https://wodolei.ru/catalog/mebel/shkaf-pod-rakovinu/
– Эй! Мужик! Подожди! Скоко в этом скворечнике подъездов?
Угол дома был уже совсем рядом, и я решил не оглядываться.
– Твою мать! Мужик! Стой! – крикнул кривоногий.
И тут мне на помощь неожиданно пришел Мерин:
– Может, этот придурок глухонемой?
– Чего?.. – спросил кривоногий.
– Я говорю, может, он глухонемой? У них тут на Гвардейской фабрика…
– Какая фабрика?
– Ну, глухонемых… Они там игрушки палят.
– А-а… – протянул кривоногий, явно теряя ко мне интерес.
Я уже почти добрался до угла, когда сзади послышался голос Мерина:
– Стой…
– Чего?
– Если бы он был глухонемым, у него бы за ухом была машинка, слуховая…
Позади повисла пауза, но я как раз нырнул за угол и со всех ног бросился к забору гаражного кооператива. И только тут из-за дома донесся запоздалый вопль кривоногого:
– Твою мать! Это он!
Не оглядываясь, я взлетел на забор, прыгнул вниз и бросился к узкому просвету между ближайшими гаражами. Поначалу я здорово оторвался от своих преследователей. Гаражный кооператив просматривался из моих окон вдоль и поперек. Так что бежал я не вслепую, а вроде как по карте, только карта эта была у меня в голове.
Моей целью был противоположный забор. За этим забором проходила железнодорожная ветка, вдоль нее петляла в зарослях тропинка, а за тропинкой тянулся еще один забор – какой-то базы. Железнодорожная ветка в ворота этой самой базы метрах в двухстах справа и упиралась. Но сматываться я собирался не в сторону ворот, а влево – к проспекту Челюскинцев.
Поначалу все у меня получалось здорово. Я протискивался в просвет между соседними гаражами, бежал по проезду влево или вправо и нырял в очередную щель. В сплошной стене гаражей просветов было немного – два-три на один проезд. Но я примерно представлял, где они, и очень быстро добрался до предпоследнего проезда.
Тут я впервые оглянулся и увидел Мерина. С сумкой наперевес он торчал на крыше гаража метрах в сорока позади. Я сразу метнулся назад к стенке, но Мерин успел меня заметить и крикнул:
– Вон он!
Держась под прикрытием гаражей, я тут же бросился влево, в самый конец проезда. Тот угол кооператива был застроен не до конца, и я рассчитывал одним махом оказаться у забора. По дороге я умудрился зацепить какое-то ведро, из ворот гаража выскочил хозяин и что-то заорал мне вслед. А вообще народу в кооперативе в этот час было немного, и это сильно упрощало задачу моим преследователям.
Едва я нырнул за последний гараж, как сзади снова заорал Мерин:
– Вон он! В углу!
Стрелять он пока не стрелял, потому что показался я в поле его зрения буквально на какой-то миг, но где-то на подходе был кривоногий. А мне еще нужно было как-то оказаться на той стороне забора. И тут мне вдруг взбрело в голову, что если я вернусь по последнему проезду назад, то этим очень сильно собью их с толку. В том смысле, что Мерин наверняка будет меня высматривать у забора в углу.
Наверное, трудно было придумать что-нибудь глупее, но я тут же развернулся и бросился назад по проезду.
Проскакав таким макаром метров сто, я метнулся к просвету в последнем ряду гаражей, и только тут далеко позади в проезде показался кривоногий. Мерин торчал на крыше, держась подальше от угла, и смотрел не в мою сторону. Кривоногий же сразу заметил меня и что-то заорал, но я с разгона взлетел на забор и рухнул вниз еще до того, как Мерин успел сообразить что к чему.
Глава 8
Упав в кусты, я тут же вскочил на ноги и вдруг понял, что бежать мне некуда. Кривоногий с Мерином уже наверняка мчались к забору кооператива и тем самым отрезали мне единственный путь в город.
Позади виднелись высоченные, опутанные колючей проволокой ворота базы, справа – такой же забор. А спереди ко мне приближались Мерин с кривоногим. И тут до меня дошло: единственное, что мне остается, – это улепетывать обратно в кооператив.
