https://wodolei.ru/catalog/akrilovye_vanny/165x70/
Расколются без всяких пыток!
– Ах, да! Извини, запамятовал!!!
Все трое уже очухались, злобно матюгались и елозили по полу в надежде порвать веревки.
– Зря стараетесь, – прищурился я. – Лучше побеседуем по душам. Ты, – ткнул я пальцем в сторону первого попавшегося, – кто такой?
– Алексей Крючков, – без запинки ответил он. – Сотрудник службы безопасности в фирме Кольцова.
– А остальные?
– Тоже.
– Ага, коллеги, значит! Зачем сюда явились?
– Кольцов приказал схватить Лютикова, допросить с пристрастием, забрать диктофон с пленкой, а Лютикова выкинуть из окна. Дескать, самоубийством покончил!
– А потом?
– Найти некоего Игоря Горелова (бумажка с адресом у меня в нагрудном кармане) и ликвидировать. Либо подстроить «несчастный случай», либо инсценировать самоубийство. Не позднее сегодняшнего утра.
– И вы, сучары, согласились?
– Конечно! Нам хорошо платят, а за бабки мы любого замочим. Даже отца родного!
– Пидорасы. Давай, Ген, устроим им самим «несчастный случай». Моджахеды, которых я убивал в Афганистане, были куда меньшим говном!
– Не надо. Есть идея получше! – возразил Лютиков. – Вы на машине?! – требовательно спросил он кольцовских наемников.
– Да.
– Где припарковали?
– Прямо у подъезда.
– Великолепно.
* * *
Неподалеку от роскошного жилища господина Кольцова притулился другой домик. Невзрачный, хилый, панельный, предназначенный для простых смертных. В комфортабельном районе он выглядел жалко и смущенно, как голодный оборванный беспризорник, по недоразумению очутившийся на роскошной презентации среди откормленных, разряженных господ, жрущих столовыми ложками черную икру. Во дворе источала зловоние помойка – четыре ржавых мусорных ящика, забитых до отказа гниющими отбросами. В них-то мы и поместили пленных секьюрити, по-прежнему связанных, с кляпами во рту и пришпиленными на груди табличками с одинаковой надписью печатными буквами: «Продажная шкура». Потом из телефона-автомата я позвонил Кольцову. Он схватил трубку после первого гудка. Очевидно, не ложился спать, гаденыш, сгорая от нетерпения поскорее заполучить компрометирующую пленку и услышать долгожданное известие о нашей гибели.
– Привет, Сереженька, – вкрадчиво сказал я. – Не спится?
– Ты-ы-ы?!! – придушенно выдохнул Кольцов. – Откуда?
– От верблюда! Слушай внимательно, козел! Своих засранцев найдешь в соседнем дворе, в мусорных ящиках! Это предупреждение. Первое и последнее! В следующий раз на помойке обнаружат тебя, но не целиком, а по частям! Приятных сновидений!
Я с силой швырнул трубку на рычаг. И витиевато выругался. Меня здорово разозлил чрезмерный гуманизм Лютикова, не позволившего отправить в преисподнюю кольцовских ублюдков. Уж кто-кто, а они точно заслужили смерть! Бессовестные, беспринципные выродки, готовые ради денег на любое злодеяние!
На обратном пути я костерил Генку на чем свет стоит!
– Придурок малахольный!.. Человеколюб хренов!.. Белоручка!.. Маменькин сынок!.. Кого пожалел, недоумок?! Да эти отморозки без малейших угрызений совести сперва б жилы из тебя вытянули, а затем в окно вышвырнули!
Лютиков терпел, терпел, но потом взорвался.
– Зверюга бешеная! Вурдалак! После Афганистана у тебя руки по локоть в крови! Сделали там из Игорька убийцу! До сих пор остановиться не может!
– Ага, сделали! Пока ты в тылу отсиживался! – огрызнулся я.
Короче, мы поссорились и всю дорогу угрюмо молчали. Впрочем, ни я, ни Генка злопамятностью не отличались. Вернувшись домой, мы извинились друг перед другом, распили бутылку коньяка и помирились.
– Пленку передай в газету «Завтра», – сказал я. – Пусть Сереженька попрыгает, как уж на сковородке.
Лютиков согласно кивнул.
