на тебя с какой-то подругой в Ислингтоне! Что я должен думать, Китти? Что я вообще для тебя значу?
Я представила себе, как он расхаживает взад-вперед по холлу, туго наматывая телефонный провод на запястье. Надеюсь, Дотти в садике. Не выношу, когда ей приходится слушать такое. Я лихорадочно придумывала, что сказать; в ноздри упорно лез запах жженого пластика.
– Извини, Ричард. На самом деле на меня неделю назад напали в такси. Какой-то псих с зажигалкой пытался поджечь обшивку…
– О господи, Китти! Почему ты мне не сказала?
– Все в порядке. Я в норме. Отделалась фингалом – ты сам вчера видел. Просто после этого я была слегка не в себе. Хотелось где-нибудь спрятаться. И я никого не могла видеть. Эми, моя подружка, работает в Службе психологической помощи. Мне надо было поговорить с ней.
Раздался вздох. Похоже, сработало.
– Китти, я даже не знаю, что сказать. Это ужасно. Действительно ужасно. Я хочу, чтобы ты пришла ко мне. Мы ведь вместе, верно? Не отдаляйся от меня.
– Милый, извини. Я знаю, что надо прийти к тебе, но мне это трудно. Такая я уродилась. – Меня передернуло при этих словах. – Я в этом еще новичок. Серьезным отношениям надо долго учиться.
Снова вздох.
– Может, подъедешь?
– Прямо сейчас? А твоя работа?
– А я, пожалуй, отпрошусь. Я вчера закончил сайт Джексона – управился быстрее, чем сам ожидал. Ну, ты как?
Ричард так редко отпрашивается… Я смогу все загладить, все исправить. Но меня грызла какая-то мысль… Я должна быть где-то еще. Только не могу вспомнить где.
– Китти?
Джоэл. Точно. Он просил меня зайти днем. Я вспомнила, как он сидел в баре, черный непьющий мальчик, и топил в «перно» свое горе. Его подводить нельзя.
– Извини, Ричард, не сегодня.
– Ох… – Голос у него упал. – Тогда, может, завтра?
Знаю, что надо сказать «да», – но не хочу. Потому что завтра пятница, и я собираюсь укатить за город с Моргуном.
– Давай в субботу.
– В субботу у меня не получится. Я должен отвезти к кое-кому Дотти.
– А воскресенье?
– Никак.
– Пожалуйста, Ричард, давай в воскресенье.
– Я же говорю – никак.
Отутюженный черный костюм, белоснежный воротничок, серебристый галстук, начищенные до блеска туфли с металлическими носками и зеркальные очки. И улыбка от уха до уха.
– Ни хрена себе!
– Армани. – Джоэл крутанулся вокруг своей оси.
Я шагнула в прихожую, чтобы поцеловать или обнять его или проделать еще что-нибудь в этом же духе, но он упрыгал вверх по лестнице. Оставалось только закрыть входную дверь и отправиться следом.
Кто-то вычистил и привел в порядок обитое ситцем глубокое кресло. Ясное дело, его матушка. Подушки взбиты, все сияет и блестит – даже телефон. В воздухе дурманящий цветочный аромат освежителя.
Джоэл высунул голову из кухни:
– Чаю? – Хотя в доме было довольно темно, очки он не снимал.
– Да, конечно.
Я хотела о многом расспросить Джоэла, но он как раз наполнял чайник и все равно ничего не услышал бы за шумом воды. Пришлось ждать. Возле телефона лежал раскрытый ежедневник. Я заглянула на сегодняшнюю страницу.
Четверг, 12 октября
14.00 – Кот.
15.00 – М.
18.00 – Г.
22.00 – Кью.
Ну наглый молокосос, всего час мне выделил! А эти М., Г. и Кью кто такие? Джоэл что, Джеймсом Бондом себя вообразил?
Я положила ежедневник на место, и в следующий миг появился Джоэл. С двумя чашками своего отвратного дегтебетонного пойла.
– С тех пор как мы виделись в последний раз, явно многое изменилось, – сделала я заход.
– Ага. Как тебе костюм? – Джоэл расхаживал гоголем и прихорашивался. Слава тебе господи, очки снял.
– Выглядишь фантастически.
Я хотела обнять его, но он уже нырнул в спальню и закричал оттуда:
– Заходи, посмотри!
Джоэл распахнул старенький обшарпанный гардероб и продемонстрировал коллекцию аккуратно развешанных на перекладине с внутренней стороны дверцы галстуков. Мерцающие цвета: оранжевые, зеленые, сиреневые, голубые.
