В Крыму в подполье остались Н. Тимофеев, И. Полонский, И. Ржанников, Ян Бек, Е. Богатурьянц, С. Просмушкин, большевики с довоенным стажем и опытом, и молодые большевики: О. Алексакис, В. Киров-Харик, М. Гершуни, Ф. Рылов, В. Хайкевич, Е. Шульман, Н. Бурмистров, Р. Гринберг, И. Тихомиров, А. Мамигонов, Д. Скрыпник и многие другие. Они вынесли на своих плечах основную тяжесть первого подполья крымских большевиков.
Подпольщики за короткий срок сумели овладеть почти всеми профессиональными союзами, связались с кооперативами, создали несколько опорных пунктов подрывников, а также крепкую группу агитаторов, владевших немецким языком.
Душой большевистского подполья в Крыму была Евгения Богатурьянц (Лаура), инженер-химик, большевичка с 1909 года. Ее старший брат Арменак Аракелович Богатурьянц (Аверьян), большевик со II съезда РСДРП, был одним из организаторов всероссийской стачки работников почты и телеграфа в октябре 1905 года. Две сестры, учительницы, помогали подпольщикам. В квартире одной из них, Елизаветы Богатурьянц, хранилась большевистская литература.
После прибытия кораблей и эвакуированного имущества в Новороссийск Гавен до середины июля работал в революционном штабе Кубано-Черноморской республики. Он получал полную информацию о положении в Крыму и о деятельности большевистского подполья.
В конце мая 1918 года началась трагедия Черноморского флота. В. И. Ленин требовал: «ввиду безвыходности положения, доказанной высшими военными авторитетами, флот уничтожить немедленно» . В директиве Совнаркома командующему Черноморским флотом 28 мая 1918 года было сказано: «Ввиду явных намерений Германии захватить суда Черноморского флота, находящиеся в Новороссийске, и невозможности обеспечить Новороссийск с сухого пути или перевода в другой порт, Совет Народных Комиссаров по представлению Высшего Военного Совета приказывает Вам с получением сего уничтожить все суда Черноморского флота… находящиеся в Новороссийске» . 1 июня последовало предписание В. И. Ленина члену коллегии Народного комиссариата по морским делам И. И. Вахромееву, находившемуся в Новороссийске, о немедленном уничтожении судов. Затем 13 июня распоряжение: «…Подтверждаем приказ: немедленно уничтожить суда. Председатель ЦИК Свердлов, Председатель Совнаркома Ленин» . В большевистском руководстве на Кубани, среди видных деятелей Кубано-Черноморской советской республики были люди, не понявшие требования Ленина топить флот. Подолгу спорили на совещаниях. А время торопило, немцы наседали. Часть командиров кораблей: В. Кукель-Краевский и другие, считала необходимым беспрекословно выполнить директивы Советского правительства, чтобы ни один корабль не достался врагу.
Мать Гавена – Готлиба Дауман.
Домик на хуторе Крейпи под Ригой, где родился Юрий Гавен.

Организаторы революционного большевистского подполья в енисейской ссылке в годы первой мировой войны.
А. П. Спундэ.
Ю. П. Гавен.
В. А. Ватин-Быстрянский

Группа политических ссыльных в Минусинске в 1916 году.
Сидят во втором ряду: Р. Н. Шагов (четвертый справа), Ф. Н. Самойлов (пятый справа); стоят: Ю. Гавен (второй слева), А. Спундэ (десятый слева), А. Оввян (тринадцатая слева).
Первый революционный митинг в Минусинске 2 марта 1917 года.
Ю. Гавен среди членов исполкома Минусинского Совета рабочих солдатских и крестьянских депутатов в 1917 году.
ЧЛЕНЫ КРЫМСКОГО ОБЛАСТНОГО ПОДПОЛЬНОГО КОМИТЕТА РКП(б) В 1918 – 1919 ГОДАХ.
И. А. Назукин.
M. Л. Рылова.
С. М. Мирный.
И. М. Полонский.
Группа крымских подпольщиков 1918–1920 годов с Ю. П. Гавеном.
Сидят (справа налево): Александров (первый), Фридман (второй), Васильев (третий), Мокроусов (четвертый), Гавен (пятый), Кубанцева Эмма (шестая), Лысенко Андрей (седьмой), Даярен-Айярлы (восьмой). В последнем ряду между Гавеном и Мокроусовым стоит Ив. Скорик.
Группа крымских подпольщиков 1918–1920 годов.
Сидят во втором ряду (слева направо): Матус Левковский (первый), Оскар Тарханов (третий), Андрей Лысенко (четвертый), Сергей Бабахан (Николай) (пятый), Катя Григорович (шестая). В третьем ряду (между Бабаханом и Григорович) стоит К. К. Максимова (Патя).
Дом в Севастополе, в котором была явочная квартира, содержавшаяся подпольщиками-большевиками, братьями Котнер в 1918–1919 годах.
В. А. Елагин, 1922 год.