– А потом обработаем «Элчелютом-2» кабинет Арбузова, – охваченный разоблачительным рвением, продолжал я. – Поглядим, что у шефа на уме!!!
– Договорились, – улыбнулся Лютиков.
Ни он, ни я не подозревали, что именно теперь и начинаются у нас настоящие проблемы.
Глава 6
Виктор Павлович любил домашний уют и терпеть не мог казенной обстановки, вызывающей у него грустные ассоциации с кабинетами следователей и тому подобными неприятными местами.
В результате обширный кабинет господина Арбузова так же мало походил на резиденцию делового человека, как болонка на волкодава. Стены были завешаны персидскими коврами. Вдоль них стояли обитые дорогой материей и застланные пушистыми пледами диваны, на полу лежала шкура белого медведя, на окнах висели разукрашенные причудливыми узорами шелковые занавески, а сам Виктор Павлович вместо стула восседал на мягком кресле (точно такие же предназначались и для посетителей).
Как я упоминал раньше, «Элчелют-2» имел свойство впитываться в материю. Поэтому кабинет шефа подходил для испытания препарата как нельзя лучше. Произвести обработку помещения в отсутствие Арбузова не представлялось возможным (секретарша бы, стерва, заложила), и потому, явившись с утра пораньше к шефу, я принялся всячески отвлекать его внимание и заговаривать зубы, а Генка тем временем украдкой пшикал из баллончика. Поначалу я намеревался наплести, будто некие подозрительные личности следят за домом, возможно, подготавливая убийство или похищение моего горячо любимого босса, но вовремя вспомнил, что эликсир вызывает прилив откровенности у всех без исключения и врать я попросту не смогу. Тогда я решил говорить чистую правду, благо тем для беседы хватало с избытком.
– Виктор Павлович! – с порога начал я. – У нас накопилось множество серьезных проблем! Нужно их срочно обсудить!
– Выкладывай! – вяло разрешил Арбузов, судя по кислой помятой физиономии, накануне упившийся вусмерть и страдающий похмельным синдромом. – Только давай покороче! Башка по швам трещит! – Виктор Павлович болезненно скривился, трясущейся рукой взял со стола графин воды, наполнил стакан, бросил туда таблетку аспирина «Упса» и, дождавшись, пока растворится, залпом выпил.
– Наша система безопасности никуда не годится! – выпалил я, мысленно обругав эликсир честности последними словами. – Охранники, за исключением меня да, пожалуй, Витьки Алексеева, плохо владеют огнестрельным оружием, а Колька Курицын вообще с двух метров промажет. Хорошо драться умеют человек пять, не более. Остальные же десять – просто здоровые куски мяса!
– Твоя вина. Ты сам набирал этих олухов! – вполне резонно заметил шеф. – Кстати, если не секрет, какими принципами ты руководствовался при подборе кадров?!
– Личными симпатиями и антипатиями, – против воли ответил я (проклятый эликсир!).
– А твой дружок, которого ты превозносил до небес? Лютиков вроде, да? – Арбузов, не поворачивая головы, указал рукой на Генку. – Он-то хоть владеет приемами рукопашного боя или тоже кусок мяса?
– У Лютикова коричневый пояс по карате. Даст по мозгам – мало не покажется!
– И на том спасибо. Продолжай. – Виктор Павлович начал проявлять к разговору заметный интерес.
– На чердаке соседнего дома – удобная позиция для снайпера. Кабинет просматривается как на ладони, а сквозь полупрозрачные занавески отчетливо видно находящихся здесь людей. Даже лица можно разглядеть. Если б, к примеру, я хотел тебя замочить, никаких особых проблем у меня не возникло бы. С утра забрался бы на чердак со снайперской винтовкой, дождался твоего появления… Хлоп, и голова вдребезги! Впрочем, с такого расстояния и из обычного «СКС» [7] не промажу!..
– Так-так, – прищурил глаза Арбузов. – Благодарю за информацию. Придется поменять шторы, а стекла заменить на пуленепробиваемые. А теперь поведай мне, друг ситный, о… – с ядовитой ласковостью начал Виктор Павлович, но закончить не успел. Неожиданно зазвонил телефон. – Алло! – грубо рявкнул в трубку Арбузов. – Ах, Вера! Извини, не узнал! – Голос шефа сделался приторно-ласковым, заискивающим.