Но в тот момент я был настолько пришиблен своей дуростью, что не успел сделать и этого. А потом впереди послышались голоса, и меня хватило только на то, чтобы в отчаянии оглянуться по сторонам. Тут я вдруг наткнулся взглядом на кучу мусора метрах в пяти позади.
Мусор сбрасывали прямо через забор кооператива в какую-то яму. Наверняка экологические службы не наведывались в этот чертов тупик уже давно, и куча собралась приличная – при желании по ней можно было съехать с забора словно с горки. Способ был, конечно, не очень эстетический, но при виде этой кучи во мне вновь затеплилась надежда, и я бросился к ней.
Кривоногий с Мерином приближались, так что времени на раздумья у меня не было. По пояс втиснувшись между краем ямы и мусором, я вдруг понял, что так дело не пойдет. Яма оказалась недостаточно глубокой. Между тем голоса раздавались уже совсем близко.
Я в отчаянии заработал ногами и погрузился еще сантиметров на тридцать. Это был предел. Куча мусора навалилась на меня сзади, прижимая грудью к краю ямы. Я и так едва дышал, а голова и руки еще оставались наверху. Кривоногий и Мерин немного задержались, но вот-вот должны были показаться из-за кустов.
Я снова в отчаянии оглянулся и увидел торчащую сзади картонную коробку. До нее было не меньше метра, но это был мой последний шанс. В отчаянном рывке я дотянулся до нее, выдернул из кучи и нацепил на себя.
Мусор с шумом осел, и из-за кустов тут же донесся испуганный голос Мерина:
– Слышал?
– Заткнись… – прошипел кривоногий. – Давай вперед, я прикрою.
– Я че – Матросов? Пошли вместе.
– Я сказал, – снова прошипел кривоногий, – посмотри, чего там…
В этой чертовой коробке жутко воняло прогорклым маслом, крысами и еще какой-то дрянью. Я почти задыхался, сердце мое бешено колотилось. Прошло секунд десять или чуть больше. А потом где-то совсем рядом раздался голос Мерина:
– Твою мать! Это крысы!
– Чего?.. – из-за куста спросил кривоногий.
– Чего-чего… Мусорка тут, – сплюнул Мерин точнехонько на коробку. – Крысы бегают. Давай сваливать, он наверняка уже давно дернул.
– А если не дернул?
– Ага! Такой он дурак…
– Закрой поддувало! Пошли дальше.
– Пошли-пошли… – заскулил, отдаляясь, Мерин. – Липковские на Пушкинской косяков напороли, а нам теперь под пули соваться.
– Липковские уже в морге, им все до фени, а нам Киргиз голову свернет…
Они отдалились, я наконец перевел дух, а в моей голове все сидела последняя фраза Мерина. Он здорово не хотел со мной встречаться, но дело было даже не в этом. Дело было в том, что он сказал: «…а нам теперь под пули соваться». В общем, только в этот момент до меня вдруг дошло, что в барсетке у меня пистолет. Самый настоящий.
Не без труда вытащив его из барсетки, я вспомнил институтские занятия по военной подготовке, опустил флажок предохранителя и передернул затвор. А потом замер.
Пистолет был готов к бою, а я – нет. Сжимая в руке пластмассовую рукоятку, я вдруг понял, что ни за что не заставлю себя выстрелить в живого человека, даже если это такая скотина, как кривоногий или Мерин.
А потом от ворот базы снова послышались голоса. Кривоногий с Мерином возвращались. Кривоногий матерился и, судя по треску ветвей, рыскал по кустам. Мерин, как обычно, плелся сзади. Он заметно повеселел, но все равно скулил, что нужно побыстрее сматываться.
– Как сквозь землю провалился! – проговорил кривоногий, приближаясь. – Глянь-ка еще вон там…
– Да нет там никого! Ушел он давно! Давай сматываться, пока кто-нибудь не навел мусоров.
– Ладно, – вдруг проговорил кривоногий, останавливаясь прямо напротив коробки. – Мы свое дело сделали. Так и скажем Киргизу, понял?
– Понял, понял, – обрадовался Мерин. – Пошли, ты чего?
– Отлить надо, – пробурчал кривоногий, и тут же в землю рядом с коробкой ударила тугая струя.
