https://wodolei.ru/catalog/unitazy/uglovye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Скорее ради опыта, — сказал он. — Но только если вы станете моим проводником и помощником, как бы больно вам не было…
— Конечно! Страшно только сидеть и ждать. Но почему я?..
— Нанимать кого-то, столь же квалифицированного, было бы непозволительно дорого, тем более на едва заселенной планете, где у каждой пары рук сотня срочных дел. Кроме того, у вас есть мотивация. А мне именно это и нужно.
Световой год — не слишком много по галактическим меркам. Но для человека… К сожалению, звезды по соседству, в пределах девяти световых лет, оказались лишь на один процент пригодны для обитания людей. Да и лететь до них… Небольшую помощь оказывало релятивистское сокращение времени, а также гибернация. Замедлить время в полете можно, но ведь история на родной планете все равно идет своим чередом…
Потому-то путешествия от солнца к солнцу предпринимались редко. Колонистами становились те, у кого были очень веские причины для отъезда. Они брали с собой яйцеклетки домашних животных и ткани растений для ускоренной экзогенетической культивации, и человеческие клетки тоже, для того чтобы население могло расти достаточно быстро, не опасаясь генетического вырождения. Помимо прочего, переселенцы надеялись и на иммиграцию. Два-три раза в столетие прибывал корабль из другой колонии. Не с Земли — Земля давным-давно стала им чужой. Колония, пославшая корабль, была обычно старым поселением. У новых же не было возможностей организовать межзвездные экспедиции.
Само их выживание, не говоря о дальнейшем совершенствовании, было под сомнением. Отцы-основатели вынуждены были обходиться лишь тем, что можно было получить от окружающей среды, не слишком приспособленной для человека.
Яркий пример такого типа колоний — Роланд. Он оказался одной из редчайших счастливых находок — там могли жить люди, там можно было дышать, есть пищу и пить воду, ходить раздетым, если хотелось, собирать урожай, пасти скот, добывать минералы, строить дома, растить детей и внуков… Стоило лететь за три четверти светового года, чтобы сохранить свои ценности и пустить новые корни в новую землю.
Плохо было то, что звезда Шарлеман принадлежала к классу Ф9 и была на сорок процентов ярче Солнца, главным образом за счет предательского ультрафиолетового излучения. К тому же она обрушивала на планету потоки заряженных частиц. У планеты тоже была особенность — эксцентрическая орбита. Посередине короткого, но буйного северного лета, когда планета приближалась к светилу, уровень солнечного излучения составлял две земные нормы; долгой же северной зимой он составлял меньше ее половины.
Жизнь здесь была удобной. Но, нуждаясь в машинах и не имея возможности подготовить достаточное количество специалистов, человек мог пока заселять только территории по верхней долготе. Десятиградусный наклон оси вращения и вытянутая орбита означали, что северная часть Арктического континента на полгода остается без солнечного света. Вокруг Южного полюса лежал только океан.
Другие отличия от Земли тоже были весьма существенны. У Роланда было две луны, маленьких, но вызывающих бурные приливы. Период обращения составлял тридцать два часа, что, хотя и почти неощутимо, влияло на организмы, тысячелетиями приспосабливавшиеся к более быстрому ритму.
Однако человека и в самом деле можно считать человеком, если он понимает, что его истинное предназначение — не специализироваться. Имевшие то и дело в истории место попытки «вморозить» себя во всеобщий образец культуры или идеологии, как правило, заканчивались крахом. Дайте человеку прагматическое занятие для выживания, и он обычно прекрасно справится с ним. Он приспосабливается, и в очень широких пределах.
Эти пределы зависят от потребности человека в солнечном свете, его желания войти частью в окружающую среду и ощущения себя существом, обладающим душой…
Портлондон имел пристани, суда и склады в Полярном проливе. Чуть выше громоздились бетонные стены, штормовые заграждения и высокие черепичные крыши жилищ пяти тысяч постоянных жителей города. Ярких красок не было в свете ламп: город лежал за Полярным кругом.
Однако Шерринфорд заметил:
— Славное местечко, правда? Вот почему я приехал на Роланд.
Барбро не ответила. За дни в Кристмас-Лэндинг, пока они готовились к отъезду, она вымоталась. Глядя в окно такси, увозившего их, она решила, что он имел в виду изобилие лесной зелени и лугов по обочинам дороги, красочность и аромат цветов в садах, трепет крыльев над головами. Не в пример земной северной флоре арктические растения каждый световой час используют для того, чтобы расти и копить энергию. Пока летняя лихорадка не уступит место мягкой зиме, они будут цвести и плодоносить; тогда животные, впавшие в спячку, покинут свои норы, перелетные птицы вернутся на гнездовья…
Внезапно она ощутила, что такси стоит и что они с Шерринфордом уже у отеля. Город был вторым по размерам после столицы, я Эрик скорее всего уже бывал здесь. Улицы были шумными и переполненными, горели рекламы, из лавок, таверн, ресторанов, спортивных центров, дансингов доносилась музыка. Машины перемещались со скоростью текущей патоки; многоэтажные административные здания сияли огнями.
