Тем не менее я до сих пор не знаю, как разрешить дилемму. – Он подошел к пленникам и присел перед ними на корточки. – Может быть, предоставить выбор вам?
– В храме знают, где мы. – Казалось, Ангус сейчас расплачется. – Нас будут искать.
Девон поднялся и снова зашагал.
– Проблема в том, что мне приходится воспользоваться помощью одного из вас. – Он посмотрел на обоих пленников. – Но которого? У всех церковных стражников есть доступ к алтарю, так что дело не в этом. Ты, Ларе, слегка помялся, пока катился с лестницы, но твой приятель мне, честно сказать, совсем не нравится.
Ларе неровно и быстро дышал, опустив голову на грудь. Ангус метался в цепях. Эхо продолжало послушно повторять мерный стук каблуков.
– Отпустите нас, – не выдержал Ангус. – Мы ничего не доложим.
Ларе поднял голову и стиснул зубы. Глаза закатились, опустились веки.
– Я сделаю проще, – сказал отравитель. – Один из вас умрет прямо здесь, в этой башне. Другой будет работать на меня. Мне все равно, кто из вас, так что решайте сами.
Он остановился, а эхо еще несколько раз, удаляясь, шагнуло по металлическому полу.
– Может быть, дать вам на решение еще пару минут?
Воздушный корабль напоминал личинку гигантского насекомого, гусеницу, которая вгрызалась в облако с одной стороны и вылезала с другой. Лунный свет серебряными бликами ложился на воздушный шар. Горячий воздух подавался по толстым трубкам, опоясывавшим шар, которые обеспечивали плавучесть и легкость управления. Для скоростного подъема трубки быстро заполнялись газом. Мощные двигатели вращали два пропеллера за кормой судна, разворачивая машину. Клапаны щелкали, горели иллюминаторы. Спереди находился мостик, а сзади расположились каюты экипажа, камбуз и машинное отделение. С обеих сторон шли аккуратные широкие палубы, выступавшие над машинным отделением. Там и были закреплены прожекторы. Аэронавты подавали газ и вращали зеркала, направляя луч света.
Карнивал бесшумно опустилась на палубу, открыла дверь и вошла.
Яркий свет ударил в глаза. Длинный обитый тиком коридор тянулся вдоль всего судна от машинного отделения до мостика. Двери с медными петлями вели в каюты. Толстый красный ковер дрожал, когда работали двигатели. В воздухе пахло топливом и полировкой.
Карнивал вышла из коридора на мостик.
Капитан в ослепительно белой форме с серебряными пуговицами вытянулся в струнку и, не отрывая глаз, смотрел в высокие окна над приборной панелью. В центре мостика рулевой в белой кепке набекрень держал широкий штурвал.
– Одиннадцать градусов право руля, – скомандовал капитан.
– Есть, – ответил рулевой, – одиннадцать градусов право руля. – Одним глазом глядя на компас, он повернул штурвал несколько раз, притормозил его и остановил вращение.
Карнивал закрыла за собой дверь, и капитан оглянулся. Какое-то время он смотрел на ангела, словно на матроса, неожиданно оторвавшего его отдел. А потом внезапно побледнел.
– Держу направление, – раздался голос рулевого. – Один-один-пять градусов.
На мостике воцарилась тишина.
Рулевой сначала посмотрел на своего капитана, а потом повернулся, следуя его взгляду.
– Вот дьявол… – сказал рулевой.
Карнивал расправила крылья и прошла в центр комнаты, касаясь перьями потолка. Шрамы казались темнее в свете ламп, черные глаза сузились.
– Нет, это всего лишь я.
Рулевой сделал шаг в сторону капитана. Тот стоял как вкопанный, руки по швам, с открытым ртом и круглыми глазами.
Карнивал отступила от капитана.
– Я не в настроении убивать.
Капитан и рулевой тупо смотрели на ангела.
– Что вы ищете? Когда это прекратится?
Капитан не мог выговорить ни слова. В горле пересохло.
– Отвечайте! – Блеснули белые зубы. – Или захотели такие же шрамы?
Не отрывая глаз от лица ангела, капитан прохрипел:
– Девона.
Карнивал наклонила голову в сторону и нахмурилась.
– Дипгейтского отравителя, – объяснил капитан. – Главу Департамента военных наук.
– Зачем?
Капитан медлил и посмотрел на рулевого. Тот ничего не заметил: Карнивал полностью завладела его вниманием.
– Ангельское вино, – ответил капитан. – Девон пытался изготовить ангельское вино.
Карнивал продолжала молча смотреть.
– Стража нашла несколько обескровленных, – объяснил капитан. – Я имею в виду… больше обескровленных.
– Где?
– По всему…
– Когда?
– В другие ночи… не только…
Кости хрустнули, и крылья снова раскрылись. Карнивал подошла к капитану и впилась ему в глаза острым, словно лезвие, взглядом.
– А этот… Девон обескровил их?
Капитану свело лицо, так что он еле мог шевелить губами.