Прежде чем я успел испугаться, горячие капли вперемешку с землей брызнули под краем коробки мне в лицо и залепили рот. Жуткая вонь тут же нахлынула на меня, но это было еще не все. Блаженно крякнув, кривоногий перевел струю на коробку. Напор у него был как из брандспойта. Струя била в коробку, коробка грохотала и вздрагивала. Потом коробка начала протекать. Сперва на мою голову упала одна тяжелая капля, потом вторая и третья. А потом капли слились в струйку, и струйка эта зажурчала по моей голове куда-то за шиворот…
– Хорошо! – снова крякнул наверху кривоногий. – А, Мерин?
И тут меня вдруг прорвало.
– А-а-а! – завопил я, отбрасывая коробку в сторону и нажимая на курок.
Три пули одна за другой вонзились в грудь кривоногого, и он рухнул замертво в собственную лужу. В тот же миг я повернул голову и увидел метрах в трех от себя перекошенную рожу Мерина. Застыв в оцепенении, он пытался открыть негнущейся рукой сумку, но так и не успел. Какую-то секунду мы смотрели друг на друга, потом Мерин бросился бежать, а я начал стрелять.
Он успел сделать всего несколько шагов. Потом в его спине появилась дырка, Мерин качнулся и с усилием занес ногу для следующего шага. Только сделать его он так и не смог. Палил я безостановочно, и в спину Мерина одна за другой вонзились еще четыре пули. И Мерин упал.
По инерции я выстрелил еще дважды и только потом с трудом разогнул палец на курке. Оглушенный внезапно наступившей тишиной, я какое-то время с ужасом смотрел на распростертые на земле тела, а потом одним махом выскочил из ямы.
Не знаю, как это у меня получилось и откуда взялись силы – в тот момент я об этом просто не думал. Единственной моей мыслью было как можно скорее бежать от этого кошмара.
И я побежал. Сзади на штанах болталась какая-то консервная банка, но я не обращал на нее внимания. Почти сразу же к горлу подкатил ком. Я как-то странно икнул, потом еще раз и еще. Первый раз меня вырвало метров через тридцать. Разогнувшись, я побежал дальше, но позывы к рвоте не прекращались.
А потом меня просто вывернуло наизнанку. Я уже не мог бежать и буквально рухнул на траву. С полминуты я простоял на коленях и только после этого смог поднять голову. Спазмы неожиданно отступили, я вытерся рукавом и удивился.
Вокруг стояла неправдоподобная тишина. Не совсем, конечно, – где-то далеко за воротами базы лаяла собака, от проспекта доносились гудки, кто-то рихтовал кузов в кооперативе. Жизнь продолжалась, несмотря на то, что только что совсем рядом мною были убиты два человека. Вернее, два бандита, но все же. Ничего не изменилось вокруг, всем было на это наплевать, никто не собирался гнаться за мной и не кричал: «Убили! Убили!..»
Это здорово на меня подействовало. Не то, что я кого-то убил, а то, что всем было на это наплевать. И в тот момент я вдруг понял, что если мне суждено из всего этого выпутаться, то надеяться нужно только на себя.
Глава 9
Поднявшись, я быстро оглянулся и поспешно сунул пистолет в барсетку. От него следовало как можно скорее избавиться, но не здесь и не сейчас. Да и мне, несмотря на полный пофигизм отдельных граждан и организаций, задерживаться тут не стоило.
Направляясь быстрым шагом к проспекту, я кое-как попытался привести себя в порядок. Несмотря на все мои старания, выглядел я, конечно, жутковато. Это было ясно и без зеркала, так что первым делом нужно было переодеться и умыться, а уже потом думать, что делать дальше. Но в то же время я знал наверняка, что домой мне лучше пока не соваться.
До проспекта я добрался благополучно. Уже сворачивая с тропинки в тупиковый переулок, встретил какую-то бабку с сумкой, но шла она не в сторону базы, а в обход гаражей к нашим домам. Бабка бормотала себе под нос что-то насчет нищенских пенсий и не удостоила меня даже взглядом.
Зато я сообразил, что она возвращается с Николаевского рынка, и понял, где можно разжиться подходящей одежкой. Перейдя на другую сторону проспекта Челюскинцев, я сразу нырнул во дворы и минут через пять оказался на рынке.
Первым делом я по-быстрому обмылся под краном в туалете, а потом купил приличные светлые брюки, рубашку и туфли и там же в палатке переоделся. Продавщица тем временем где-то разменяла мою сотку баксов и, морщась, упаковала старые шмотки в пакет. Пакет я сбросил в мусорный бак, напоследок купил солнцезащитные очки и снова нырнул во дворы.
