527--528). Переходя, далее, к
химии, Энгельс продолжает:
"Химию можно назвать наукой о качественных изменениях тел, происходящих
под влиянием изменения количественного состава. Это знал уже сам Гегель...
Возьмем кислород: если в молекулу здесь соединяются три атома, а не два, как
обыкновенно, то мы имеем перед собой озон -- тело, определенно отличающееся
своим запахом и действием от обыкновенного кислорода. А что сказать о
различных пропорциях, в которых кислород соединяется с азотом или серой и из
которых каждая дает тело, качественно отличное от всех других тел!" (там же,
стр. 528).
Наконец, критикуя Дюринга, который бранит во всю Гегеля и тут же
втихомолку заимствует у него известное положение о том, что переход из
царства бесчувственного мира в царство ощущения, из царства неорганического
мира в царство органической жизни -- есть скачок в новое состояние, Энгельс
говорит:
"Это ведь гегелевская узловая линия отношений меры, где чисто
количественное увеличение или уменьшение вызывает в определенных узловых
пунктах качественный скачок, как, например, в случае нагревания или
охлаждения воды, где точки кипения и замерзания являются теми узлами, в
которых совершается -- при нормальном давлении -- скачок в новое агрегатное
состояние, где, следовательно, количество переходит в качество" (там же,
стр. 45--46).
г) В противоположность метафизике диалектика исходит из того, что
предметам природы, явлениям природы свойственны внутренние противоречия, ибо
все они имеют свою отрицательную и положительную сторону, свое прошлое и
будущее, свое отживающее и развивающееся, что борьба этих
противоположностей, борьба между старым и новым, между отмирающим и
нарождающимся, между отживающим и развивающимся, составляет внутреннее
содержание процесса развития, внутреннее содержание превращения
количественных изменений в качественные.
Поэтому диалектический метод считает, что процесс развития от низшего к
высшему протекает не в порядке гармонического развертывания явлений, а в
порядке раскрытия противоречий, свойственных предметам, явлениям, в порядке
"борьбы" противоположных тенденций, действующих на основе этих противоречий.
"В собственном смысле диалектика, говорит Ленин, есть изучение
противоречия в самой сущности предметов" (Ленин, "Философские тетради", стр.
263).
И дальше:
"Развитие есть "борьба" противоположностей" (Ленин, т. XIII, стр. 301).
Таковы коротко основные черты марксистского диалектического метода.
Не трудно понять, какое громадное значение имеет распространение
положений диалектического метода на изучение общественной жизни, на изучение
истории общества, какое громадное значение имеет применение этих положений к
истории общества, к практической деятельности партии пролетариата.
Если нет в мире изолированных явлений, если все явления связаны между
собой и обусловливают друг друга, то ясно, что каждый общественный строй и
каждое общественное движение в истории надо расценивать не с точки зрения
"вечной справедливости" или другой какой-либо предвзятой идеи, как это
делают нередко историки, а с точки зрения тех условий, которые породили этот
строй и это общественное движение и с которыми они связаны.
Рабовладельческий строй для современных условий есть бессмыслица,
противоестественная глупость. Рабовладельческий строй в условиях
разлагающегося первобытно-общинного строя есть вполне понятное и
закономерное явление, так как он означает шаг вперед в сравнении с
первобытнообщинным строем.
Требование буржуазно-демократической республики в условиях
существования царизма и буржуазного общества, скажем, в 1905 году в России
было вполне понятным, правильным и революционным требованием, ибо буржуазная
республика означала тогда шаг вперед. Требование буржуазно-демократической
республики для наших нынешних условий в СССР есть бессмысленное и
контрреволюционное требование, ибо буржуазная республика в сравнении с
Советской республикой есть шаг назад. Все зависит от условий, места и
времени. Понятно, что без такого исторического подхода к общественным
явлениям невозможно существование и развитие науки об истории, ибо только
такой подход избавляет историческую науку от превращения ее в хаос
случайностей и в груду нелепейших ошибок.
Дальше. Если мир находится в непрерывном движении и развитии, если
отмирание старого и нарастание нового является законом развития, то ясно,
что нет больше "незыблемых" общественных порядков, "вечных принципов"
частной собственности и эксплуатации, "вечных идей" подчинения крестьян
помещикам, рабочих капиталистам.