Портлондон соединял громадные пространства переселенцев с остальным миром. Вниз по реке Глория сплавляли лес, доставляли урожай с ферм, чьи владельцы мало-помалу подчиняли жизнь на Роланде себе, везли мясо, ценную кость, меха, добытые охотниками в землях за Горой Троллей. В реку входили из моря грузовые и рыболовные суда, товары с Подсолнечных островов — добыча целого южного континента, где искали удачи отважные люди. Все кричало в Портлондоне, смеялось, сверкало, смотрело сквозь пальцы, чванилось, воровало, проповедовало, напивалось, трудилось, мечтало, вожделело, строило, разрушало, умирало, рождалось, упивалось счастьем, сердилось, печалилось, жадничало, грубило, любило, заносилось и… было человечным. Ни солнечный жар, ки полгода сумерек, ни полный мрак в середине зимы — ничто не останавливало человеческий дух.
По крайчей мере, так говорилось.
Говорилось всеми, кроме тех, кто отселился в сумрачные земли. Барбро привыкла считать само собой разумеющимся, что там складывались любопытные обычаи, легенды и верования, которые умрут, как только край сумрака будет нанесен на карты и освоен.
Погруженная в свои мысли, она едва помнила, как они вышли из такси, разговаривали с портье, как ее проводили в скудно меблированный номер. И только разложив свои вещи, она вспомнила, что Шерринфорд предложил ей встретиться и поговорить.
Она спустилась в холл и постучалась в его дверь.
Он жестом пригласил ее сесть в углу. Она различила на экране видеофона лицо начальника охраны Доусона. Шерринфорд, наверно, позвонил ему и теперь специально посадил ее вне поля зрения камеры. Она нащупала стул и села; ногти впились в колени.
Худой детектив сидел в кресле.
— Прошу прощения за паузу, — сказал он. — Человек ошибся номером. Пьяный, судя по всему…
Доусон хохотнул:
— У нас их тут хватает… — Он погладил- бороду, отпущенную так, словно он был отселенцем, а не горожанином. Обычно вреда от них нет. Им просто нужно «разрядиться» после недель и месяцев в глуши.
— Мне кажется, что такое окружение — чужеродное в миллионах больших и малых аспектов для того, кто был рожден человеком. Мне кажется, что оно странно влияет на личность. Продолжая начатый разговор, Шерринфорд набил свою трубку. Вам, конечно, известно, что моя работа касалась городских и пригородных зон. Изолированным группам редко нужны частные детективы. Теперь ситуация, по-моему, изменилась. Я позвонил, чтобы попросить вашего совета.
— Рад помочь, — сказал Доусон. — Я не забыл, какую услугу вы оказали нам в деле, касающемся убийства де Тахо. Но все же изложите вашу проблему подробнее.
Шерринфорд щелкнул зажигалкой. Табачный дым перебивал запах зелени даже здесь, в двух километрах от ближайшего леса.
— Тут скорее научная миссия, чем розыск беглого должника или промышленного шпиона, — ответил он. — Я держусь двух вероятностей: что некая организация, преступная или религиозная, или еще какая-то, действует уже в течение долгого времени, похищая детей; либо аутлинги из сказок существуют.
— А?.. — На лице Доусона Барбро прочла столько же смятения, сколько удивления. — Да вы шутите!
— Какое там! — улыбнулся Шерринфорд. — Материалы, накопившиеся у нескольких поколений, не следует отбрасывать. Особенно когда они говорят о явлении, становящемся намного более массовым с течением времени, а не наоборот. Не можем мы проигнорировать и засвидетельствованные пропажи маленьких детей, чьи следы даже не были обнаружены. Да и находки, говорящие о том, что Арктику некогда населяла раса разумных существ, которая, возможно, еще рыщет по ней, тоже нельзя сбрасывать со счета.
Доусон подался вперед, словно собирался влезть в экран.
— Кто вас нанял? — грозно спросил он. — Эта самая Каллен? Нам ее, конечно, жаль, но она несет чепуху, да еще и сопровождает это оскорблениями…
— Разве ее коллеги, уважаемые ученые, не подтвердили то, что она рассказывала?
— Да там и подтверждать нечего. Послушайте, ведь у них вся территория была окольцована детекторами и сигнализацией, и они держали мастифов! Стандартная мера в местах, где легко может попасться голодный зауроид или что-то вроде. Ничто не могло проникнуть туда незамеченным.
— По земле. А как насчет летуна, приземлившегося в середине лагеря?