Верой звали его нынешнюю сожительницу – красивую, длинноногую, двадцатилетнюю блондинку, норовистую и жутко ревнивую, на которой Виктор Павлович клятвенно обещал жениться в самое ближайшее время, хотя и ненавидел семейные узы всеми фибрами души. Дело в том, что Верочкин папа являлся крупным авторитетом в могущественной преступной группировке и, узнав о беременности дочери, напрямую заявил Арбузову: «Или женишься, сукин сын, или за яйца подвешу! Выбирай!» Виктор Павлович предпочел законный брак, поскольку Семен Андреевич (так звали крутого папу) слов на ветер не бросал и непременно выполнил бы свое обещание, а может, даже перевыполнил.
– Почему дома не ночевал? Где был? – продолжал беседу с будущей супругой Арбузов. – У Королева пьянствовал! Да, конечно, с бабами! Трех шлюх по очереди оттрахали! Чего ревешь, дура? Думаешь, на тебе свет клином сошелся? Да если бы не твой проклятый папаша, я бы давным-давно послал тебя к чертям собачьим, в лучшем случае заставил бы сделать аборт!.. Что-о-о?!! – Глаза шефа округлились от ужаса, на лбу выступили крупные капли пота. – Не губи, стервоза! Не уходи! Умоляю! Иначе Семен Андреевич меня на части разорвет!..
– Мандавошка поганая, – пробормотал Виктор Павлович, положив трубку. – Дернул меня черт с ней связаться! Но почему я вдруг так разоткровенничался? Ума не приложу! Прямо наваждение какое-то! Допился, едрена вошь!!! – Арбузов тяжело вздохнул.
«Не знает, слава Богу, настоящую причину, – с облегчением подумал я. – Господи! Только бы он не спросил, в чем тут дело! Ведь не сумею соврать! Лютиков, падла! Изобретатель, твою мать!!!»
– Слушай, Игорь, – устало сказал шеф. – Через час приедут бандиты из «крыши», век бы их не видеть! Намечается серьезный разговор. Я им изрядно задолжал – не платил дань четыре месяца. Жадность обуяла! Знаешь, посиди на всякий случай в приемной, со стволом. Возьми на подмогу надежного парня, не «кусок мяса». У меня при мысли о предстоящей встрече душа в пятки уходит, – по телу бизнесмена прошла длинная судорога.
– Почему не платил за «крышу»? Денег нет?! – полюбопытствовал я.
– Есть! – ухмыльнулся Арбузов. – Но жаль, понимаешь, с ними, родимыми, расставаться! А бандиты… Бандиты подождут! Их бригадир, Алик, верит, будто бы у меня бедственное финансовое положение, и фирма «Зевс» на грани краха! Даже, гы-гы… сочувствует!!! Между прочим, он иногда помогает подопечным коммерсантам, дает в долг, без процентов, дабы не разорились окончательно. Авось выклянчу у бандюги штук эдак двадцать баксов! На бедность, хе-хе! Быстренько прокручу их в банке Королева, да наварю прилично, – взгляд Арбузова принял мечтательное выражение.
– Тогда чего же ты боишься? – удивился я.
– Невзирая на весь свой гуманизм, Алик, когда его разозлят, становится чрезвычайно опасен, – помрачнел Виктор Павлович. – Он ненавидит врунов, и если пронюхает о моих плутнях, то на куски порежет да в канализацию спустит. Я не преувеличиваю! С одним хитрованом именно так и сделали!
– Может, лучше заплатить? Зачем попусту рисковать?! – посоветовал я.
– Ну нет! Я, Игорек, слишком люблю деньги! За них душу дьяволу готов продать!
«Уже продал, сучара!» – подумал я, испытывая к Арбузову стремительно нарастающее отвращение.
– Алика обмануть несложно! – гнусненько осклабился бизнесмен. – Выкручусь! Игра стоит свеч!!! Ладно, хорош базарить. Иди, вооружайся!..
* * *
– Заварили мы кашу, – очутившись в «предбаннике», где скучала смазливая секретарша, шепнул я Лютикову. – Пошла писать губерния! Ох, влетит сегодня месье Арбузову! И зачем ты обработал «Элчелютом-2» его кабинет?!
– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, – спокойно возразил Генка. – Вспомни Священное писание: «Имея очи, не видите? Имея уши, не слышите?» [8] Господь сказал это почти две тысячи лет назад, а люди до сих пор… и-эх!!! Короче, хватит жить с завязанными глазами да заткнутыми ушами. Настала пора срывать маски!!!
Возразить мне было нечего. Я хоть не отличался праведным образом жизни, однако Господа нашего, Иисуса Христа, глубоко чтил, и цитата из Евангелия окончательно убедила меня в правомерности действий Лютикова. Заказав изнывающей от безделья секретарше две чашки крепкого кофе, мы с Генкой принялись дожидаться появления «крыши»…
* * *
Алик с одним из своих парней пришел ровно в десять утра. Он никоим образом не напоминал тех дегенеративных уголовных типов, которых со смаком описывают авторы третьесортных детективов… Среднего роста мужчина, на вид лет сорока. Лицо мужественное, волевое, с правильными чертами. Аккуратная короткая стрижка. Внимательные серые глаза…
– Привет, ребята, – дружелюбно кивнул он нам. – Виктор на месте?
– Да.
– Спасибо! Пойдем, Саня.
Бандиты зашли в кабинет, однако дверь затворили неплотно, и мы слышали разговор от первого до последнего слова.
– Здорово, Витя, – миролюбиво сказал Алик.
– Садись, – хмуро проворчал Арбузов.
– Сесть я всегда успею!
– Пардон, присаживайся.
– Как дела, Витек, по-прежнему в тисках нищеты? – спросил бригадир.
Арбузов издевательски расхохотался.
– Ничего подобного! Капусты [9] у меня уйма! В настоящий момент веду переговоры о покупке виллы в Швейцарии.
– Значит, ты пудрил нам мозги! – в голосе бандита зазвучали металлические нотки.
– Ясный перец! Такого лопуха, как ты, грех не надуть!!!
– Па-а-анятно! – зловеще протянул Алик. – Волчара ты позорный! Пидор гнойный! А я, дурак, верил твоим жалобам на бедность, хотел помочь раскрутиться! Ну теперь все! Я тебя, гондона, по частям в канализацию спущу! Как Кукина в прошлом году!
– Помилуйте, – захныкал Арбузов.
1 2 3 4 5 6 7
– Ах, да! Извини, запамятовал!!!
Все трое уже очухались, злобно матюгались и елозили по полу в надежде порвать веревки.
– Зря стараетесь, – прищурился я. – Лучше побеседуем по душам. Ты, – ткнул я пальцем в сторону первого попавшегося, – кто такой?
– Алексей Крючков, – без запинки ответил он. – Сотрудник службы безопасности в фирме Кольцова.
– А остальные?
– Тоже.
– Ага, коллеги, значит! Зачем сюда явились?
– Кольцов приказал схватить Лютикова, допросить с пристрастием, забрать диктофон с пленкой, а Лютикова выкинуть из окна. Дескать, самоубийством покончил!
– А потом?
– Найти некоего Игоря Горелова (бумажка с адресом у меня в нагрудном кармане) и ликвидировать. Либо подстроить «несчастный случай», либо инсценировать самоубийство. Не позднее сегодняшнего утра.
– И вы, сучары, согласились?
– Конечно! Нам хорошо платят, а за бабки мы любого замочим. Даже отца родного!
– Пидорасы. Давай, Ген, устроим им самим «несчастный случай». Моджахеды, которых я убивал в Афганистане, были куда меньшим говном!
– Не надо. Есть идея получше! – возразил Лютиков. – Вы на машине?! – требовательно спросил он кольцовских наемников.
– Да.
– Где припарковали?
– Прямо у подъезда.
– Великолепно.
* * *
Неподалеку от роскошного жилища господина Кольцова притулился другой домик. Невзрачный, хилый, панельный, предназначенный для простых смертных. В комфортабельном районе он выглядел жалко и смущенно, как голодный оборванный беспризорник, по недоразумению очутившийся на роскошной презентации среди откормленных, разряженных господ, жрущих столовыми ложками черную икру. Во дворе источала зловоние помойка – четыре ржавых мусорных ящика, забитых до отказа гниющими отбросами. В них-то мы и поместили пленных секьюрити, по-прежнему связанных, с кляпами во рту и пришпиленными на груди табличками с одинаковой надписью печатными буквами: «Продажная шкура». Потом из телефона-автомата я позвонил Кольцову. Он схватил трубку после первого гудка. Очевидно, не ложился спать, гаденыш, сгорая от нетерпения поскорее заполучить компрометирующую пленку и услышать долгожданное известие о нашей гибели.