– Да, он…
Дверь с грохотом распахнулась. Карнивал резко развернулась, перья со свистом разрезали воздух. В комнату один за другим вбежали аэронавты с короткими мечами наготове. Первый матрос споткнулся и чуть не упал при виде того, что ожидало их в комнате. Еще двое навалились сзади и резко затормозили при виде ангела. Матросы постепенно заполняли мостик, загораживая Карнивал путь к отступлению.
Восемь аэронавтов стали как вкопанные перед Карнивал и глазели, открыв рты. Она зарычала.
Первым опомнился широкоплечий седой моряк у двери на правую палубу. Судя по звездочкам на воротнике, старший офицер. Не сводя глаз с ангела, он ровным низким голосом обратился к капитану:
– Мы услышали по переговорному устройству…
Карнивал чувствовала, как капитан и рулевой осторожно двигаются у нее за спиной по периметру комнаты.
– Капитан, ваши приказы? – отчеканил старший офицер.
Карнивал взмахнула крыльями, и строй матросов ударило порывом ветра. Завеса черных перьев простиралась практически от одного конца мостика до другого. Шрамы, от кончиков пальцев до лба избороздившие ее тело, начали чесаться. Старые раны стянули кожу.
– Боги под нами, – прошептал аэронавт, отшатнувшись назад.
– Она не уйдет, – сказал какой-то мальчишка. – Нас восемь. Мы вооружены. – Меч дрожал у него в руках.
Старший офицер ждал приказа капитана.
– Убить ее! – скомандовал рулевой.
Аэронавты медлили в растерянности.
Глаза ангела сверкнули. Она присела, сжала крылья и вся напряглась, готовясь к броску. Вены проступили на шее и врезались в шрам от веревки. Карнивал медленно вытащила вилы из-за пояса.
Восемь мужчин невольно отступили.
– Я не в настроении убивать, – сказала Карнивал. – Уходите.
– Убить ее! – прорычал рулевой.
Меч рванулся в сторону ангела, она поймала лезвие зубьями вил и рванула в сторону. Справа раздался глухой удар, и меч остался торчать в стене.
– Уходите! – крикнула Карнивал. – Немедленно!
– Убить ее! – кричал рулевой.
Как один аэронавты бросились в атаку, выбросив вперед мечи.
Карнивал набрала в легкие воздуха, задержала дыхание и внезапно выпрыгнула вверх с такой силой, что двое матросов инстинктивно отшатнулись, отдернув мечи и зажмурив глаза.
Карнивал пробила потолок, словно бумажный лист, а за ним и полотно воздушного шара.
Шипящие потоки горячего газа окутали ангела. Хрупкий скелет металлических обручей, соединенных тонкими балками, тянулся вдоль всего баллона, сужаясь на концах. Карнивал повернулась, сжимая в руке вилы. Вырваться наружу можно было в любом месте.
Она взлетела. Вилы с легкостью разорвали туго натянутое полотно. Карнивал вновь обдало прохладным ночным воздухом, и она вдохнула полной грудью.
Воздушный шар покрылся серебристой рябью, потоки газа вырывались сквозь растущую дыру. Корабль резко накренился и начал падать. Пропеллеры отчаянно заскрипели, ускоряя падение. Аэронавты на кормовой палубе не могли двинуться с места и стояли, вцепившись в перила. Матрос сорвался и закричал, но пропеллер быстро закрыл бедняге рот.
Карнивал наблюдала за падением судна. Корабль врезался в дома, пробил крыши и вспыхнул…
…В небо взметнулся огненный шар, сорвав черепицу с близлежащих крыш. По всему кварталу повыбивало стекла, в воздух взмыли языки пламени.
Грохот взрыва долетел до Карнивал, и ее подбросило восходящим потоком. Ангел оседлала ветер, расправив могучие крылья. Блеск пожаров отражался в черных глазах.
– А может, я все-таки в настроении?
17. Ангельское вино
Отравитель не спеша готовился к работе. Столь важная процедура не терпела ошибок. Он тщательно и осторожно вымыл бутыли и трубки, протер спиртом и четыре раза прополоскал желтую стеклянную колбу дистилляционного цилиндра, после чего высушил его сжатым воздухом. Шприцы подверглись дезинфекции тем же самым способом и выстроились блестящими рядами на металлическом подносе. Девон даже протер стальную стойку для трубок. Все должно быть идеально. Жаль, нет рядом священника, чтобы освятить оборудование.
Когда подготовительные работы были закончены, Девон наполнил стакан ракией и поднял его за успех предприятия.
– Пресвитер, ваше здоровье! – Девон залпом выпил содержимое стакана.
Настоящая головоломка. Чем больше отравитель об этом думал, тем крепче уверялся в мысли, что именно старый пресвитер тайно помогал ему, а спайн пришел по поручению помощника.
Толстяк сыграл у тебя за спиной, правда? Я сбежал, и ты боишься, что ангельское вино тебе не достанется. Ты хотел забрать его у меня? Что ты пытался получить с помощью эликсира? Власть? Бессмертие?
Нужно во что бы то ни стало докопаться до истины. А для этого понадобится помощь церковного стражника.