Себя в порядок я привел довольно быстро, и теперь было самое время попытаться сделать то же со своими делами. Версий произошедшего у меня по-прежнему было всего две. Первая и самая простая заключалась в том, что тогда в сквере на скамейке меня просто с кем-то перепутали. Слов нет, эта версия была хороша, и к ней я склонялся с самого начала. И все было бы замечательно, но такой подход к случившемуся едва не стоил мне жизни.
И я снова возвращался к уже отброшенной и жутковатой версии, по которой все, что произошло и еще должно было произойти, совсем не случайность, а результат тщательно продуманной и спланированной комбинации шутника плешивого. Но чем больше я об этом думал, тем больше убеждался, что это бред. Устраивать столь сложные и дорогостоящие мистификации мог только сумасшедший. А плешивый на сумасшедшего походил мало.
В общем, я передумал еще много чего, а потом плюнул на это дело. Главный вопрос сейчас заключался в том, зачем людям Киргиза понадобилось меня убивать, если в сквере меня просто перепутали? Только выяснив это, я мог понять, что мне делать дальше.
Опыта у меня в таких делах не было никакого, но в конце концов я решил сбросить нос и барсетку в канализационный колодец, а пистолет оставить. Конечно, это было очень опасно и непрофессионально. Но в пистолете, к моему удивлению, оставалось еще целых семь патронов, и они могли мне очень пригодиться.
Под кобуру я приспособил купленную по дороге поясную сумку и решил наведаться в одно место…
Глава 10
Повернув с Воропаевской на Пушкинскую, я поправил очки и прогулочным шагом направился к НИИ. Решиться на это было нелегко, но я понимал, что уж здесь-то меня никто не ждет наверняка. Правда, на всякий случай я подстригся в какой-то парикмахерской, и теперь даже сам себя с трудом узнавал в витринах.
Повернув на Пушкинскую, я миновал таксофон, по которому разговаривал какой-то тип, небрежно скользнул взглядом по прилавку с книгами и вдруг почти понял, как меня вычислили люди Киргиза.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4
Угол дома был уже совсем рядом, и я решил не оглядываться.
– Твою мать! Мужик! Стой! – крикнул кривоногий.
И тут мне на помощь неожиданно пришел Мерин:
– Может, этот придурок глухонемой?
– Чего?.. – спросил кривоногий.
– Я говорю, может, он глухонемой? У них тут на Гвардейской фабрика…
– Какая фабрика?
– Ну, глухонемых… Они там игрушки палят.
– А-а… – протянул кривоногий, явно теряя ко мне интерес.
Я уже почти добрался до угла, когда сзади послышался голос Мерина:
– Стой…
– Чего?
– Если бы он был глухонемым, у него бы за ухом была машинка, слуховая…
Позади повисла пауза, но я как раз нырнул за угол и со всех ног бросился к забору гаражного кооператива. И только тут из-за дома донесся запоздалый вопль кривоногого:
– Твою мать! Это он!
Не оглядываясь, я взлетел на забор, прыгнул вниз и бросился к узкому просвету между ближайшими гаражами. Поначалу я здорово оторвался от своих преследователей. Гаражный кооператив просматривался из моих окон вдоль и поперек. Так что бежал я не вслепую, а вроде как по карте, только карта эта была у меня в голове.
Моей целью был противоположный забор. За этим забором проходила железнодорожная ветка, вдоль нее петляла в зарослях тропинка, а за тропинкой тянулся еще один забор – какой-то базы. Железнодорожная ветка в ворота этой самой базы метрах в двухстах справа и упиралась. Но сматываться я собирался не в сторону ворот, а влево – к проспекту Челюскинцев.
Поначалу все у меня получалось здорово. Я протискивался в просвет между соседними гаражами, бежал по проезду влево или вправо и нырял в очередную щель. В сплошной стене гаражей просветов было немного – два-три на один проезд. Но я примерно представлял, где они, и очень быстро добрался до предпоследнего проезда.
Тут я впервые оглянулся и увидел Мерина. С сумкой наперевес он торчал на крыше гаража метрах в сорока позади. Я сразу метнулся назад к стенке, но Мерин успел меня заметить и крикнул:
– Вон он!