– Привет, Сереженька, – вкрадчиво сказал я. – Не спится?
– Ты-ы-ы?!! – придушенно выдохнул Кольцов. – Откуда?
– От верблюда! Слушай внимательно, козел! Своих засранцев найдешь в соседнем дворе, в мусорных ящиках! Это предупреждение. Первое и последнее! В следующий раз на помойке обнаружат тебя, но не целиком, а по частям! Приятных сновидений!
Я с силой швырнул трубку на рычаг. И витиевато выругался. Меня здорово разозлил чрезмерный гуманизм Лютикова, не позволившего отправить в преисподнюю кольцовских ублюдков. Уж кто-кто, а они точно заслужили смерть! Бессовестные, беспринципные выродки, готовые ради денег на любое злодеяние!
На обратном пути я костерил Генку на чем свет стоит!
– Придурок малахольный!.. Человеколюб хренов!.. Белоручка!.. Маменькин сынок!.. Кого пожалел, недоумок?! Да эти отморозки без малейших угрызений совести сперва б жилы из тебя вытянули, а затем в окно вышвырнули!
Лютиков терпел, терпел, но потом взорвался.
– Зверюга бешеная! Вурдалак! После Афганистана у тебя руки по локоть в крови! Сделали там из Игорька убийцу! До сих пор остановиться не может!
– Ага, сделали! Пока ты в тылу отсиживался! – огрызнулся я.
Короче, мы поссорились и всю дорогу угрюмо молчали. Впрочем, ни я, ни Генка злопамятностью не отличались. Вернувшись домой, мы извинились друг перед другом, распили бутылку коньяка и помирились.
– Пленку передай в газету «Завтра», – сказал я. – Пусть Сереженька попрыгает, как уж на сковородке.
Лютиков согласно кивнул.
– А потом обработаем «Элчелютом-2» кабинет Арбузова, – охваченный разоблачительным рвением, продолжал я. – Поглядим, что у шефа на уме!!!
– Договорились, – улыбнулся Лютиков.
Ни он, ни я не подозревали, что именно теперь и начинаются у нас настоящие проблемы.
Глава 6
Виктор Павлович любил домашний уют и терпеть не мог казенной обстановки, вызывающей у него грустные ассоциации с кабинетами следователей и тому подобными неприятными местами.
В результате обширный кабинет господина Арбузова так же мало походил на резиденцию делового человека, как болонка на волкодава. Стены были завешаны персидскими коврами. Вдоль них стояли обитые дорогой материей и застланные пушистыми пледами диваны, на полу лежала шкура белого медведя, на окнах висели разукрашенные причудливыми узорами шелковые занавески, а сам Виктор Павлович вместо стула восседал на мягком кресле (точно такие же предназначались и для посетителей).
Как я упоминал раньше, «Элчелют-2» имел свойство впитываться в материю. Поэтому кабинет шефа подходил для испытания препарата как нельзя лучше. Произвести обработку помещения в отсутствие Арбузова не представлялось возможным (секретарша бы, стерва, заложила), и потому, явившись с утра пораньше к шефу, я принялся всячески отвлекать его внимание и заговаривать зубы, а Генка тем временем украдкой пшикал из баллончика. Поначалу я намеревался наплести, будто некие подозрительные личности следят за домом, возможно, подготавливая убийство или похищение моего горячо любимого босса, но вовремя вспомнил, что эликсир вызывает прилив откровенности у всех без исключения и врать я попросту не смогу. Тогда я решил говорить чистую правду, благо тем для беседы хватало с избытком.
– Виктор Павлович! – с порога начал я. – У нас накопилось множество серьезных проблем! Нужно их срочно обсудить!
– Выкладывай! – вяло разрешил Арбузов, судя по кислой помятой физиономии, накануне упившийся вусмерть и страдающий похмельным синдромом. – Только давай покороче! Башка по швам трещит! – Виктор Павлович болезненно скривился, трясущейся рукой взял со стола графин воды, наполнил стакан, бросил туда таблетку аспирина «Упса» и, дождавшись, пока растворится, залпом выпил.
