— Теор, ты готов?
— Да!
Фрезер сцепив зубы, начал снижаться.
Он предполагал, что атакующие побегут при появлении корабля. Но они были слишком дисциплинированными и храбрыми. В наушниках были слышны воинственные крики, барабанный бой и лязг оружия. Он заметил оживление в их рядах. Они поднимали пики, бросая вызов всем богам этой планеты.
— Теор, я вижу огромный флаг на острие их клина. Может ли там находиться командующий?
— Да, он там. Чалхиз сражается в авангарде. К стыду, я не поступил так же.
— То же относится и ко мне. Итак, я атакую Чалхиза.
Корабль развернулся, направив кормовые двигатели на гордое знамя.
Фрезер выстрелил ракетами. Это был холодный запуск, энергии которого едва хватило, чтобы достичь критической массы в такой плотной атмосфере.
Только освобожденный атом мог справиться с этой задачей. Моментально все вокруг превратилось в газ с температурой в тысячи градусов.
Казалось, все бушевавшие когда-либо молнии ударили в одну точку. Мир пылал: расплавилось небо, загорелась земля. Растаявшие горы превратились в бурные потоки аммиака, смывающие землю. Раскаленный воздух воспламенял и испепелял все живое. Затем пришла ударная волна. Вздымая все вокруг, она распространялась дальше и дальше. Дойдя до склона горы, она обрушила ее вниз. Во взметнувшейся туче пыли и дыма летели останки людей. Затем поднялся вой, от которого раскалывалась голова. Повсюду эхом разносились удар за ударом. Ураганный ветер сравнял с землей развалины. Фрезер не представлял, сколько улунт-хазулов погибло в этом котле, он не решался считать жертвы. Еще страшнее было бы взглянуть на слепых и обугленных, корчившихся и вопивших, обезумев. Его не покидала мысль, что тысячи из них, охваченные ужасом, разбегались кто куда, бросая оружие. Полностью сломленные, они уже не были победителями…
— Марк, брат мой, освободитель, — ликовал Теор. Барабаны Ниара уже возвещали о триумфе.
— Твои люди не пострадали? — механически спросил Фрезер.
— Они были хорошо защищены. Волфило уже занимается захватом вражеского флота и поимкой пленных. Не потому, что они когда-нибудь смогут возобновить сопротивление. Просто они превратятся в бандитов, если позволить им уйти. Расселив их в Ролларике, мы обезопасим себя… Можешь ли ты приземлиться? Первый из людей в нашем мире!
— Конечно, могу, — сказал Фрезер и прослезился.
Лорейн освободилась от ремней и, подтянув свое отяжелевшее тело к нему, прижала его шлем к бронированной груди.
— О, Марк, любимый, не расстраивайся. Подумай, сколько других жизней было бы потеряно, если бы не ты. Спасена цивилизация. Лучше подумай о том, что нам предстоит сделать дома. Ты должен освободить и нас, Марк.
Он оторвался от нее и воспрянув духом воскликнул:
— Клянусь, мы сделаем это!

Глава 19

Когда они были готовы к отлету, его уверенность если не исчезла совсем, то сильно пошатнулась. От длительного пребывания в костюме тело взбунтовалось, посылая ему протест в виде зуда, дурного запаха и приступов тошноты. Дела могли бы идти быстрее, если бы он не был так измотан голодом и гравитацией.
Большую часть времени, пока люди Теора грузили лед, Фрезер проспал.
Теперь он сидел рядом с Лорейн, выпрямившись в своем кресле и удивлялся успеху своего фантастического плана. Правда, альтернативы все равно не было.
Очищенную воду можно было бы получить в котлах Ата, но Теор сомневался, смогут ли кузнецы, из-за войны достаточно быстро выполнить все необходимые операции. Фрезер надеялся, что с отдохнувшими мозгами ему удастся придумать менее рискованный план. Но тяжелая кровь неохотно текла по его жилам, лодыжки распухли, а голова казалась пустой, как барабан.
Юпитер вообще был противопоказан людям, а если человек провел на Ганимеде последних двенадцать лет жизни и был в возрасте…
Он любовался восхитительным девственным закатом. Солнечный диск был закрыт многослойным облачным покровом, но часть неба была ярко освещена.
Свечение скользило за туманами запада, заставляя их гореть. Свет достигал северных склонов и, отражаясь от них, создавал иллюзию расплавленной Дикой Стены, сохранившей свою форму. Деревья покачивали ветвями на ветру, шумящем, как безбрежный океан. На долину начал опускаться туман, но река все еще ярко блестела.
— Жаль…
— Чего, Марк?
— Глупо… Что я никогда больше не побываю здесь.
— Почему бы и нет? Со стимулирующими препаратами и необходимым оборудованием ты бы мог провести здесь несколько земных дней. Думаешь, я хочу возвращаться? Я женщина, не привыкшая к физическим нагрузкам и… я никогда не смогу. А ты с твоими знаниями и всеобщим признанием… Думаю, члены следующей экспедиции будут настаивать на твоем участии.