Мандат Крымпомгола за подписью Ю. Гавена на имя секретаря КрымЦИК В. А. Елагина.
Юрий Гавен и Арменуи Оввян (в первом ряду) с семьей Елагиных на отдыхе в 1923 году.
За возвращение кораблей в Севастополь при опросе высказались 450 моряков, 500 голосовали против этого, а 1000 воздержались. И все же часть флота ушла в Севастополь. Команды судов «Керчь», «Гаджибей», «Фидониси», «Калиакрия», «Сметливый», «Стремительный» и другие потопили свои корабли, чтобы не сдать их врагам.
Гавен, естественно, тяжко переживал гибель флота. Ко времени его первого прибытия в Севастополь там числилось до ста кораблей и тысяч сорок моряков. В Новороссийск их пришло всего несколько тысяч.
В середине июля 1918 года Гавен был отозван в Москву и слег в госпиталь. Ему грозила ампутация ноги. В больнице он подводил итоги своей деятельности в Крыму, справлялся у своей совести: все ли он сделал, что было в его силах для выполнения заданий партии.
1919 год
С первых же дней госпитальной жизни, привязанный надолго н постели, Гавен по поручению ЦК РКП(б) связался с крымским подпольем. Связь эта была установлена через М. Каплана, дважды удачно пробиравшегося из Крыма через фронты и «границы» самостийной Украины в Москву, а также через М. Рылову, И. Семенова, Д. Скрыпника, И. Назукина и других, тоже не раз приезжавших сюда из Крыма.
В Москву пробилась делегация рабочих Севастопольского морского завода, терпевших страшную нужду. Возглавлял делегацию председатель главного заводского комитета Андрей Маркович Лысенко, высококвалифицированный металлист, один из активнейших подпольщиков. Гавен помог им получить от Советского правительства значительную сумму денег, которую доставили в Севастополь и выплатили заводским рабочим.
Листовки, выпущенные подпольщиками на немецком языке, призывали солдат к неповиновению командирам, агитировали за переход на сторону пролетарской революции. Участились акты вооруженной боръбы против оккупантов. Летели под откос эшелоны с хлебом, которые немцы спешили отправить в Германию.
В самую страду жатвы вспыхнула забастовка батраков, поддержанная общей стачкой солидарности городских рабочих. Почти весь июнь 1918 года бастовали семь тысяч рабочих Севастопольского морского завода, требуя от администрации уплаты задолженности по зарплате.
Германские оккупационные власти заигрывали е татарскими националистами, используя давнишнюю агентуру своей союзницы – Турции. В председатели «крымско-татарского правительства» немцы навязали своего резидента в России, бывшего генерала царской армии, литовского татарина-католика Сулькевича. Назначением этого «варяга», да еще католика, а не мусульманина, оккупанты оттолкнули от себя некоторую часть татарской мелкобуржуазной националистической интеллигенции.
После ноябрьской революции в Германия немцев-оккупантов в Крыму заменили англо-французские интервенты… Под их прикрытием белогвардейская добровольческая армия и белоказаки заняля Крым. Белогвардейцы со своими трехцветными монархическими знаменами и великодержавными лозунгами «единой и неделимой», с их шовинизмом и жандармскими порядками предстали перед трудящимися национальных меньшинств как прямая угроза восстановления старой политики национального гнета.
В этих условиях, пропагандой ленинской национальной политики и интернационального братства трудящихся большевики подполья сумели привлечь на свою сторону значительные слои татар и других национальностей в Крыму. В подполье в Коммунистическую партию вступили многие рабочие и интеллигенты разных национальностей.
Приближалось время освобождения Крыма. Гавен, вышедший из больницы, вел в Москве напряженную подготовительную работу. В конце 1918 года в ЦК партии обсуждался вопрос о создании Крымской советской республики. Ведущие работники ЦК высказались за это. Провозглашение республики могло серьезно активизировать борьбу национальных меньшинств Крыма против белогвардейщины.
Исключительным событием в жизни Гавена была встреча с В. И. Лениным в феврале 1919 года. Владимир Ильич помнил Гавена с V съезда партии. Он обстоятельно говорил с ним о предстоящих делах по организации и строительству партийного аппарата в Крыму.
В ходе беседы Ленин сказал: «По всему видно, что в ближайшее время Красная Армия очистит Украину и Крым от белогвардейцев и вы сможете вернуться в Крым для осуществления наших задач. Старайтесь избегать прежних ошибок. Национальный вопрос требует самого вдумчивого и осторожного отношения».