– Ты мне скажешь, что произошло?
– Моя новая работа произошла. – Джоэл выбрал оранжевый галстук, вытащил его, чтобы показать мне, и погладил рукой: – Взгляни, какое качество!
– Очень хорошо. А что это за работа?
– Я должен встречать гостей.
Он извлек из гардероба еще один костюм от Армани – темно-синий, однобортный, такого же покроя, как и первый, – и уже потянулся за рубашкой, но я удержала его за плечо:
– Джоэл?
– Эй, полегче с костюмом!
Озвереть можно: он снова воспользовался случаем и удрал, на этот раз – в кухню.
Я сделала несколько глубоких вдохов и села на кушетку. Повеяло каким-то знакомым запахом, сплетающимся с освежителем воздуха, – что-то такое, чего я раньше в квартире Джоэла не замечала.
Джоэл вышел из кухни; он курил сигарету и держал в руках блюдце вместо пепельницы. Точнее, притворялся, будто курит. Было заметно, что он не затягивался.
– Джоэл, ради бога!..
– Ты мне что, мамочка? – Джоэл поставил блюдце на стол, уселся в цветастое кресло и манерно закинул ногу на ногу.
Его слова меня задели, но не остановили.
– Когда мы виделись в последний раз, ты пьянствовал. Сегодня куришь. Я знаю, что раньше ты ни того ни другого не делал. Бунтарские порывы проходят обычно лет в четырнадцать-пятнадцать. Ты случайно не припозднился?
– Кот, отвяжись! Посмотри, как все удачно складывается, а ты меня за одну-единственную сигарету пилишь! Детка, остынь и взгляни на эту строчку!
Он все об этом чертовом костюме! Какого еще восхищения он ждет? Я глотнула чай и сморщилась.
– Так расскажи мне о работе.
Джоэл пожал плечами:
– Рассказывать пока особо не о чем. Я все еще учусь.
– На кого ты работаешь?
Джоэл изобразил затяжку и разыграл целый спектакль, стряхивая пепел в блюдце.
– Вот уж действительно подфартило. Правда, я наглотался дерьма в «Шамане», но кое-что хорошее из этого все-таки вышло.
– Ты о чем?
– Ну… – Эта великолепная белосахарная улыбка неизменно прогоняла прочь мое раздражение. – Был один парень, пришел, когда я работал в «Шамане» третий день, сечешь? Я слышал, как он разговаривал с регистраторшей. Один из клиентов Джино, хотел подстричься. А регистраторша ему и говорит, что ничего не получится, что Джино занят под завязку. А парень ей отвечает: «Мне сегодня надо подстричься. Что вы мне посоветуете?» Она ему опять про вечер, и тут этот парень видит меня , сечешь? Я хожу себе, обрезки волос подметаю. А он и спрашивает: «А вот этот? Он меня может подстричь?» Регистраторша ему – что я еще совсем недавно в салоне и мне еще стричь не положено. Если, говорит, ему хорошая стрижка нужна, то она его к Джино на другой день запишет. А если позарез именно сейчас, то найдет ученика, который уже несколько месяцев занимается. Но он уперся. Хотел, чтобы именно я его подстриг.
– Почему ты?
Джоэл пожал плечами.
– Как бы там ни было, стригу я его, и мы болтаем. Джино подходит, шуточками с ним перекидывается, мне пару раз подсказывает, как что лучше делать, – но я-то вижу, что у меня и без его советов все получается. Подстриг я этого парня, феном подсушил, даю ему зеркало и вижу, что ему реально нравится. А он говорит, что у меня даже лучше, чем у Джино, вышло. И еще сказал, что будет теперь ко мне ходить. Дал мне визитку – позвони, говорит, если чего нужно или если с Джино не заладится.
Джоэл загасил сигарету. Она истлела только наполовину, но он уже выдохся.
– Я и не подозревала, что ты такой способный.
Джоэл был уязвлен.
– Нечего издеваться, Кот.
– Извини, Джоэл. – Я положила руку ему на колено и слегка сжала. Его улыбка вернулась, но теперь она казалась какой-то застенчивой.
– Знаешь, Кот, я это «перно» дерьмовое никогда больше пить не буду. Потом так тошнило. Представляешь, как это выглядело – после «перно» с черной смородиной? А представляешь, как это воняет?
– Да, конечно. – Я подняла руку, пытаясь остановить его, но он продолжал:
– До дома я добрался, но заблевал всего себя сверху донизу…
– Джоэл, хватит!
