https://wodolei.ru/catalog/akrilovye_vanny/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Нас отвели на кухню, где под руководством повара мы намешали жидкое тесто и стали лить его на сковородку. Было невозможно выражать энтузиазм по поводу происходящего в присутствии повара и кухонных работников, которые глазели на всё это одновременно с удивлением, неверием и пренебрежением. Мы чувствовали себя неловко, но Дэвид и Расс настаивали, да еще заставили нас комментировать процесс жарки этих дурацких лепешек.
«Ну, разве не круто, а? – сказал Дэвид. – Мы так быстро это все устроили. То же самое можно проделать и в других уголках мира – с местными блюдами».
Он явно ничего не понял. Вот черт! Если нас собираются «радовать» такими придумками на протяжении всего путешествия, оно грозит превратиться в кошмар. Мы не знали, как быть дальше, и беспокоились об уничтожении мечты прямо на наших глазах. Обвиняя себя в создании монстра, который начал выходить из-под контроля, мы всю ночь не спали.
Следующим утром, когда мы готовили мотоциклы, а Расс и Дэвид грузили машины техподдержки, я подошел к Дэвиду. «Такие мероприятия, как вчера, и прочие сюрпризы нам не нужны, – сказал я. – Вчера была другая настоящая история: у Клаудио не заводился мотоцикл, но Клаудио этого заснять не мог, потому что в это время расставлял свет в ресторанной кухне. Вы должны понять, что затея с приготовлением средневекового омлета, и все в таком духе, – просто бред. Нам совсем не понравилось, хотя вы с Рассом и были в восторге. Говорю вам – это не было здорово, а только еще раз доказало мне и Чарли, что ваши сюрпризы не для нас».
Я сказал все предельно четко и спокойно, но от внутреннего беспокойства избавиться не мог. Путешествие превращалось в работу, к тому же очень тяжелую. Я так надеялся избежать всякой мелкой возни и трудностей съемочного процесса, но вместо этого сам по глупости подписался на трехмесячное кругосветное испытание кинематографом. Мы, конечно, всегда могли удрать на пару дней от камер и съемочных дэдлайнов, но если не урегулировать этот вопрос сейчас, дух путешествия будет утерян навсегда. Кажется, только мы с Чарли понимали: от жесткого следования принципу «сначала путешествие, потом съемки» выиграет не только путешествие, но и фильм.
Еще мы знали, что отношения в нашей четверке не всегда будут такими натянутыми, как сейчас, – было ведь и по-другому. Мы вместе многое пережили – раз уж удалось зайти так далеко. Отношения строились на прочном фундаменте и крепко зацементировались в начале января, когда мы вчетвером летали в Лос-Анджелес уламывать американских телевизионщиков. Остановились в отеле «Шато Мармон», в котором я раньше часто бывал. С деньгами у нас было негусто, летели эконом-классом и считали каждую копейку – так что и поселились все в одном номере. Была уже середина ночи. После перелета мы чувствовали себя совсем разбитыми, да плюс еще утром нужно было успеть сразу на несколько встреч подряд. Поэтому мы не могли спать – в три часа ночи все встали, голодные, нервные и усталые. Сидя в одних полотенцах, футболках и трусах, мы заказали в номер сандвичи и кофе.
Вскоре раздался стук в дверь. Вошел официант, мужчина слегка за шестьдесят, с шаловливым огоньком в глазах. Поставил поднос. Наливая кофе, он повернулся к нам – четырем полуголым мужикам в одной спальне – поднял бровь, ухмыльнулся и манерно так сказал: «Еще увидимся, мальчики».
Пока за ним не закрылась дверь, никто не шелохнулся. Только потом мы поняли, как выглядели в глазах официанта четыре полураздетых и явно утомленных мужчины, заказывающие еду в номер посреди ночи. Мы переглянулись и повалились на пол от смеха.
В восемь утра начались переговоры. Рассчитывая на бюджет в $6 миллионов, Расс достал ноутбук с отломанной клавишей (накануне в самолете Чарли уронил на него сумку), и пришло время игры. В тот день она повторилась раз десять.
Трудное это было дело. Телевизионщики нас совсем замордовали, заставляя буквально биться за их внимание – чего раньше мне лично никогда делать не приходилось. В беседе с ними вообще ничего нельзя было понять. Сидят, лица, как у профессиональных игроков в покер, руки скрещены на груди, молчат. Интересно им или нет, что они думают по этому поводу – непонятно. Сразу видно: люди демонстрируют тебе свою власть и наслаждаются каждой минутой сего действа.
На NBC/Bravo, одной из последних студий, что мы посетили, с нами разговаривал управляющий. Как нам сказали, он вылитый старшина из «Форрест Гампа». Все полтора часа встречи управляющий сидел с каменным лицом и смотрел будто бы сквозь нас, так что на его фоне остальные выглядели дико оживленными. В конце встречи мы поднялись, чтобы уйти, и тут Чарли сделал замечание по поводу плаката с неким подобием Фарры Фоусетт в красном купальнике и с очень выдающимися сосками.