В Центральном Комитете партии Гавена считали деятелем крымской организации. Не без некоторой обиды подумал об этом Гавен, когда ранней весной 1919 года собрался VI съезд СДЛК. Съезд переименовал партию в Коммунистическую, принял программу РКП(б), избрал в ЦК старых деятелей – друзей Гавена – Яна Берзина, Яна Ленцмана, Фрица Розиня, Отто Карклина. Делегатами на VIII съезд РКП(б) избрали Петера Стучку, Межина, Карклина и Бейка. Гавен участвовал в работе VIII съезда с совещательным голосом в качестве представителя крымской (подпольной) организации. Как гость на I конгрессе Коммунистического Интернационала, он слушал исторический доклад В. И. Ленина «О буржуазной демократии и диктатуре пролетариата». В конгрессе участвовала делегация Коммунистической партии Латвии. Гавен встретился со старыми друзьями. Ян Берзин стал секретарем Исполкома Коминтерна, а Давид Бейка – управляющим делами ИККИ.
В марте 1919 года ЦК РКП(б) откомандировал Гавена в действующую армию в распоряжение реввоенсовета Южного фронта, где он вплотную занялся делами крымского подполья. В ЦК полагали, что Латвия и без того богата партийными работниками, а Гавена включили в «золотой фонд» руководящих крымских коммунистов.
Над Крымом снова ярко засияло солнце. 4 апреля 1919 года был взят Перекоп, Красная Армия захватила Чонгарский мост. Белые в панике отступали. 11 апреля головные части Заднепровской советской дивизии вступили со стороны Евпаторийского шоссе в Симферополь. Улицы, по которым двигались колонны красных воинов, точно ковром, были устланы ярко-зеленой свежескошенной травой. Красноармейцев засыпали цветами. Народ ликовал.
Рядом с Павлом Дыбенко, Сергеем Петренко, Яном Пиече, Михаилом Каном, командирами и политработниками Красной Армии, ехали Юрий Гавен, Дмитрий Ульянов, Иван Назукин. Народ остановил автомобиль и горячо приветствовал Гавена и его спутников. Гремели оркестры, исполняли революционные гимны, лились речи.
На первом народном митинге, на той самой площади, где в марте 1918 года был растерзан комиссар Наум Глазов, Юрий Гавен в своей речи приводил слова В. И. Ленина, сказанные им в те дни о Крыме: «Этот район, игравший главную решающую роль во всей войне, – этот район теперь очищен… Мы отняли у Антанты ее солдат… отняли у них превосходство солидарностью трудящихся против империалистических правительств» .
Стояли рядом Юрий Гавен, родной брат Ленина – Дмитрий Ульянов и его близкий друг Андрей Елагин. Их окружили большевики, только что вышедшие из подполья. Среди них Иван Тихомиров, Яков Тевлин и Роза Гринберг, искалеченные контрразведчиками в Симферопольской тюрьме. Белые, бежавшие в панике, не успели их расстрелять.
Радостной и трогательной была встреча Юрия Гавана с подпольщиками, которые, рискуя жизнью, пробирались из Крыма в Москву через кордоны белых и петлюровцев, чтобы связаться с лежавшим в госпитале Гавеном. Среди них были И. Семенов, Д. Скрыпник, Е. Шульман, А. Лысенко, С. Мирный, М. Каплан, Муся Гершуни (Рылова) и другие.
Накануне вступления Красной Армии в Симферополь в Армянском училище собрались армяне-коммунисты. Они обсудили вопросы об интернациональном воспитании армянского населения Крыма, воспитания в духе «борьбы за свержение ига мировых капиталистических хищников». В тот же день здесь же собрались все члены симферопольской организации армянской социал-демократии ГНЧАК, существовавшей с 1904 года. Собравшиеся решили ликвидировать гнчакистскую организацию и передать все ее дела и имущество местной большевистской армянской организации. В созыве этих двух собраний участвовала Лаура Богатурьянц, пользовавшаяся известным влиянием среди трудящихся армян и армянской интеллигенции в Крыму.
Белогвардейцы и интервенты разграбили все ресурсы края: вместе с остатками флота были вывезены в Константинополь запасы зерна и продовольствия. Бывший премьер-министр белогвардейского правительства Юга России караим Соломон Крым вывез в Париж похищенные им семьдесят тысяч ведер коллекционных вин, представлявших большую валютную ценность. Не отставали и другие.
Белые разорили полуостров и обрекли Крым на продовольственную катастрофу. Хозяйство Крыма пришло в небывалый упадок. Сократились посевы. В крайнем запустении были сады, виноградники, табачные плантации – главные источники экономической жизни Крыма. Царила безработица. Свирепствовали тиф и испанка. Санатории были заброшены, и их хозяйства развалены. Медицинский персонал при белогвардейцах разбежался. Его надо было собрать. Необходимо было восстановить здравницы и развернуть сеть лазаретов для раненых.
Предстояло вновь налаживать работу всех органов власти. Надо было воссоздать партийные организации, перестроить профсоюзы и изгнать из них меньшевиков и эсеров, оздоровить кооперацию. Но подготовленных кадров не было. Впереди был непочатый край работы.
В таких условиях через две недели после вступления Красной Армии в Крым собралась областная партийная конференция большевиков. К тому времени крымская организации РКП насчитывала немногим более тысячи членов. На конференции присутствовали представители ЦК РКП(б):
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26