– Наша система безопасности никуда не годится! – выпалил я, мысленно обругав эликсир честности последними словами. – Охранники, за исключением меня да, пожалуй, Витьки Алексеева, плохо владеют огнестрельным оружием, а Колька Курицын вообще с двух метров промажет. Хорошо драться умеют человек пять, не более. Остальные же десять – просто здоровые куски мяса!
– Твоя вина. Ты сам набирал этих олухов! – вполне резонно заметил шеф. – Кстати, если не секрет, какими принципами ты руководствовался при подборе кадров?!
– Личными симпатиями и антипатиями, – против воли ответил я (проклятый эликсир!).
– А твой дружок, которого ты превозносил до небес? Лютиков вроде, да? – Арбузов, не поворачивая головы, указал рукой на Генку. – Он-то хоть владеет приемами рукопашного боя или тоже кусок мяса?
– У Лютикова коричневый пояс по карате. Даст по мозгам – мало не покажется!
– И на том спасибо. Продолжай. – Виктор Павлович начал проявлять к разговору заметный интерес.
– На чердаке соседнего дома – удобная позиция для снайпера. Кабинет просматривается как на ладони, а сквозь полупрозрачные занавески отчетливо видно находящихся здесь людей. Даже лица можно разглядеть. Если б, к примеру, я хотел тебя замочить, никаких особых проблем у меня не возникло бы. С утра забрался бы на чердак со снайперской винтовкой, дождался твоего появления… Хлоп, и голова вдребезги! Впрочем, с такого расстояния и из обычного «СКС» [7] не промажу!..
– Так-так, – прищурил глаза Арбузов. – Благодарю за информацию. Придется поменять шторы, а стекла заменить на пуленепробиваемые. А теперь поведай мне, друг ситный, о… – с ядовитой ласковостью начал Виктор Павлович, но закончить не успел. Неожиданно зазвонил телефон. – Алло! – грубо рявкнул в трубку Арбузов. – Ах, Вера! Извини, не узнал! – Голос шефа сделался приторно-ласковым, заискивающим.
Верой звали его нынешнюю сожительницу – красивую, длинноногую, двадцатилетнюю блондинку, норовистую и жутко ревнивую, на которой Виктор Павлович клятвенно обещал жениться в самое ближайшее время, хотя и ненавидел семейные узы всеми фибрами души. Дело в том, что Верочкин папа являлся крупным авторитетом в могущественной преступной группировке и, узнав о беременности дочери, напрямую заявил Арбузову: «Или женишься, сукин сын, или за яйца подвешу! Выбирай!» Виктор Павлович предпочел законный брак, поскольку Семен Андреевич (так звали крутого папу) слов на ветер не бросал и непременно выполнил бы свое обещание, а может, даже перевыполнил.
– Почему дома не ночевал? Где был? – продолжал беседу с будущей супругой Арбузов. – У Королева пьянствовал! Да, конечно, с бабами! Трех шлюх по очереди оттрахали! Чего ревешь, дура? Думаешь, на тебе свет клином сошелся? Да если бы не твой проклятый папаша, я бы давным-давно послал тебя к чертям собачьим, в лучшем случае заставил бы сделать аборт!.. Что-о-о?!! – Глаза шефа округлились от ужаса, на лбу выступили крупные капли пота. – Не губи, стервоза! Не уходи! Умоляю! Иначе Семен Андреевич меня на части разорвет!..
– Мандавошка поганая, – пробормотал Виктор Павлович, положив трубку. – Дернул меня черт с ней связаться! Но почему я вдруг так разоткровенничался? Ума не приложу! Прямо наваждение какое-то! Допился, едрена вошь!!! – Арбузов тяжело вздохнул.
«Не знает, слава Богу, настоящую причину, – с облегчением подумал я. – Господи! Только бы он не спросил, в чем тут дело! Ведь не сумею соврать! Лютиков, падла! Изобретатель, твою мать!!!»
– Слушай, Игорь, – устало сказал шеф. – Через час приедут бандиты из «крыши», век бы их не видеть! Намечается серьезный разговор. Я им изрядно задолжал – не платил дань четыре месяца. Жадность обуяла! Знаешь, посиди на всякий случай в приемной, со стволом. Возьми на подмогу надежного парня, не «кусок мяса». У меня при мысли о предстоящей встрече душа в пятки уходит, – по телу бизнесмена прошла длинная судорога.
