Этих людей вполне устраивал привычный комфорт в обрамлении дикой природы, и лишний адреналин их не прельщал совершенно.
Тем не менее Гурову удалось сколотить небольшую компанию, которая все же отдавала предпочтение здоровому времяпрепровождению. Они вдоволь постучали мячом на волейбольной площадке, наигрались в теннис, наплавались в бассейне, но к третьему дню, как это часто бывает, начались разброд и шатание. Один из партнеров неожиданно простудился, один запил, двое познакомились с красивыми женщинами, и здоровая спортивная жизнь свернулась сама собой. Оказавшись в вакууме, Гуров предпринял еще одну попытку осуществить свою мечту. На этот раз он не стал спрашивать ни у кого совета, а сразу же разыскал инструктора, который, по идее, должен был заниматься с желающими таким увлекательным делом, как сплав по реке на резиновых лодках.
Инструктор оказался невысоким плотным человеком с короткой стрижкой и тяжелым взглядом. Гуров отыскал его в дальнем конце комплекса, в каком-то ангаре, где инструктор и его помощник, русый молчаливый паренек, осматривали свое лодочное хозяйство. Инструктор был одет в роскошный спортивный костюм с багровым отливом и белоснежными вставками. Паренек же выглядел простовато и смахивал на деревенского жителя.
Гуров представился и поинтересовался, может ли он влиться в стройные ряды гребцов и путешественников. Он вовсю старался расположить к себе собеседника, держался почтительно и подшучивал над собой, но цели своей так и не добился.
Инструктор выслушал его молча, не глядя даже в его сторону, а потом неприязненно сказал:
– Опыт сплава по горным рекам имеется? Вижу, что не имеется. Так чего мы будем друг другу голову морочить? Через два дня ребята приезжают, которые серьезно этим делом занимаются. У нас договор с телевидением – мы документальный репортаж снимаем. Так что некогда мне тут детский сад разводить. Мне снаряжение проверить надо, чтобы комар носа не подточил, понятно? Вот через неделю-полторы подходите, поговорим.
– Любопытный коленкор получается, – сказал Гуров. – Заманиваете отдыхающих, перспективы развертываете. Сплав по реке, подъем на скалы, адреналин, понимаешь. К услугам отдыхающих опытные инструкторы… А на деле выходит, что все это фуфло? Опытные инструкторы своими проектами заняты, на бедных отдыхающих ноль внимания, даже имя свое назвать отказываются…
На этот раз инструктор посмотрел на Гурова внимательно.
– Куприянов моя фамилия, – четко сказал он. – Запомнили? Можете пожаловаться, если хочется. Только вы учтите, мне ваши жалобы по хрену. Я со своей квалификацией место всегда найду. Да меня в любой момент в сборную возьмут, понятно? А вам-то, если откровенно, для чего это понадобилось? Человек вы с виду солидный, чепухой заниматься не должны…
– Любопытно, выходит, вы занимаетесь чепухой? – засмеялся Гуров.
– Я занимаюсь своим делом, – отрезал Куприянов. – А вот если бы я начал заниматься вашим делом, то получилась бы чепуха, понятно? Вы кто по жизни? Какой-нибудь коммерческий директор?
– Ну это вы мне льстите! – запротестовал Гуров. – Коммерция – это не моя грядка. Моя должность куда скромнее. И все-таки я не пойму, почему мне возбраняется заняться речным спортом?
– Да ничего вам не возбраняется! – с досадой сказал Куприянов. – Ну, подходите утром после завтрака на нашу базу. Там и решим, что с вами делать. База на берегу. Найдете по указателям. Тут кругом эти чертовы указатели, не заблудитесь… – И он отвернулся, давая понять, что всякие дальнейшие переговоры с человеком, никогда не бравшим в руки весла, считает невозможными.
Гуров не стал дальше навязывать свое общество занятым людям и отправился бродить по территории комплекса, мучительно ломая голову, чем бы развлечь себя в этом райском местечке. С активным отдыхом получалось не очень. Гуров собирался уже ради смеха пообщаться с инструктором по скалолазанию, но тут на пути ему попался тот самый юноша, что возился с Куприяновым в ангаре. Нагруженный алюминиевыми веслами, он спешил куда-то с озабоченным выражением на лице. Гуров подмигнул ему как хорошему знакомому и спросил:
– Помочь?
Юноша остановился и сказал виновато:
– Ну что вы! Я сам, – а потом, немного помедлив, добавил: – Вы, наверное, на Степаныча обиделись? Не обижайтесь. Он хороший мужик. Он пацанов из нашей деревни всему учит. Инвентарь дает – лодки там, костюмы. Он строгий, но терпеливый. Не орет никогда и все показывает. И вообще он детей любит.
– Да кто же их не любит? – заметил Гуров.
– Не, он особенно, – смущенно пояснил юноша. – Его это… жена бросила и уехала с ребенком. С пацаном десятилетним. Ну а Игорь Степаныч от тоски к нам сюда подался.
– Печальная история, – сказал Гуров. – А тебя-то как зовут?