— Боюсь, что нет. Все, что сделал я, можно будет сделать с орбитальной станции. Мне незачем спускаться сюда. С лекарствами или без них, я не смогу выдержать нагрузок, как молодой человек. Я буду лишь обузой. Поэтому наши мечты несбыточны, Лора. Как и все остальное.
Она закусила губу и ничего не ответила.
— Жаль, что я такой уставший и пустоголовый, — продолжал Фрезер. — Я не могу оценить того, что вижу вокруг. Не могу осознать. Ты в лучшей форме. Ради меня смотри внимательней, Лора! Послушай ветер, почувствуй вес. Чтобы потом ты могла рассказать мне обо всем.
— Если будет это «потом», — ответила она.
— Надо думать, мы осуществим свой план. Что нам еще остается?
— Я не имела в виду операцию против Свейна, Марк. Я думала о том, что будет после нее.
Теор выкрикнул приказ. Кентавры, занятые работой возле люка, разошлись. Было жестоко заставлять их грузить камни сразу после сражения.
Фрезер видел их понурые головы, поникшие гребешки, висевшие плетьми руки.
Их крепкие тела, с трудом продвигавшиеся к реке. Но теперь, прежде чем идти домой, они могли отдохнуть. Пришло время поработать людям.
Теор подошел к носу корабля. Свет заката отражался в его глазах и в диске на груди.
— Все готово, брат, — сказал он. — Мы сделали что могли. У нас больше нечего предложить тебе, кроме своих надежд.
— Вы сделали немало, — сказал Фрезер.
— Ты должен лететь сейчас же?
— Да.
— Я даже не увидел тебя за этим корпусом. Мы никогда не пожмем друг другу руки. Увы, странная это штука — Вселенная.
— Я свяжусь с тобой, когда смогу.
— Я буду ждать с нетерпением. Да хранит тебя господь.
— До свидания, Теор.
— Прощай, Марк.
Юпитериане отошли на безопасное расстояние. Фрезер нажал кнопку автоматического закрытия люка и включил двигатель. Тепло заполнило газовый шар. Корабль поднялся в воздух. Теор стоял, помахивая рукой. Фрезер и Лорейн наблюдали за ним, пока он не исчез во мгле ночи.
Подъем был медленным. Приходилось сдувать шар, чтобы он не лопнул. На определенной высоте Фрезер закрыл камеры отбора образцов атмосферы.
Корабль двигался неуклюже, отягощенный своим грузом. Фрезер опасался бури.
Но они не попали в зону турбулентности. Казалось, что вся планета хотела помочь им.
Напоследок он посмотрел в сторону солнца и скрепя сердце, включил ускорение. Вскоре он понял, что вышел на орбиту. Он выключил двигатели, и сон одолел его почти моментально.
Через несколько часов он проснулся слабым, изболевшимся и голодным.
Но несмотря ни на что чувствовал себя посвежевшим. Его мозг был необыкновенно ясным. Визит на Юпитер казался почти нереальным, похожим на заветную мечту. Ничего больше не существовало, кроме этой кабины, женщины и его миссии.
— Думаю, нам лучше съесть оставшиеся запасы, ты согласен? — спросила Лорейн. — Нам понадобятся силы.
— Ух ты. Открой тюбики, пожалуйста.
Масса казалась безвкусной. Он сделал несколько больших глотков экономить больше не было смысла.
— Теперь, — сказал он, — надо разобраться с нашим устройством.
— Я уже сделала это, — ответила Лорейн. — Я пришла в себя немного раньше.
Она указала на путаницу проводов, устройств и смежных металлических пластин, собранную в углу одной из коек.
— Фактически, я его почти закончила.
— Умница.
Фрезер пристально смотрел на нее. Янтарный отблеск планеты был ей к лицу — оттеняя ее силу, придавал ей знакомое очарование.
— Знаешь, — сказал он почти непроизвольно, — ты — очень красивая.
— Не надо, Марк, — пробормотала она. — Нет, говори. Один единственный раз. Другого, наверное, не будет. Правда?
— Думаю, что нет.
— Я вернусь на Землю, — сказала она.
— Нет!
— Я должна. Это единственный выход.
— Но… я хочу, чтобы ты осталась.
— Нет, ты не хочешь этого, Марк. Посмотри правде в глаза.
— Могу только позавидовать мужчине, который женится на тебе.
— А я завидую твоей жене. Но знаешь, я не ревную тебя к ней. Мне жаль ее. У нее никогда не будет того, что было у меня.
— У тебя не было ничего, кроме тяжелых испытаний.
— С тобой.
Она подмигнула ему.
— Ближе к делу, командир, пока я не разревелась.
«Если бы она хоть на йоту ошибалась», — сцепив зубы, проклинал себя Фрезер.
Но Лорейн, конечно, была права. Он почувствовал себя крысой.