– Почему не платил за «крышу»? Денег нет?! – полюбопытствовал я.
– Есть! – ухмыльнулся Арбузов. – Но жаль, понимаешь, с ними, родимыми, расставаться! А бандиты… Бандиты подождут! Их бригадир, Алик, верит, будто бы у меня бедственное финансовое положение, и фирма «Зевс» на грани краха! Даже, гы-гы… сочувствует!!! Между прочим, он иногда помогает подопечным коммерсантам, дает в долг, без процентов, дабы не разорились окончательно. Авось выклянчу у бандюги штук эдак двадцать баксов! На бедность, хе-хе! Быстренько прокручу их в банке Королева, да наварю прилично, – взгляд Арбузова принял мечтательное выражение.
– Тогда чего же ты боишься? – удивился я.
– Невзирая на весь свой гуманизм, Алик, когда его разозлят, становится чрезвычайно опасен, – помрачнел Виктор Павлович. – Он ненавидит врунов, и если пронюхает о моих плутнях, то на куски порежет да в канализацию спустит. Я не преувеличиваю! С одним хитрованом именно так и сделали!
– Может, лучше заплатить? Зачем попусту рисковать?! – посоветовал я.
– Ну нет! Я, Игорек, слишком люблю деньги! За них душу дьяволу готов продать!
«Уже продал, сучара!» – подумал я, испытывая к Арбузову стремительно нарастающее отвращение.
– Алика обмануть несложно! – гнусненько осклабился бизнесмен. – Выкручусь! Игра стоит свеч!!! Ладно, хорош базарить. Иди, вооружайся!..
* * *
– Заварили мы кашу, – очутившись в «предбаннике», где скучала смазливая секретарша, шепнул я Лютикову. – Пошла писать губерния! Ох, влетит сегодня месье Арбузову! И зачем ты обработал «Элчелютом-2» его кабинет?!
– Лучше горькая правда, чем сладкая ложь, – спокойно возразил Генка. – Вспомни Священное писание: «Имея очи, не видите? Имея уши, не слышите?» [8] Господь сказал это почти две тысячи лет назад, а люди до сих пор… и-эх!!! Короче, хватит жить с завязанными глазами да заткнутыми ушами. Настала пора срывать маски!!!
Возразить мне было нечего. Я хоть не отличался праведным образом жизни, однако Господа нашего, Иисуса Христа, глубоко чтил, и цитата из Евангелия окончательно убедила меня в правомерности действий Лютикова. Заказав изнывающей от безделья секретарше две чашки крепкого кофе, мы с Генкой принялись дожидаться появления «крыши»…
* * *
Алик с одним из своих парней пришел ровно в десять утра. Он никоим образом не напоминал тех дегенеративных уголовных типов, которых со смаком описывают авторы третьесортных детективов… Среднего роста мужчина, на вид лет сорока. Лицо мужественное, волевое, с правильными чертами. Аккуратная короткая стрижка. Внимательные серые глаза…
– Привет, ребята, – дружелюбно кивнул он нам. – Виктор на месте?
– Да.
– Спасибо! Пойдем, Саня.
Бандиты зашли в кабинет, однако дверь затворили неплотно, и мы слышали разговор от первого до последнего слова.
– Здорово, Витя, – миролюбиво сказал Алик.
– Садись, – хмуро проворчал Арбузов.
– Сесть я всегда успею!
– Пардон, присаживайся.
– Как дела, Витек, по-прежнему в тисках нищеты? – спросил бригадир.
Арбузов издевательски расхохотался.
– Ничего подобного! Капусты [9] у меня уйма! В настоящий момент веду переговоры о покупке виллы в Швейцарии.
– Значит, ты пудрил нам мозги! – в голосе бандита зазвучали металлические нотки.
– Ясный перец! Такого лопуха, как ты, грех не надуть!!!
– Па-а-анятно! – зловеще протянул Алик. – Волчара ты позорный! Пидор гнойный! А я, дурак, верил твоим жалобам на бедность, хотел помочь раскрутиться! Ну теперь все! Я тебя, гондона, по частям в канализацию спущу! Как Кукина в прошлом году!
– Помилуйте, – захныкал Арбузов.
1 2 3 4 5 6 7