«Господи, ну и соски, как будто ненастоящие», – сказал он.
И вдруг этот парень ожил! «Интересно, что вы заметили, – ухмыльнулся он, – потому что они правда ненастоящие. Знали бы вы, сколько часов мы старались поставить их на место. Но сколько ни бились, выглядит все равно ненатурально».
Вернувшись в «Шато Мармон», мы даже не знали, что друг другу сказать. Весь день встречались с людьми, но не было ни единого признака сделки, как будто у нас ничего не вышло. Так мы просидели в номере минут двадцать, измученные целым днем презентаций, да еще и подъемом в три часа ночи. Неожиданно из туалета выбежал Дэвид, держа перед собой, как эстафетную палочку, мобильник. Он прокричал в направлении микрофона: «Все в порядке, мы на громкой связи, скажите еще раз».
Пока все в комнате переживали, Дэвид разговаривал с телевизионным агентом от Уильяма Морриса, который до этого уже беседовал с тем самым старшиной из NBC/Bravo. Похоже, разговор о фальшивых сосках сработал.
Из трубки раздался голос: «Привет, парни. Значит, так. Они хотят шесть-восемь серий. За час могут заплатить больше полумиллиона долларов».
Мы вдруг почувствовали, что глядим в бочку с несколькими миллионами баксов для нашего шоу. «Вы уверены? Это точно?» – прокричали мы в телефон.
Дэвид сказал: «Я его несколько раз спросил, можно ли вам все рассказать. И все время переспрашивал: „Вы уверены, что сделка состоится? Если нет, то я ничего им говорить пока не буду“. Так что, все реально, правда?»
«Абсолютно реально». Агент выдержал эффектную паузу и добавил: «Пойдите куда-нибудь, погуляйте. Отпразднуйте это дело. Утром увидимся».
Щелк, бр-р-р-р. Он отключился. Мы вчетвером стояли в тишине, пораженные, глядели друг на друга и не верили в услышанное.
А еще через несколько секунд маленькая комната наполнилась мужскими голосами и криками: «Зашибись!» Мы носились по номеру, орали во все горло, подсчитывали в голове сумму и вопили от восторга. Наконец-то появились деньги, чтобы превратить мечту в реальность!
Через два дня меня забросили в аэропорт. Нужно было вернуться в Лондон пораньше. Но рейс задержали, так что мне пришлось четыре часа просидеть в зале ожидания, слушая бесконечно заунывную мелодию флейты; я воспользовался появившимся временем, чтобы сделать запись в дневнике, и тут зазвонил телефон. Это снова был тот телеагент. «Когда Bravo пообещали шесть-восемь часов, они имели в виду шесть часов. И когда они назвали сумму $600 000 – $800 000, то подразумевали где-то $100 000 – $200 000».
За один-единственный телефонный звонок мы потеряли несколько миллионов долларов. В Bravo пересмотрели ставки. Это все равно было очень выгодное предложение, так что мы могли сильно не расстраиваться. В конце концов, многим ли дают деньги на осуществление мечты? Хотя было неприятное чувство, будто мы за одно мгновение потеряли всё. Наша команда словно бы ползала по полу, заглядывала под коврики и в щели между досками, приговаривая: «Вот черт, куда же они все подевались?»
Мы были несколько разочарованы, но этот случай нас еще больше сблизил, как и некоторые другие неудачи подготовительного периода. Такие события помогали вспомнить, что главное – само путешествие. И теперь, во время всех этих недоразумений в Праге, мы отчаянно хотели заставить себя и других вспомнить наше первоначальное видение поездки.
ЧАРЛИ: От Праги до словацкой границы мы ехали караваном – вслед за Рассом и Дэвидом на двух Mitsubishi 4x4. Остановку сделали в цистерцианском монастыре в Седлеце – пригороде города Кутна-Гора, чтобы посетить часовню Всех Святых, построенную в XV веке. Она также известна как «Костиница», «Оссуарий» или «Байнхаус» (последнее – немецкое слово, в переводе «Дом костей»). Часовня эта – жуткое место, где хранятся скелеты более сорока тысяч человек. В конце ХШ в. богемский король Отакар II отправил настоятеля Седлецкого монастыря Генриха на Святую Землю с дипломатической миссией. Обратно Генрих привез горсть земли с Голгофы, круглого холма, на котором, как известно, был распят Христос. Настоятель разбросал эту землю по монастырскому кладбищу, превратив его в самое почетное место для захоронения во всей Центральной Европе. Несколько эпидемий чумы в XIV веке, Гуситские войны начала XV века и огромный спрос со стороны богачей, делавших состояние на местных серебряных шахтах, – и вот кладбище заполнили десятки тысяч могил. В конце концов кости начали складывать в кучу. Во время одной только чумы в 1318 году в Седлеце было похоронено более тридцати тысяч человек.