«Жизнь — это не повесть, — наставлял он себя. — В ней не бывает „хэппи эндов“. Она просто продолжается.»
Стараясь не глядеть друг на друга, они закончили монтаж. Это была простая схема временной задержки, подключенная к регулятору ускорения на главной панели. Однократное ускорение позволило им отдохнуть и закончить схему.
— Надеюсь, она сработает, — пожал плечами Фрезер. — Может даже не убьет нас.
Юпитер оказался между кораблем и солнцем. Марк увидел множество звезд. Их было такое количество, что ему понадобилось употребить весь свой опыт, чтобы распознать созвездия. Ганимед выглядел крошечным холодным полумесяцем. Фрезер стучал по клавишам компьютера, вычисляя вектор схождения с поправкой на звездное притяжение. Последние маневры можно будет выполнить вручную. Рискованная и неэкономная процедура, но достаточно эффективная для умелого пилота и достаточно большой массы реакции. Корабль вздрогнул от его прикосновения. Юпитер провалился в бездну. Они могли бы лететь по спирали на малом ускорении, но это заняло бы значительное время. Поэтому на несколько минут он включил пятикратное ускорение. После этого «Олимпия» оказалась уже на расстоянии достаточном, чтобы сбросить ускорение до приемлемого значения. Большую часть пути он проделал с ускорением, равным половине "g". Он не мог развивать немыслимую скорость, чтобы уцелеть. Кроме того, это могло усложнить коррекцию курса.
Последующие часы он провел в беседах с Лорейн. Но их разговоры не касались никого. Даже Евы.
Они приближались к Ганимеду. Фрезер с удивлением отметил, как мало осталось в нем страха и как много предчувствия. Казалось странным, что он испытывал чувство вины за смерть представителей другого вида, не смущаясь своими намерениями в отношении людей, таких же теплокровных, как и он сам.
Но улунт-хазулы не причинили ему никакого вреда и не оказывали сопротивления. Здесь же дела обстояли иначе!
— Да, немного иначе!
Резким движением он включил передатчик.
— Космический корабль «Олимпия» запрашивает Центр Управления Полетами, — выпалил он, глядя на горный пейзаж, представший перед ними. Прошу дать направляющий луч и разрешение на посадку.
— Что? Вы сказали «Олимпия»? — воскликнул незнакомый голос.
— Да.
Фрезер указал свои приблизительные координаты.
— Ваш радар может обнаружить меня где-нибудь в этом районе. Включайте луч. Но без глупостей. Мы хотим сдаться.
— Подождите. Можете вы подождать минуту? Я должен посоветоваться с начальством.
«Конечно, я подожду. Может, это хандра, но мне вовсе не хочется подвергать риску Лору. Я вынужден это сделать.»
В наушниках был слышен звездный шум.
— Центр Управления Полетами — «Олимпии». Оставайтесь на связи.
Секундой позже его уши заполнил гневный голос Свейна.
— Вы! Что вы еще придумали?
— Мы проиграли, — сказал Фрезер. — Пытались обвести вас вокруг пальца, но ничего не вышло. Мы возвращаемся.
— Кто вы, в конце концов? Власек с вами, не так ли?
— Да, — ответила Лорейн. — И горжусь этим.
Фрезер назвал свое имя. Лгать не имело смысла.
— Как вам удалось скрыться от ракеты? — спросил Свейн.
Фрезер сказал ему правду.
— Мы приземлились на Юпитере. Когда мы подойдем поближе, вы увидите надутый шар. Мы надеялись на помощь юпитериан. Но радиобуя там не оказалось. Должно быть, его уничтожили оккупанты. Вы, наверное, слыхали об этой войне. На такой большой территории мы даже не смогли найти город, с которым поддерживали связь. Наши запасы подошли к концу. Мы решили сдаться.
— Опишите свою орбиту, и я вышлю за вами катер.
— Лучше не надо, — ответил Фрезер. — У нас воздух на исходе. Пока ваш катер выйдет на орбиту, мы будем мертвы. Дайте мне луч, и я направлюсь на космодром.
— Н-нет. Я не доверяю вам ни на йоту.
— Черт возьми, да что мы сможем сделать? Попытаться протаранить ваш драгоценный корабль? На полпути нас уничтожит ваша ракета. Разве мы возвращались, если бы не хотели жить?
Свейн колебался. Фрезер ясно представил его искаженное гримасой лицо.
Затем тот спросил:
— Действительно ли вы так хотите жить, что назовете имена своих сообщников?
У Фрезера билось сердце.
«Началось!»
Он открыл рот. Лорейн покачала головой и поднесла палец к стеклу шлема.
— Ну? — сказал Свейн. — Будучи людьми с низкой репутацией, вы не должны испытывать каких-либо сомнений.
— Это тяжелый вопрос для нас, — ответила Лорейн.
— Я хочу знать их имена немедленно. В противном случае я открою огонь. Дальнейший допрос проведем после приземления.
— Ладно, — промямлила она.
«Умница!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22