Нельзя было сбрасывать со счетов и развернувшуюся по всему городу охоту. Солдат скоро хватятся. Пора действовать.
Но сначала необходимо закончить работу. Девон собрал бутыли, цилиндры, трубки и шприцы в глубокий поддон.
В этот миг раздался отдаленный взрыв.
Девон потушил свет и отодвинул плотную занавеску. Ничего не видно. Он забрался по косой лестнице на крышу башни.
Корабли слетались на свет пожара далеко на востоке, вероятно, в Мерригейте. Девон пересчитал лучи прожекторов и улыбнулся.
Одним меньше.
Что угодно могло вызвать крушение корабля: некомпетентность экипажа, стрела недовольного горожанина, хашеттский шпион. Или Карнивал наконец-то надоел весь этот цирк? Отравителя это мало волновало: ему предстояло отнять у человека душу.
Спустившись в подвал, Девон сразу понял, чья душа станет следующей каплей во флаконе.
Весь взмокший Ангус бешено вращал красными воспаленными глазами. Он отчаянно пытался вырваться: цепи поцарапали и оставили вмятины на доспехах. Он вздрагивал при каждом шаге Девона. Ларе обмяк и без сознания повис на цепях. Фитцджеральд неутомимо продолжал шарить по углам. Девон сел на корточки перед Ангусом.
– Твой приятель, кажется, отключился. Вам удалось прийти к какому-нибудь решению за время моего отсутствия?
Ангус отвечал медленно, пытаясь говорить как можно убедительнее.
– Ларе больше не может терпеть боль. Он согласился… – Ангус опустил глаза. – Мы оба согласились. Я помогу вам.
– Если бы твой друг был в сознании, он сказал бы то же самое?
Стражник поспешно кивнул.
– Привести его в чувство? Пускай сам скажет.
Глаза Ангуса защипало от соленого пота, и он начал моргать.
– Нет. Не надо. Он согласился.
– И все же, – заметил Девон, – довольно странное решение принял твой приятель. У него семья, которой придется без него трудно. А у тебя семьи явно нет.
– Ему слишком больно, – процедил сквозь зубы солдат.
– Почему я должен тебе верить?
Мышцы на лице и шее Ангуса напряглись, выступили сосуды. Серая кожа блестела под липкой пленкой пота. Он долго смотрел отравителю прямо в глаза и наконец прошептал:
– Пожалуйста.
Девон прижал к губам палец и некоторое время рассматривал ветерана. Наконец он кивнул.
– Ангус, ты как раз такой человек, который мне нужен. Мне кажется, я смогу тебя использовать. – Отравитель повернулся к поддону и начал доставать инструменты.
– Живым? – спросил Ангус.
– Что? – Отравитель посмотрел на солдата, и ему показалось, что тот что-то прячет за спиной. – Да, да. Живым.
Неттл притаился в сетях и ждал. Ждал. Высоко над головой единственное окно башни казалось безжизненной черной дырой. В конце концов он встал, пеньковые веревки растянулись под его весом. Если бы зацепить крюк за край башни. По такому наклону подняться – раз плюнуть.
А что потом?
Такому здоровяку ни за что не пролезть в крошечное окошко. Нужно найти другое место, из которого виден вход в башню, и там в безопасности переждать, пока Девон сам не выйдет. Отравитель не может оставаться в башне вечно.
Неттл решил покинуть убежище в сетях и перебраться в одну из выжженных хибар на противоположной стороне улицы.
По обломкам труб и хламу, разбросанному на остатках пола, можно было предположить, что в свое время здесь находилась котельная. Огонь давно выжег помещение дотла, оставив голый почерневший скелет. Цепи и канаты еще поддерживали ветхие кирпичные стены, но пол накренился, готовый в любую секунду сорваться в пропасть. Верхний этаж практически полностью обрушился. Из стены торчала только узкая площадка с ощетинившимися балками, выходящая на сторону улицы. Неттлу было этого вполне достаточно, чтобы надежно укрыться и наблюдать.
Он забросил крюк, который зацепился за уцелевшую перекладину, подтянулся и уселся в оконном проеме. Несколько острых осколков все еще торчали из рамы.
Приближалась ночь, а Неттл так и сидел посреди мокрых досок и гор мусора, боясь зажечь фонарь. Кожа и одежда насквозь пропитались запахом гнили и пепла. Звезды блестели сквозь решетку балок, оставшихся от крыши. Ни одного корабля больше не появилось над башней, хотя вдалеке в другой части города слышался гул двигателей. Недавно один корабль разбился. А ему какое дело?
На противоположной стороне улицы молчаливая башня хранила свои секреты.
Прошло какое-то время, и полоски неба над головой начали светлеть. Силуэты поломанных досок и остального мусора отчетливо проступили на фоне обгоревшего кирпича. Шум кораблей стих с наступлением утра: защебетали птицы, вдалеке раздавались голоса и приглушенный звон молотков в городских доках.
Утро постепенно приближалось к полудню. Стало нестерпимо жарко и влажно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58