Значит, капиталистический строй можно заменить социалистическим строем,
так же, как капиталистический строй заменил в свое время феодальный строй.
Значит, надо ориентироваться не на те слои общества, которые не
развиваются больше, хотя и представляют в настоящий момент преобладающую
силу, а на те слои, которые развиваются, имеют будущность, хотя и не
представляют в настоящий момент преобладающей силы.
В восьмидесятых годах прошлого столетия, в эпоху борьбы марксистов с
народниками, пролетариат в России представлял незначительное меньшинство в
сравнении с единоличным крестьянством, составлявшим громадное большинство
населения. Но пролетариат развивался, как класс, тогда как крестьянство, как
класс, распадалось. И именно потому, что пролетариат развивался, как класс,
марксисты ориентировались на пролетариат. И они не ошиблись, ибо, как
известно, пролетариат вырос потом из незначительной силы в первостепенную
историческую и политическую силу.
Значит, чтобы не ошибиться в политике, надо смотреть вперед, а не
назад.
Дальше. Если переход медленных количественных изменений в быстрые и
внезапные качественные изменения составляет закон развития, то ясно, что
революционные перевороты, совершаемые угнетенными классами, представляют
совершенно естественное и неизбежное явление.
Значит, переход от капитализма к социализму и освобождение рабочего
класса от капиталистического гнета может быть осуществлено не путем
медленных изменений, не путем реформ, а только лишь путем качественного
изменения капиталистического строя, путем революции.
Значит, чтобы не ошибиться в политике, надо быть революционером, а не
реформистом.
Дальше. Если развитие происходит в порядке раскрытия внутренних
противоречий, в порядке столкновений противоположных сил на базе этих
противоречий с тем, чтобы преодолеть эти противоречия, то ясно, что
классовая борьба пролетариата является совершенно естественным и неизбежным
явлением.
Значит, нужно не замазывать противоречия капиталистических порядков, а
вскрывать их и разматывать, не тушить классовую борьбу, а доводить ее до
конца.
Значит, чтобы не ошибиться в политике, надо проводить непримиримую
классовую пролетарскую политику, а не реформистскую политику гармонии
интересов пролетариата и буржуазии, а не соглашательскую политику
"врастания" капитализма в социализм.
Так обстоит дело с марксистским диалектическим методом, если взять его
в применении к общественной жизни, в применении к истории общества.
Что касается марксистского философского материализма, то в своей основе
он прямо противоположен философскому идеализму.
2) Марксистский философский материализм характеризуется следующими
основными чертами:
а) В противоположность идеализму, который считает мир воплощением
"абсолютной идеи", "мирового духа", "сознания", -- философский материализм
Маркса исходит из того, что мир по природе своей материален, что
многообразные явления в мире представляют различные виды движущейся материи,
что взаимная связь и взаимная обусловленность явлений, устанавливаемые
диалектическим методом, представляют закономерности развития движущейся
материи, что мир развивается по законам движения материи и не нуждается ни в
каком "мировом духе".
"Материалистическое мировоззрение, говорит Энгельс, означает просто
понимание природы такой, какова она есть, без всяких посторонних прибавлений
(К. Маркс и Ф. Энгельс, т. XIV, стр. 651).
Касаясь материалистического взгляда древнего философа -- Гераклита, по
которому "мир, единый из всего, не создан никем из богов и никем из людей, а
был, есть и будет вечно живым огнем, закономерно воспламеняющимся и
закономерно угасающим",-- Ленин говорит: "Очень хорошее изложение начал
диалектического материализма" (Ленин, "Философские тетради", стр. 318).
б) В противоположность идеализму, утверждающему, что реально существует
лишь наше сознание, что материальный мир, бытие, природа существует лишь в
нашем сознании, а наших ощущениях, представлениях, понятиях,--марксистский
философский материализм исходит из того, что материя, природа, бытие
представляет объективную реальность, существующую вне и независимо от
сознания, что материя первична, так как она является источником ощущений,
представлений, сознания, а сознание вторично, производно, так как оно
является отображением материи, отображением бытия, что мышление есть продукт
материи, достигшей в своем развитии высокой степени совершенства, а именно
-- продукт мозга, а мозг -- орган мышления, что нельзя поэтому отделять
мышление от материи, не желая впасть в грубую ошибку.