Держась под прикрытием гаражей, я тут же бросился влево, в самый конец проезда. Тот угол кооператива был застроен не до конца, и я рассчитывал одним махом оказаться у забора. По дороге я умудрился зацепить какое-то ведро, из ворот гаража выскочил хозяин и что-то заорал мне вслед. А вообще народу в кооперативе в этот час было немного, и это сильно упрощало задачу моим преследователям.
Едва я нырнул за последний гараж, как сзади снова заорал Мерин:
– Вон он! В углу!
Стрелять он пока не стрелял, потому что показался я в поле его зрения буквально на какой-то миг, но где-то на подходе был кривоногий. А мне еще нужно было как-то оказаться на той стороне забора. И тут мне вдруг взбрело в голову, что если я вернусь по последнему проезду назад, то этим очень сильно собью их с толку. В том смысле, что Мерин наверняка будет меня высматривать у забора в углу.
Наверное, трудно было придумать что-нибудь глупее, но я тут же развернулся и бросился назад по проезду.
Проскакав таким макаром метров сто, я метнулся к просвету в последнем ряду гаражей, и только тут далеко позади в проезде показался кривоногий. Мерин торчал на крыше, держась подальше от угла, и смотрел не в мою сторону. Кривоногий же сразу заметил меня и что-то заорал, но я с разгона взлетел на забор и рухнул вниз еще до того, как Мерин успел сообразить что к чему.
Глава 8
Упав в кусты, я тут же вскочил на ноги и вдруг понял, что бежать мне некуда. Кривоногий с Мерином уже наверняка мчались к забору кооператива и тем самым отрезали мне единственный путь в город.
Позади виднелись высоченные, опутанные колючей проволокой ворота базы, справа – такой же забор. А спереди ко мне приближались Мерин с кривоногим. И тут до меня дошло: единственное, что мне остается, – это улепетывать обратно в кооператив.
Но в тот момент я был настолько пришиблен своей дуростью, что не успел сделать и этого. А потом впереди послышались голоса, и меня хватило только на то, чтобы в отчаянии оглянуться по сторонам. Тут я вдруг наткнулся взглядом на кучу мусора метрах в пяти позади.
Мусор сбрасывали прямо через забор кооператива в какую-то яму. Наверняка экологические службы не наведывались в этот чертов тупик уже давно, и куча собралась приличная – при желании по ней можно было съехать с забора словно с горки. Способ был, конечно, не очень эстетический, но при виде этой кучи во мне вновь затеплилась надежда, и я бросился к ней.
Кривоногий с Мерином приближались, так что времени на раздумья у меня не было. По пояс втиснувшись между краем ямы и мусором, я вдруг понял, что так дело не пойдет. Яма оказалась недостаточно глубокой. Между тем голоса раздавались уже совсем близко.
Я в отчаянии заработал ногами и погрузился еще сантиметров на тридцать. Это был предел. Куча мусора навалилась на меня сзади, прижимая грудью к краю ямы. Я и так едва дышал, а голова и руки еще оставались наверху. Кривоногий и Мерин немного задержались, но вот-вот должны были показаться из-за кустов.
Я снова в отчаянии оглянулся и увидел торчащую сзади картонную коробку. До нее было не меньше метра, но это был мой последний шанс. В отчаянном рывке я дотянулся до нее, выдернул из кучи и нацепил на себя.
Мусор с шумом осел, и из-за кустов тут же донесся испуганный голос Мерина:
– Слышал?
– Заткнись… – прошипел кривоногий. – Давай вперед, я прикрою.
– Я че – Матросов? Пошли вместе.
– Я сказал, – снова прошипел кривоногий, – посмотри, чего там…
В этой чертовой коробке жутко воняло прогорклым маслом, крысами и еще какой-то дрянью. Я почти задыхался, сердце мое бешено колотилось. Прошло секунд десять или чуть больше. А потом где-то совсем рядом раздался голос Мерина:
– Твою мать! Это крысы!
– Чего?.. – из-за куста спросил кривоногий.
– Чего-чего… Мусорка тут, – сплюнул Мерин точнехонько на коробку. – Крысы бегают. Давай сваливать, он наверняка уже давно дернул.
– А если не дернул?