В начале XV века посреди кладбища построили церковь, и одному полуслепому монаху-цистерцианцу было поручено перенести в часовню под ней кости из самых старых могил. Позднее, в 1870 году, Франтишек Ринт, местный резчик по дереву, начал превращать эти кости в мрачные произведения искусства. Жемчужиной коллекции считается подсвечник, собранный из полного человеческого скелета – ни одна косточка не пропала. По углам церкви висят огромные колокола, тоже состоящие из костей. Вся церковь облицована такими «костяными» орнаментами.
ЭВАН: Дорога до Седлеца проходила через несколько других городов по булыжным мостовым и вдоль усаженных деревьями проспектов, еще голых после зимы. Пока мы ехали, я слушал в шлемофоне Вагнера, но мне это не помогло. Гуляя по часовне и разглядывая жуткую выставку, я никак не мог понять: красиво там или страшно. Чарли сказал: «Не такая уж плохая идея, ведь всем этим костям не дали просто сгнить, свалив снаружи в кучу, а превратили их в то, во что превратили. Вроде как проявление уважения к покойным. Люди заходят в церковь, улыбаются и думают: „Вау! Невероятно!“ Здорово, что здесь как бы присутствуют духи этих людей».
Но мне думается, кости мертвых людей – не рождественские украшения, и развешивать их в виде всяких подсвечников, картинок на стенах и надписей как-то очень странно. Мы видели черепа, челюсти, зубы, пальцы, берцовые кости, лопатки и прочие руки-ноги! Ничего более мрачного и зловещего мне в жизни еще не встречалось, хотя одновременно в церкви было очень красиво и как-то старомодно, что ли. Не знаю почему, но выглядело это эффектно, даже не смотря на жуткий материал.
Хотя, в общем, наше мнение роли никакой не играет. Если люди нормально относились к складыванию в церкви костей покойников, почему нужно пугаться из-за того, что эти же кости решили превратить в украшения? Но все же… Ведь украшения-то из мертвых людей! Эта часовня – как сладкий сон маньяка. Обедать мне в тот день расхотелось.
ЧАРЛИ: После «Церкви на Костях» мы расстались с Рассом и Дэвидом и двинулись дальше в обществе Клаудио. Он пока еще чувствовал себя неуютно на большом BMW, хотя и оказался прирожденным мотоциклистом. Клаудио совершенно не стоило волноваться из-за прав: с места он рванул как ракета и тут же скрылся из виду в облаке пыли.
Мы остановились пообедать на красивой средневековой площади, такой картинно-прекрасной, будто ее перенесли сюда из Диснейленда. Я и Эван бродили по этой площади, разглядывали разрисованные витрины магазинов, останавливались у рыночных лотков, а Клаудио нас тем временем потихоньку снимал. Дело было сделано за считанные минуты. С огромным облегчением мы выяснили, что втроем справляемся со съемками без проблем: просто и быстро.
Потом мы несколько часов пересекали долину, где вдоль дороги текла река с крутыми берегами, и то и дело встречались заброшенные фабрики и заводы. Потом пошла дикая гористая местность к северу от Брно под названием Моравский карст, а за ней – подъем к пещерам Пунква в долине Пусты жлеб. На этой территории находится более тысячи пещер, и она занесена в список объектов, признанных Всемирным Наследием. Чехию стоит посетить хотя бы ради пещер Пунква. Это нечто!
Мы сели в лодку и поплыли в пещеры совершенно одни, потому что день подходил к концу. Где-то час наша компания, разинув рты, разглядывала беспорядочные нагромождения сталагмитов и сталактитов, споря, какие из них свисают с потолка, а какие растут от земли. Потрясающее по масштабу и красоте место. Слушая рассказы гида о том, что этим пещерам триста миллионов лет и что сталагмиты подрастают на один миллиметр за тридцать лет, мы зашли далеко вглубь горы. Передвигаясь по узким проходам между нагромождениями горной породы, мы прошли через вход, потом спустились вниз по короткой тропинке и оказались в самом невероятном ущелье. Оно было огромное, полностью заросшее зеленым мхом и лишайником, и в некоторых местах лежал снег – здесь был свой особый микроклимат. Далеко справа из скалы вытекал ручей, образуя большое озеро. Изумительное зрелище, как картинка из «Властелина колец» или, по словам Эвана, «как у Джаббы Хатта в заднице». Какое-то время мы стояли, приобнявшись, и молча смотрели, совершенно сбитые с толку, стараясь впитать в себя всю эту красоту.
Ущелье было 135 метров высотой, около 180 метров шириной и почти полностью закрытым – только на самом верху имелось маленькое отверстие, через которое сюда проникал свет. Вокруг «окошечка» росли сосны, и их силуэты вырисовывались на фоне неба. Нам рассказали местную легенду. Однажды по горам над ущельем шла ворчливая мачеха с двумя пасынками. Мачеха всю дорогу пилила парней, и когда им это надоело, они подвели ее к краю ущелья и столкнули вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43


А-П

П-Я