– Но вот в чем дело, Кот: когда я запихивал брюки в стиральную машину, то нашел в кармане карточку того парня. И вспомнил, что он сказал – чтобы я позвонил ему… Я и позвонил. И знаешь что? Он дал мне работу! Встретить бы мне его несколько месяцев назад… Сколько времени угробил на танцы и причесывание, на эту чушь собачью. А теперь я своего добился. Я получил реальную работу.
– Так в чем именно она заключается?
Джоэла явно рассердило, что я смею об этом спрашивать.
– Ну… Гостей принимать, всякое такое.
Я снова положила руку ему на колено. Джоэл вздрогнул, но заставил себя расслабиться. Я не убирала руку – надеялась, что сумею как-то привести его в норму, успокоить.
– Но что ты делаешь ?
– Я же говорю – учусь. Мистер Фишер сам меня учит. Говорит, что у меня талант. Что я могу настоящую карьеру сделать.
– Джоэл, чему тебя там учат? Что это за карьера?
– Слушай, я-то откуда знаю? Я еще только готовлюсь. Мистер Фишер в меня верит. Знаешь, когда я в первый раз пришел к нему в контору, он вытащил из кармана большую пачку денег и дал мне. Ты, говорит, черт-те во что одет. Пойди, говорит, купи пару костюмов. И он совсем не по-хамски это сказал. Он был очень вежливый. И даже из жалованья мне эту сумму не вычел. Сказал, что это капиталовложение. Чудной он, этот мистер Фишер.
Я боролась с желанием как следует приложить Джоэла невинной, тупой башкой об стенку. Взяв себя в руки, я мягко произнесла:
– Джоэл, ты даже понятия не имеешь, чем занимается этот человек и в чем заключается его «работа». Ты не находишь странным, что ему так приспичило тебя нанять? Тебя не настораживает, что он просто так дал тебе деньги – на, мол, пойди прибарахлись?
Джоэл встал – руки на бедра; ушел в кухню, вернулся оттуда с новой сигаретой и принялся яростно ею размахивать, обиженно выкрикивая:
– Ты что, не можешь за меня порадоваться? Почему ты не веришь, что кто-то сумел оценить меня по достоинству? Я что, такой никчемный, Кот? Считаешь, что я совсем пропащий, да?!
– Вовсе нет, Джоэл. Ты одаренный. И мог бы стать великим танцором.
– Ой, кончай про танцы. Это все дребедень.
– Я просто не хочу, чтобы ты обжегся! Вспомни, что произошло с Джино!
– Забудь про Джино. – Джоэл развернулся и опять скрылся в кухне. Я услышала, как он снова наполняет чайник. – Джино был ошибкой.
Но я умею учиться на ошибках, Кот. Я все время учусь.
Вопрос только, чему учишься… Я поднялась с кушетки. Джоэл стоял, прислонившись к столу, и ждал, когда закипит вода. Я подошла сзади, обняла его за талию, прижала к себе, положила голову ему на плечо. Уткнулась лицом ему в шею. Поцеловала. Джоэл буркнул что-то про свой бесценный пиджак, чтобы я не мяла его, но высвобождаться не стал.
– Я не хочу, чтобы ты была мне мамочкой, Кот, – прошептал он.
– Я тоже этого не хочу.
Я собиралась повести его в спальню, когда зазвонил дверной колокольчик.
– Черт. – Джоэл посмотрел на часы. – Вот уж не думал, что так поздно.
– Кого ты ждешь?
– Мистер Фишер сказал, что в три пришлет за мной такси. – Джоэл вывернулся из моих рук и бросился к входной двери.
– Зачем тебе такси? – крикнула я ему вслед. – Я тебя отвезу!
Но Джоэл уже договаривался с шофером, что спустится через пару минут.
– Что-то ты рано сегодня, – заметила Винни, отрываясь от книги и глядя на меня из облака сигаретного дыма.
– Обошлась без завтрака. А ты? Разве ты не должна дома детишек чаем поить?
Кроме Винни в «Крокодиле» были только два парня – они негромко переговаривались, сидя за столиком у стены. Ни одного из них я не знала.
– Мы с Полом поскандалили. Точнее, это я ему закатила скандал. Пусть хоть раз сам чай заварит, пидор ленивый.
Я повесила куртку на спинку стула и села, решив воздержаться от комментариев по поводу лености Пола. Какого я мнения о Поле, ни для кого не секрет, но если я только рот раскрою, Винни тут же кинется его защищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34