– Ага! Такой он дурак…
– Закрой поддувало! Пошли дальше.
– Пошли-пошли… – заскулил, отдаляясь, Мерин. – Липковские на Пушкинской косяков напороли, а нам теперь под пули соваться.
– Липковские уже в морге, им все до фени, а нам Киргиз голову свернет…
Они отдалились, я наконец перевел дух, а в моей голове все сидела последняя фраза Мерина. Он здорово не хотел со мной встречаться, но дело было даже не в этом. Дело было в том, что он сказал: «…а нам теперь под пули соваться». В общем, только в этот момент до меня вдруг дошло, что в барсетке у меня пистолет. Самый настоящий.
Не без труда вытащив его из барсетки, я вспомнил институтские занятия по военной подготовке, опустил флажок предохранителя и передернул затвор. А потом замер.
Пистолет был готов к бою, а я – нет. Сжимая в руке пластмассовую рукоятку, я вдруг понял, что ни за что не заставлю себя выстрелить в живого человека, даже если это такая скотина, как кривоногий или Мерин.
А потом от ворот базы снова послышались голоса. Кривоногий с Мерином возвращались. Кривоногий матерился и, судя по треску ветвей, рыскал по кустам. Мерин, как обычно, плелся сзади. Он заметно повеселел, но все равно скулил, что нужно побыстрее сматываться.
– Как сквозь землю провалился! – проговорил кривоногий, приближаясь. – Глянь-ка еще вон там…
– Да нет там никого! Ушел он давно! Давай сматываться, пока кто-нибудь не навел мусоров.
– Ладно, – вдруг проговорил кривоногий, останавливаясь прямо напротив коробки. – Мы свое дело сделали. Так и скажем Киргизу, понял?
– Понял, понял, – обрадовался Мерин. – Пошли, ты чего?
– Отлить надо, – пробурчал кривоногий, и тут же в землю рядом с коробкой ударила тугая струя.
Прежде чем я успел испугаться, горячие капли вперемешку с землей брызнули под краем коробки мне в лицо и залепили рот. Жуткая вонь тут же нахлынула на меня, но это было еще не все. Блаженно крякнув, кривоногий перевел струю на коробку. Напор у него был как из брандспойта. Струя била в коробку, коробка грохотала и вздрагивала. Потом коробка начала протекать. Сперва на мою голову упала одна тяжелая капля, потом вторая и третья. А потом капли слились в струйку, и струйка эта зажурчала по моей голове куда-то за шиворот…
– Хорошо! – снова крякнул наверху кривоногий. – А, Мерин?
И тут меня вдруг прорвало.
– А-а-а! – завопил я, отбрасывая коробку в сторону и нажимая на курок.
Три пули одна за другой вонзились в грудь кривоногого, и он рухнул замертво в собственную лужу. В тот же миг я повернул голову и увидел метрах в трех от себя перекошенную рожу Мерина. Застыв в оцепенении, он пытался открыть негнущейся рукой сумку, но так и не успел. Какую-то секунду мы смотрели друг на друга, потом Мерин бросился бежать, а я начал стрелять.
Он успел сделать всего несколько шагов. Потом в его спине появилась дырка, Мерин качнулся и с усилием занес ногу для следующего шага. Только сделать его он так и не смог. Палил я безостановочно, и в спину Мерина одна за другой вонзились еще четыре пули. И Мерин упал.
По инерции я выстрелил еще дважды и только потом с трудом разогнул палец на курке. Оглушенный внезапно наступившей тишиной, я какое-то время с ужасом смотрел на распростертые на земле тела, а потом одним махом выскочил из ямы.
Не знаю, как это у меня получилось и откуда взялись силы – в тот момент я об этом просто не думал. Единственной моей мыслью было как можно скорее бежать от этого кошмара.
И я побежал. Сзади на штанах болталась какая-то консервная банка, но я не обращал на нее внимания. Почти сразу же к горлу подкатил ком. Я как-то странно икнул, потом еще раз и еще. Первый раз меня вырвало метров через тридцать. Разогнувшись, я побежал дальше, но позывы к рвоте не прекращались.
А потом меня просто вывернуло наизнанку. Я уже не мог бежать и буквально рухнул на траву. С полминуты я простоял на коленях и только после этого смог поднять голову. Спазмы неожиданно отступили, я вытерся рукавом и удивился.