– Петькой меня зовут, – ответил парнишка. – Я вон из ближней деревни. Оттуда почти все здесь работают. Если бы не этот оздоровительный комплекс, и не знаю, что делали бы. Тут ведь работы вообще не было. Половина деревни в город подалась на заработки. А я, слава богу, вот теперь у Степаныча работаю. Он меня на полную ставку устроил, хотя мне и не положено. Но он меня всему учит. А деньги хорошие.
– А знаешь, – сказал ему Гуров, – я на твоего Степаныча нисколько и не обиделся. Может, он и прав. Каждый должен заниматься своим делом. А мне, наверное, и в самом деле поздновато сплавляться по бурным рекам. Но вот весла я тебе помогу поднести. Давай половину!
– Что вы! – запротестовал Петька. – Я сам. Вы отдыхающий. А я сильный. Вы не смотрите, что я худой. Я жилистый, как батя. А батя у меня…
– Я тоже жилистый, – заявил Гуров. – Только боюсь, что после этого отдыха все мои жилы жирком зарастут. А сейчас я просто надеюсь, что ты мне покажешь, где тут у вас база. Ну а уж раз вместе в одном направлении идем, то и ношу должны разделить поровну, это закон такой неписаный. Давай-давай, не стесняйся!
Гуров все-таки отобрал у Петьки половину весел, и дальше они пошли вдвоем. С территории комплекса уходило в лес множество троп, и почти каждая была снабжена табличкой-указателем, на которой подробным образом расписывалось, куда эта тропа ведет и какие неприятности поджидают на ней отдыхающих. Читая эти предостережения, Гуров от души веселился, вспоминая сказочное: «Налево пойдешь – коня потеряешь», и так далее. Хотя в целом он одобрял такую предупредительность. Она свидетельствовала о том, что хозяева комплекса и в самом деле не хотят неприятностей. Трудно сказать, принимали ли всерьез эти предупреждения отдыхающие, но за пределы благоустроенного мирка пока никто из них особенно не стремился. Возможно, многие, как и Гуров, пока только присматривались.
Поспевая за деловито шагающим по тропе юношей, Гуров немного удивлялся себе, почему до сих пор он как бы сторонился природы, которая здесь была к нему близка как никогда. Даже на речку выбрался впервые за три дня. То ли действительно присматривался, то ли стал до мозга костей городским человеком, который с большей охотой рассуждает о природе, нежели в ней обитает. Недаром Куприянов разговаривал с ним таким натянутым тоном.
Но сейчас свежий смолистый воздух, теплые лучи солнца, проникающие сквозь кроны хвойных деревьев, отзвук бурлящего потока в отдалении – все это так приятно ласкало зрение и слух, что Гуров всерьез подумал, не переселиться ли ему из современного номера с евроремонтом куда-нибудь в лесную чащу, построить шалаш и добывать себе пищу рыбалкой и охотой. В таком виде отдых его был бы куда полноценнее и было бы потом что рассказать Крячко и генералу. Марии, разумеется, о таком легкомысленном поступке не расскажешь, это исключено. Женщинам не дано постичь мужские побуждения.
– Сейчас осторожнее! – сказал вдруг Петька, оборачиваясь. – Камни пойдут. Под ноги смотрите. А то вы в городских ботиночках, я смотрю. Зашибетесь или ногу подвернете…
– Не волнуйся, – ответил Гуров. – Уж не настолько я плох, чтобы ноги на ровном месте ломать.
Вскоре, однако, он убедился – камней под ногами появилось великое множество. Реже стали деревья и слышнее шум потока. А потом они совершенно неожиданно вышли к берегу неширокой, но удивительно вертлявой реки, которая вприпрыжку скакала по каменным порогам, издавая при этом несмолкаемый, но приятный для слуха шум. С противоположной стороны над рекой нависал скалистый кряж, густо поросший соснами и оттого похожий на гребень с частыми зубьями. Из-за тени, отбрасываемой скалами, вода в реке имела мрачноватый свинцовый цвет, оживляемый только клочьями белой пены. На отлогом каменистом берегу, где были Гуров с Петькой, стоял яркий красно-желтый домик без окон.
– Здесь мы инвентарь храним, когда сезон, – солидно сообщил Петька.
– А не боитесь, что сопрут? – спросил Гуров.
Петька посмотрел на Гурова с обидой.
– Не-е! – с укоризной протянул он. – Кому переть? У нас воров нет, а приезжим зачем? Приезжие люди зажиточные – зачем им весла да шлемы? Я думаю, им и лодки резиновые без надобности. Хотя лодки хороши – что говорить! У нас тут, знаете, даже что имеется? – Он увлекся и подсознательно хотел увлечь и Гурова тоже. – У нас тут баллоны со сжиженным газом! Подключаешь – и лодку за десять секунд надуваешь! Здорово, да? Расчет точный – объем такой, какой надо.
– Действительно, здорово, – согласился Гуров. – Покажешь, как надувать?
– Я бы с удовольствием, – смутился Петька. – Только Куприянов будет ругаться. Без него не могу. Вы подождите полчасика. Он прийти должен. Вот и договоритесь.