— Человек на ранцевом вертолете разбудил бы всех.
— Крылатое существо могло сделать это куда тише.
— Живой летун, уносящий трехлетнего мальчишку? Таких просто не существует!
— Вы хотели сказать, не числится в научной литературе. Вспомните Серое Крыло; вспомните, как мало мы еще знаем о Роланде, о планете, о целом мире. На Беовульфе такие птицы есть и на Рустаме, я читал. Я сделал подсчет исходя из плотности воздуха здесь и уровня гравитации, и вышло, что здесь это почти вероятно. На небольшое расстояние ребенка можно было унести, прежде чем машущие мышцы ослабнут и существу придется идти по земле.
Доусон фыркнул:
— Сначала оно приземлилось и пробралось в палатку, где спали мать и сын. Потом оно вышло и побежало с украденным, когда не смогло лететь дальше. Очень похоже на хищную птицу! А жертва даже не пикнула, и собаки не лаяли!
— На самом деле, — сказал Шерринфорд, — именно эти несоответствия стали самыми интересными и убедительными деталями всего происшествия. Вы правы, трудно представить похитителя детей, оставшегося незамеченным, если он человек. Да и некоего гигантского орла, действующего подобным образом, тоже вообразить невозможно. А если это — мыслящее крылатое существо? Мальчика могли усыпить. У собак ведь наблюдались отчетливые признаки усыпления!
— У собак обычно наблюдаются лишь признаки лени. Их ничто не беспокоило, в том числе и разгуливавший ребенок. Нам известно только, что он проснулся — это первое; второе сигнализация была установлена небрежно. Ведь никто же не думал об опасности изнутри лагеря! Вот он и прошел. И третье, хотя мне тяжело это говорить: мы должны принять как неизбежное, что бедный мальчик умер от голода или был убит…
Доусон помолчал, прежде чем добавил:
— Будь у нас побольше народу, мы бы могли покопаться в этом деле. Мы и так провели поиски с воздуха, рискуя жизнью пилотов, и применяли приборы, которые засекли бы мальчика даже в пятидесяти километрах, если бы он был жив. Вы знаете, насколько чувствительны наши термоиндикаторы. В итоге — полный нуль. У нас есть дела поважнее, чем искать чьи-то останки.
Закончил он убежденно и резко:
— Если миссис Каллен вас наняла, мой совет — найдите предлог отказаться. Для нее так тоже будет лучше. Ей следует примириться с реальностью.
Барбро едва смогла подавить готовый сорваться вопль.
— Это всего лишь последнее исчезновение в ряду подобных ему, — сказал Шерринфорд. Она не могла понять, как ему удается сохранять этот легкий тон, когда речь шла об исчезновении Джимми! — Описано оно тщательнее, чем прежние, но и задуматься заставляет поглубже. Обычно семьи отселенцев оставляют душераздирающие, но не слишком подробные описания того, как их дитя исчезло и, должно быть, было украдено Древним Народом. Много времени спустя они иногда клялись, что видели нечто вроде ребенка, больше не похожего на человека, мелькнувшего в тумане или заглянувшего в окно и наславшего на них порчу. Как вы сказали, ни у властей, ни у ученых нет людей и ресурсов, чтобы провести тщательное расследование. Но я считаю, что этот случай заслуживает расследования. Может быть, человек вроде меня сможет разобраться в этой чертовщине.
— Многие из наших охранников выросли в отселении. Мы не просто патрулируем и отвечаем на срочные вызовы: мы ведь бываем там на всех праздниках и встречах. Если бы какая-нибудь банда, на счету которой человеческие жертвы, объявилась, мы бы знали.
— Верю. Но я знаю и то, что народ, от которого вы происходите, имеет распространенную и укоренившуюся веру в нелюдей, со сверхъестественными способностями. Многие совершают ритуалы и приносят дары, чтобы умилостивить их.
— Понимаю, куда вы клоните, — насупился Доусон. — Слышал я это и прежде от сотен охотников за сенсациями. Дескать, аутлинги и есть аборигены. Я о вас думал лучше. Видно, побывали в двух-трех музеях, почитали литературу о планетах с туземцами…
— Подумайте, — продолжал он. — Что мы на деле открыли? Несколько осколков обработанного камня; несколько мегалитов, они могут быть искусственными; царапины на камне, которые могут изображать растения и животных, хотя и не так, как это делала любая из известных человеческих культур; следы огня и расколотые кости; другие фрагменты костей, выглядевшие так, как будто они могли заключить в себе мозги или быть внутри пальцев. Считается, что никем, кроме человека, их владельцы быть не могли. Или ангелом — в вашем случае. Ничего подобного! Все антропологические реконструкции, которые я видел, давали существо, похожее на двуногого крокодила!
1 2 3 4 5 6 7


А-П

П-Я