"Высший вопрос всей философии, говорит Энгельс, есть вопрос об
отношении мышления к бытию, духа к природе.... Философы разделились на два
больших лагеря сообразно тому, как отвечали они на этот вопрос. Те, которые
утверждали, что дух существовал прежде природы... составили идеалистический
лагерь. Те же, которые основным началом считали природу, примкнула к
различным школам материализма" (К. Маркс, Избранные произведения, т. I, стр.
329).
И дальше:
"Вещественный, чувственно воспринимаемый мир, к которому принадлежим мы
сами, есть единственный действительный мир... Наше сознание и мышление,
каким бы сверхчувственным оно ни казалось, является продуктом вещественного,
телесного органа, мозга. Материя не есть продукт духа, а дух сам есть лишь
высший продукт материи" (там же, стр. 332).
Касаясь вопроса о материи и мышлении, Маркс говорит:
"Нельзя отделить мышление от материи, которая мыслит. Материя является
субъектом всех изменений" (там же, стр. 302).
Характеризуя марксистский философский материализм, Ленин говорит:
"Материализм вообще признает объективно реальное бытие (материю)
независимое от сознания, от ощущения, от опыта... Сознание... есть только
отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адекватное,
идеально-точное) его отражение" (Ленин, т. XIII, стр. 266--267).
И дальше:
-- "Материя есть то, что, действуя на наши органы чувств, производит
ощущение; материя есть объективная реальность, данная нам в ощущении...
Материя, природа, бытие, физическое есть первичное, а дух, сознание,
ощущение, психическое -- вторичное" (там же, стр. 119--120).
-- "Картина мира есть картина того, как материя движется и как "материя
мыслит" (там же, стр. 288).
-- "Мозг является органом мысли" (там же, стр. 125).
в) В противоположность идеализму, который оспаривает возможность
познания мира и его закономерностей, не верит в достоверность наших знаний,
не признает объективной истины, и считает, что мир полон "вещей в себе",
которые не могут быть никогда познаны наукой, -- марксистский философский
материализм исходит из того, что мир и его закономерности вполне познаваемы,
что наши знания о законах природы, проверенные опытом, практикой, являются
достоверными знаниями, имеющими значение объективных истин, что нет в мире
непознаваемых вещей, а есть только вещи, еще не познанные, которые будут
раскрыты и познаны силами науки и практики.
Критикуя положение Канта и других идеалистов о непознаваемости мира и
непознаваемых "вещах в себе" и отстаивая известное положение материализма о
достоверности наших знаний, Энгельс пишет:
"Самое же решительное опровержение этих, как и всех прочих, философских
вывертов заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности.
Если мы можем доказать правильность нашего понимании данного явления природы
тем, что мы сами его производим, вызываем его из его условий, заставляем его
к тому же служить нашим целям, то кантовской неуловимой "вещи в себе"
приходит конец. Химические вещества, образующиеся в телах животных и
растений, оставались подобными "вещами в себе", пока органическая химия не
стала приготовлять их одно за другим; тем самым "вещь в себе" превращалась в
вещь для нас, как, например, ализарин, красящее вещество марены, которое мы
теперь получаем не из корней марены, выращиваемой в поле, а гораздо дешевле
и проще из каменноугольного дегтя. Солнечная система Коперника в течение
трехсот лет оставалась гипотезой, в высшей степени вероятной, но все-таки
гипотезой. Когда же Леверрье, на основании данных этой системы, не только
доказал, что должна существовать еще одна, неизвестная до тех пор, планета,
но и определил посредством вычисления место, занимаемое ею в небесном
пространстве, и когда после этого Галле действительно нашел эту планету,
система Коперника была доказана" (К. Маркс, Избранные произведения, т. I,
стр. 330). Обвиняя Богданова, Базарова, Юшкевича и других сторонников Маха в
фидеизме и отстаивая известное положение материализма о том, что наши
научные знания о закономерностях в природе являются достоверными, что законы
науки представляют объективную истину, Ленин говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64