– Ну уж нет, – покачал головой Гуров. – Мне твой Куприянов велел завтра приходить. Значит, я так и сделаю. А сейчас на рожон лезть не стану. А то осерчает еще. В нашем деле главное – терпение. Значит, держи пять – завтра еще увидимся.
Гуров пожал Петьке руку, приятно удивившись тому, как не по-юношески крепка эта рука, и потихоньку пошел обратно. «А ведь и в самом деле жилистый черт! – весело подумал он. – Вот подрастет, заматереет, так вообще необыкновенной силищи будет человек! Что значит жизнь на свежем воздухе!»
Он неторопливо шагал по лесной тропе, рассеянно поглядывая по сторонам, и вдруг услышал, как навстречу ему кто-то мчится. Отчетливо был слышен топот тяжелых ног и хриплое дыхание.
«Кто бы это мог быть? – с тревогой подумал Гуров. – Уж не Куприянов ли? Даст он мне выговор за неурочное вторжение!»
Однако, подумав, Гуров отмел это предположение – не мог он представить себе надменного, знающего себе цену инструктора мчащимся по лесу наподобие взбесившегося мамонта. Но этот человек мчался именно так, и через секунду Гуров уже знал, кто это – из леса прямо на него выскочил обливающийся потом Тимофей.
Вид у него был ужасный. Создавалось впечатление, что с момента последней их встречи он так и не снимал ни костюма, ни рубашки, ни галстука. Все на нем было жеваное, мятое, несвежее. На дорогом желтом галстуке темнело масляное пятно. Физиономия Тимофея была густо-багрового цвета, глаза выпучены, изо рта жутко разило перегаром. Он шатался.
Наверное, он так бы и налетел на Гурова, потому что тропа была неширокой, а Тимофей находился в достаточно оглушенном состоянии, но сам Гуров вовремя остановился и, вытянув на всякий случай руки, воскликнул:
– Вот так встреча! А вас тоже к реке потянуло?
Тимофей с разгона едва затормозил и несколько мгновений смотрел на Гурова красными бессмысленными глазами. Ноздри его раздувались, по носу стекал пот. Потом он вдруг ухмыльнулся и с удовлетворением сказал:
– Оба-на! Нашел!
Далее он успокаивающе выставил перед Гуровым ладонь и полез за пазуху. Жестом фокусника он извлек оттуда початую бутылку какого-то крепкого напитка – Гуров успел заметить только темную этикетку, усыпанную звездами и медалями, – и радушно протянул ее своему визави.
– Дерни! – ободряюще сказал он. – Для поднятия духа. Не обижай меня – дерни!
– Я бы с удовольствием, – серьезно сказал Гуров. – Но дал слово врачу – ни грамма алкоголя. А я слово привык держать.
– Ну, ты перец! – с уважением пробормотал Тимофей. – В натуре, мужик! А я, извини, должен принять…
Запрокинув голову, он сделал несколько глотков из горлышка, утер рукавом губы, громко отрыгнул и посмотрел Гурову прямо в глаза.
– Я ведь тебя второй день ищу, – сказал он. – Дело у меня к тебе, Лева! Пропадаю я!
– Это заметно, – кивнул Гуров. – Только я при чем? Тебе бы самому себя в руки взять. Ты посмотри, какая тут красота! Разве можно тут пить?
– Да не! Не в том смысле! – с досадой перебил его Тимофей. – Во-первых, я на отдыхе. Бабы моей тут нету. Красота, это точно! И чтобы я при такой красоте не выпил? Это ты не в тему, Лева! Выпивка мне не вредит, а даже наоборот. И вообще речь не о том.
– А о чем?
Не выпуская из рук бутылки, Тимофей испуганно оглянулся по сторонам, наклонился к самому уху Гурова и трагически прошептал:
– Меня пасут, опер!
– Чего?! – Гуров даже не стал маскировать своего раздражения. – Чего ты несешь? Кто тебя пасет? Черти зеленые? Ты с тех пор, как сел в поезд, хотя бы минуту был трезвый?
– А мне это не обязательно, – мрачно заявил Тимофей. – Я отдыхать приехал. Знаешь, какие я бабки заплатил за отдельный коттедж?.. Теперь вот сижу один в этих апартаментах и трясусь, как сукин сын. Вчера не стал у себя ночевать. Сначала на танцах тусовался, а потом телку одну нашел, и к ней покатились… Ну, там я, правда, опрофанился, честно тебе скажу, Лева! Но это от переживаний… А ты мне должен помочь!
– Да каким образом я могу тебе помочь? – сердито спросил Гуров. – Я не психотерапевт и не нарколог. Я даже не участковый, о чем, честно говоря, жалею. Посадить бы тебя сейчас на пятнадцать суток – вот тогда бы ты быстро пришел в норму!
Их взгляды встретились. Как ни сердит был Гуров, но он едва сумел сдержать смех, когда увидел, с каким негодованием и обидой смотрит на него Тимофей. Некоторое время они рассматривали друг друга, а потом коммерсант с разочарованием сказал:
– Эх, ты! А еще – моя милиция меня бережет! Ты думаешь, Тимофей Тимофеев – горький пропойца? Не такой уж горький я пропойца!

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4