Вокруг стояла неправдоподобная тишина. Не совсем, конечно, – где-то далеко за воротами базы лаяла собака, от проспекта доносились гудки, кто-то рихтовал кузов в кооперативе. Жизнь продолжалась, несмотря на то, что только что совсем рядом мною были убиты два человека. Вернее, два бандита, но все же. Ничего не изменилось вокруг, всем было на это наплевать, никто не собирался гнаться за мной и не кричал: «Убили! Убили!..»
Это здорово на меня подействовало. Не то, что я кого-то убил, а то, что всем было на это наплевать. И в тот момент я вдруг понял, что если мне суждено из всего этого выпутаться, то надеяться нужно только на себя.
Глава 9
Поднявшись, я быстро оглянулся и поспешно сунул пистолет в барсетку. От него следовало как можно скорее избавиться, но не здесь и не сейчас. Да и мне, несмотря на полный пофигизм отдельных граждан и организаций, задерживаться тут не стоило.
Направляясь быстрым шагом к проспекту, я кое-как попытался привести себя в порядок. Несмотря на все мои старания, выглядел я, конечно, жутковато. Это было ясно и без зеркала, так что первым делом нужно было переодеться и умыться, а уже потом думать, что делать дальше. Но в то же время я знал наверняка, что домой мне лучше пока не соваться.
До проспекта я добрался благополучно. Уже сворачивая с тропинки в тупиковый переулок, встретил какую-то бабку с сумкой, но шла она не в сторону базы, а в обход гаражей к нашим домам. Бабка бормотала себе под нос что-то насчет нищенских пенсий и не удостоила меня даже взглядом.
Зато я сообразил, что она возвращается с Николаевского рынка, и понял, где можно разжиться подходящей одежкой. Перейдя на другую сторону проспекта Челюскинцев, я сразу нырнул во дворы и минут через пять оказался на рынке.
Первым делом я по-быстрому обмылся под краном в туалете, а потом купил приличные светлые брюки, рубашку и туфли и там же в палатке переоделся. Продавщица тем временем где-то разменяла мою сотку баксов и, морщась, упаковала старые шмотки в пакет. Пакет я сбросил в мусорный бак, напоследок купил солнцезащитные очки и снова нырнул во дворы.
Себя в порядок я привел довольно быстро, и теперь было самое время попытаться сделать то же со своими делами. Версий произошедшего у меня по-прежнему было всего две. Первая и самая простая заключалась в том, что тогда в сквере на скамейке меня просто с кем-то перепутали. Слов нет, эта версия была хороша, и к ней я склонялся с самого начала. И все было бы замечательно, но такой подход к случившемуся едва не стоил мне жизни.
И я снова возвращался к уже отброшенной и жутковатой версии, по которой все, что произошло и еще должно было произойти, совсем не случайность, а результат тщательно продуманной и спланированной комбинации шутника плешивого. Но чем больше я об этом думал, тем больше убеждался, что это бред. Устраивать столь сложные и дорогостоящие мистификации мог только сумасшедший. А плешивый на сумасшедшего походил мало.
В общем, я передумал еще много чего, а потом плюнул на это дело. Главный вопрос сейчас заключался в том, зачем людям Киргиза понадобилось меня убивать, если в сквере меня просто перепутали? Только выяснив это, я мог понять, что мне делать дальше.
Опыта у меня в таких делах не было никакого, но в конце концов я решил сбросить нос и барсетку в канализационный колодец, а пистолет оставить. Конечно, это было очень опасно и непрофессионально. Но в пистолете, к моему удивлению, оставалось еще целых семь патронов, и они могли мне очень пригодиться.
Под кобуру я приспособил купленную по дороге поясную сумку и решил наведаться в одно место…
Глава 10
Повернув с Воропаевской на Пушкинскую, я поправил очки и прогулочным шагом направился к НИИ. Решиться на это было нелегко, но я понимал, что уж здесь-то меня никто не ждет наверняка. Правда, на всякий случай я подстригся в какой-то парикмахерской, и теперь даже сам себя с трудом узнавал в витринах.
Повернув на Пушкинскую, я миновал таксофон, по которому разговаривал какой-то тип, небрежно скользнул взглядом по прилавку с книгами и вдруг почти понял, как меня вычислили люди Киргиза.
Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
1 2 3 4